Недалеко от сцены танцевали Вика и Александр. Пара выглядела комично. Пончик Вика была крупнее Сашки, но гораздо ниже него. Вместо футболки с продиджами на вожатом была надета кипельно-белая футболка, которая в наступающих сумерках резким пятном выделялась на фоне танцующих рядом людей. Судя по лицу, Саша не танцевал в данный момент с юной и прекрасной незнакомкой, а банально мучился. Это заметила сразу и Жанка, брякнув вслух:

– Бедный… бедный Саша! – сделала вывод она, картинно пожалев его.

– Что?

– Что да что, Светка!? Посмотри, как она ему в тягость! Вот блин, аж смешно. – она всплеснула руками и сказала, подкалывая меня. – Вот пошла бы и пригласила его. Уж он бы точно тогда не страдал, как сейчас.

Я тыкнула в спину Жанке указательным пальцем, чтобы только она перестала нести всякую чушь.

– Мы же договорились, что сегодня ни с кем не танцуем. Забыла? – буркнула я. – Тебе вот надо, сама бы и пригласила.

– Ещё чего! – вскрикнула подружка. – У меня дома парень остался, я ему пообещала в лагере бдеть себя. И… Сашка уж точно не мой типаж. От слова совсем.

– Серьёзно? – удивилась я, узнав, что у неё имеется парень. – А чего не сказала? И долго встречаетесь? – выспрашивала её я.

– Год как уже. – гордо заявила она и задрала нос кверху.

– Ну круто.

Белый танец подошёл к концу, и диджей снова врубил своих любимых «Руки Вверх». На сей раз громко орала на всю площадку их модная песня «Восемнадцать мне уже», от которой всегда вяли уши у моего отца, стоило ей только заиграть где-то поблизости.

– Ну что это за рифма! Ну что за рифма, Света! – восклицал он, делая недовольный вид. – «Везде» и «уже»!? Чушь какая-то.

Я уже молчу про песню «Отпетых мошенников», где была строчка: «мы насосы, мы насосы, мы не курим папиросы». Папа моментально раздражался и выключал телевизор или магнитофон, но только бы не слушать «это безобразие», как он сам не раз мне говорил, а сам часто просил спеть ему антресольно-нафталиновые песни, которые он, как и моя учительница музыки, очень любил.

Мои непродолжительные раздумья о современной поп-музыке прервала Жанка, легонько дёрнув за косу и заявив:

– Скучно уже, Светка. Может, в домик наш свалим, а? У меня там и картишки есть. – заговорщически прошептал она.

– А почему, собственно, и нет!? – согласилась я, и мы, взявшись за руки, поспешно покидали дискотеку.

Но на аллее нас догнал вожатый Александр и окликнул:

– Девочки, а куда это вы собрались?

Мы обе развернулись, но слово сразу взяла Жанка.

– Куда да куда!? На кудыкину гору воровать помидоры! В картишки перекинуться, товарищ вожатый. В домик, короче.

– Правда? – уточнил Александр, делая грозный вид. – Вы ж понимаете, что шастать тут по территории уже в такое время нельзя. После отбоя приду и проверю, на месте вы все или нет.

– Честное пионерское! – выкрикнула я, опередив Жанну.

Сашка внимательно посмотрел на меня и усмехнулся:

– Ну-у, Селиванова, из тебя пионерка так себе будет.

Но тут в разговор вклинилась Жанка, у которой язык уже расчесался совсем не по-детски:

– Слушай, Саша, ну, если не веришь, пошли с нами тогда. – предложила она и продолжила сразу. – В дурака на раздевание сыграем, а?

Последнее Жанна произнесла настолько невозмутимо и спокойно, что Александр поначалу смутился, открыл было рот, чтобы поругать её, но, подумав, махнул рукой, развернулся и ушёл со словами: «проверю после отбоя». Мы отошли чуть подальше, остановились и прыснули обе со смеху.

– Жан… – колики по третьему кругу пробегали по моему животу. – Ну ты, блин, выдала. Дурака на раздевание… – и продолжила хохотать.

– А то… – взвизгнула подружка. – А ты… пионерка… Но ты видела? Видела? Он мне что-то в ответ хотел высказать ещё!

– Угу… – кивнула я. – Но сдержался.

– Бедный… – приступ смеха снова накатил на нас обеих.

Наконец, успокоившись, Жанка, приобняв меня за талию, прошептала:

– Светка, а я зуб даю, что он за тобой ходит.

– Ага, конечно. – не поверила я. – Не придумывай то, чего нет или того, чего тебе так хочется.

– Говорю, зуб даю. – не унималась она.

А меня это уже начинало всё изрядно бесить.

– И какой зуб даёшь? Резец или клык?

– Большой коренной, Светка. Большой!

Я не стала продолжать этот глупый разговор, да и Жанна сама перешла на другую тему:

– Знаешь. – сказала она задумчиво. – А я бы сыграла точно на раздевание кое с кем…

– И с кем же?

– С Викой или нашей вожаткой. И до конца… До победного конца… – хохотнула она.

– Фу ты, Жанка. – скривилась я. – Не доставай меня своей озабоченностью.

Хихикая, мы дошли до наших домиков и, прихватив полотенца, сбегали в летнюю душевую, которая находилась в шаговой доступности от нас. Потом, сидя, скрестив ноги по-турецки, на жанкиной кровати, мы играли в дурака. Жанка пару раз выиграла у меня, но потом для неё наступила чёрная полоса и, проиграв шесть раз подряд, она сильно огорчилась и предложила сыграть в девяточку. Но девяточка тоже у неё не пошла.

– Блин, сегодня не мой вечер определённо. – сокрушалась она, нервно тасуя карты. – Слу-ушай, Свет. – Жанка мне ехидно подмигнула. – А давай я тебе погадаю?

– Нет. – возразила я. – У тебя карты совсем не гадальные.

– Посиди задницей на колоде, станут гадальными.

– Неа-а… – протянула я. – Этот прикол я прекрасно знаю. Ни фига они потом гадальными не становятся. Да и всё гадание сводится к следующему: школа – это казённый дом, потом дорога там долгая и длинная и какой-нибудь король обязательно будет, который вечно ждёт, страдает или думает о тебе. Ну и всё такое… Стандарт-штандарт…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.