– Даже не представляю, – честно пожала плечами я..

– А я тебе расскажу, – еще больше воодушевился Петренко, хоть мне и казалось, что состояние его возбуждения давным-давно приняло свои пиковые формы. Далее случится инсульт и придется вызывать "неотложку", не меньше.

– Ты только дышать не забывай, – усмехнувшись, – посоветовала ему я, чувствуя, как уши мои постепенно сворачиваются трубочкой от громогласности общительного сержанта. – Ты, вон, покраснел, как помидор. Не кричи так, Мишку напугаешь.

– Так вот, – немного сбавил тон Петренко. – Начальство ГАЭС выпустило распоряжение, позволяющее работникам перевезти на территорию предприятия свои семьи. Сегодня папе его друг звонил – с придыханием рассказывал, как они переоборудуют старые корпуса под семейное общежитие. Патрули на территории усилили. КПП закрыли. И вуа-ля! Проблема отсутствия электроэнергии в Подмосковье, считай, решена. Потому как этому примеру последовали и многие другие предприятия Москвы и области. Многочисленные ТЭЦ, ГЭС и некоторые градообразующие объекты режимного типа.

– Ничего себе, – удивилась я.

– Наш "Машиностроительный завод" так же продолжил функционировать. – Улыбнулся Петренко. – У меня там тесть в службе охраны работает. – Не далее, как вчера произошел показательный инцидент с зараженным сотрудником, попавшим на предприятие. Вышел парень в ночную смену, на котельную. Ну, сама понимаешь, как там у них все устроено. Несколько сотрудников в смене. Один "солдат спит, а служба идёт", потом меняются. Хорошо, что его напарник закрылся в кладовке, а не задрых на диване в общей комнате отдыха. Просто повезло – заболела голова, и он, как кошак "уполз умирать" в темноту и тишину, на мягкие, чистые бушлаты. Проснулся от того, что сработала аварийная сигнализация, да так громко, что этот звон буквально "пробудил его к жизни". Вышел парень из кладовки и охренел. Стены алым измазаны, на полу разлита большущая лужа краски. Идя по следам вандалов, добрался он до "Комнаты приема пищи", а там труп обглоданный валяется. И понял парнишка, что на полу совсем не краска была. Сначала его долго тошнило на труп, а потом он сбежал обратно, в свою кладовку, поскользнувшись на куске плоти, обтёртом о порог. Отойдя от первого шока, он позвонил начальнику смены. Тот, конечно же, незамедлительно вызвал службу охраны. Как раз-таки мой тесть и прибыл в злополучный корпус: "повезло, так повезло". Заражённого, схарчившего напарника, нашли за котельной, поедающим зайца, так некстати высунувшегося из близлежащей лесополосы. Как тот его поймал – ума не приложу. Отложив десяток кирпичей, опытные сотрудники вневедомственной охраны подкрались к заражённому сзади втроём. Двое скрутили "нарушителя", один надел на него наручники. Проявив осторожность, на голову набросили ватный бушлат, так как задержанный выказывал агрессию и пытался укусить прибывших охранников. Для верности, завязали рукава на шее, и повели "нарушителя" к коменданту. Там закрыли его в кутузке и, дождавшись приезда "Скорой", а потом и полиции, сдали его под их ответственность. Пока приехавшие службы заполнили все протоколы. Пока вкололи седативное зараженному (к слову, безрезультатно), началось самое интересное. Аварию, произошедшую на котельной, пока один сотрудник спал, а второй, простите ел, приехала устранять дежурная служба. Ну и наткнулись там на "недоеденного" третьего парнишку из смены – насилу удрали.

Снова вызвали "ВОХР". А те, уже, в свою очередь, почуяли неладное – ну, не может обглоданный мужик, потерявший столько крови, проявлять такую активность! И, опечатав ворота корпуса, удалились к коменданту – решать, что же всё-таки дальше делать. Приехавшая по заявке полиция сразу же сорвалась с места и тоже всласть поохреневала, глядя на топчущийся у калитки окровавленный труп. Обезвредили его, обернув любезно предоставленной работниками котельной шторкой и понесли в направлении проходной. Вот ужаса-то было у тёток-охранниц. Полиция приволокла к ним залитого с ног до головы кровью сотрудника завода, при этом активно барахтающегося в толстой, начисто сырой, красно-бурой гардине. Мерзость еще та!

– Это самая невообразимая жесть, которую я когда-либо слышала! – Закрыла я уши руками. – А ведь я (на секундочку) романы ужасов пишу.

– Да ты что, серьёзно?! – Еще больше взбудоражился Петренко. – Почитать дашь?

– А тебе что, в оперативной работе ужасов не хватает? – Горько улыбнулась я.

– У меня уже иммунитет, – заверил меня Петренко, обкладывая кусок хлеба варварски откромсанными шматками колбасы. – Столько всего навидался за 8 лет службы.

– Только не рассказывай, – замахала руками я. – Мне на сегодня чернухи достаточно.

***

Разместив Петренко с Мишей в зале, я оставила их наедине с игровой приставкой. Кот ящерицей заполз в комнату, откровенно побаиваясь проявляющей к нему интерес Жужы. Расстелив постель, я, наконец, закрыла дверь и блаженно щурясь от удовольствия, постепенно погрузилась в поверхностную дрёму.

Вконец разомлевший от удовольствия кот, зарылся поглубже в одеяло. И я отрубилась, мгновенно, без сновидений. Никаких дневных ужасов с нападающими на меня незнакомцами, крови и криков. Только непроницаемо-чёрная, спасительная пустота…

***

Очнулась я от громкого топота. И выбежав из спальни, застала Петренко полностью одетым, шнурующим берцы в прихожей.

– Что случилось? – Прохрипела я, едва отойдя от сна.

– Во дворе свара… Возьму комплект ключей? – На ходу прокричал Петренко, хватая куртку. – Зомби мужика загнали на дерево, как кошака. Сидит теперь там и рыдает на всю улицу. Неужели, не слышала?

Я лишь отрицательно покачала головой, выглядывая во двор, ярко освещенный уличными фонарями.

На раскидистом ясене действительно сидел человек. Внизу, клацая челюстями, как голодные пираньи, маячила пара зомбаков.

Мужчине повезло, что прожорливые твари прочно вошли в завершающую фазу трансформации. Тупо перетаптываясь под деревом, они тянули руки вверх, в то время, как их психозный собрат уже давно бы взобрался по веткам. Вспомнив акробатические этюды Ирины, я нервно поёжилась.

Отворив дверь подъезда, Петренко показался в свете уличного фонаря. Услышав, как хлопнула дверь, ходячие мертвецы оставили в покое свою жертву и, неловко перебирая ногами, поспешили навстречу сержанту.

Держа оружие наготове, он остановился, прицелившись в ближайшего зомби.

Медленно ковыляя, мертвец подволакивал за собой ногу, наступая на порванную штанину. Сквозь прогалы в ткани виднелись обширные следы укусов. Лицо его, безносое, какое-то ввалившееся, вызвало смесь ужаса и отвращения.

Его товарищ по несчастью тоже сильно пострадал при жизни. Модная желтая парка пропиталась кровью на животе и теперь свисала неопрятным мешком. Расстегнутая молния то и дело бряцала о цепочку на джинсах, отбивая нескладный ритм его шагов.

Хорошенько прицелившись, Петренко выдохнул и совершил первый выстрел. Ближе подпускать трупы он побоялся. То ли нервы сдали, то ли немного переоценил свои силы. И вихляющаяся походка трупа случайно спасла его жизнь. А точнее – посмертное существование.

Гулкий выстрел в ночи переполошил местных жителей, и в домах напротив стихийно загорались "шашечки" окон.

Чертыхнувшись, сержант сделал шаг вперёд и снова прицелился.

– Ну, давай же, давай! Ах, ты зараза! – Выругался Петренко и отступил назад, перезаряжая пистолет. Очевидно, оружие заклинило.

Неожиданно, за мусоркой что-то мелькнуло. Присмотревшись, я увидела женщину в кружевной комбинации. В полутьме не разобрать – зараженная она или просто прячется. Но, на всякий случай я открыла настежь окно, и окликнула сержанта, предупреждая его об опасности. Вряд ли, холодной весенней ночью кто-то в здравом уме выбежит из дома в неглиже.

Обойдя помойку со стороны двора, Петренко выскочил перед женщиной, как чёртик из табакерки, и направив на нее табельное оружие, заорал: