– Так, ребят, у меня дело тут. – Я подошел к собравшимся возле костра байкерам. – Там, э-э… чел, в общем, палаткой ошибся, а поднять сам я его не могу. Помогите перетащить его на законное койкоместо.
Меня оглядели, поняли, что для подмоги надо еще троих.
– Слышь, братан, давай, поднимайся. – Один был высокий и жилистый, напомнил мне индейца своими черными длинными волосами. Видимо, он уже не в первый раз таким занимался, потому что очень уж проворно ухватил спящую красавицу за ноги и потащил на себя. Двое других взяли Рунара под руки и помогли извлечь пьяное тело на свет божий.
– Ты кто такой, нах*й? – Рунар от таких перемещений, кажется, наполовину пришел в себя.
– Ты палаткой ошибся. – Подал голос я. – Давай, помогу.
– Э, п*дор, ну-ка пусти. – Рунар как-то неловко дернул ногой и вышло так, будто он ударил индейца в живот.
– Слышь, ты как меня назвал? – Тот бросил его ноги, и они ударились об землю. Тут до меня дошло, что индеец тоже был не в самом трезвом виде, как и все остальные присутствующие.
– Свали, говорю, че вы пристали, п*доры *банные. – И Рунар снова пнул индейца, но на этот раз уже вполне осмысленно.
– Ты не ох*ел ли с такими предъявами?! – И тут индеец так втащил Рунару по роже, что кровь из разбитого носа мгновенно испачкала наш тент.
Драка началась буквально с пустого места. Те двое, которые пошли с нами, начали бить Рунара, а тот отбивался и орал. Я кинулся было их разнимать со словами: «Вы идиоты, что ли?! Он же не проснулся даже еще!», на что кто-то в пылу разборки всадил мне локтем в грудь, и я отлетел в близлежащие кусты.
На наш шум бросились те, кто стояли возле костра. Им удалось поначалу разнять дерущихся, но те продолжали поливать друг друга таким отборным матом, что это спровоцировало новый виток конфликта. Я скакал вокруг и не знал вообще, чем помочь, а больше всего не понимал, что стало причиной столь ожесточенной борьбы.
– Вы че устроили, черти?! – Конечно, драка практически возле палатки не могла не разбудить Легу и Нику. Лега метнулся к дерущимся, чтобы помочь растащить конфликтующих по углам.
К этому моменту те парни, которые были вместе с индейцем, уже держали его за руки и оттаскивали в сторону от побитого и несчастного Рунара. Сэм, кто-то из Грифонов, придерживали несчастного подмышки и пытались усадить на складной стул. Но Рунар продолжал орать оскорбления и пытался выбраться, чтобы отомстить обидчику.
– Все, успокоились! – Лега рыскал от одного к другому, осматривая последствия драки. Индеец был не особо побит, только бровь рассекли. Рунару же досталось знатно – нос и губы были в крови, правый глаз понемногу затягивало фингалом.
Я скорым шагом направился к Леге, когда он доставал из багажника мотоцикла аптечку.
– Я вообще не понял, что произошло, я просто попросил, чтобы его в свою палатку проводили. – Начал оправдываться я, понимая, что все стряслось по моей вине. – Я реально не хотел ничего такого, Лега. Они зап*здились с пустого места!..
– Что подробно произошло? Можешь внятно рассказать? – Лега протянул индейцу перекись водорода и ватный диск. Тот с достоинством отказался и пошел в компании своих к огню, время от времени оглядываясь на нас. – Воды налейте кто-нибудь, надо его умыть.
Мне было очень стыдно. Как будто бы я собственноручно побил бедного Рунара. Он же просто отдохнуть приехал, про звезды мне рассказывал, был весь такой пухлый и безобидный, а тут мы со своими кулаками!.. Почти не видя перед собой дороги, я побежал налить воды из фляги в какую-то кастрюльку, которая подвернулась мне по пути. Рунар тяжело сидел на своем стуле, покачиваясь, моргая слипшимися кровавыми ресницами и пытаясь понять, где он только что побывал.
– Ну-ка, посмотри на меня. – Лега наклонился над ним. – Вверх-вниз посмотри, за пальцем. Голова не кружится?
– Че эти п*доры?.. – Промямлил Рунар, не выполнив ни одной инструкции. – Че я им сделал?..
– Они его потащили, а он назвал этого тощего п*дором, тот закусился, Рунар снова его так назвал и пнул, и они подрались. – Затараторил я, все еще припоминая эпизоды драки. – Блин, надо было просто пойти спать к нему… Нахрена я вообще все это начал?..
Мы умыли Рунара. Лега смочил полотенце в холодной воде и приложил его к начинающему отекать побитому лицу несчастного. Прохлада немного отрезвила Рунара: по крайней мере, он перестал материться. Дали ему выпить газировки. Лега по-быстрому проверил, нет ли сотрясения и серьезных ушибов, переломов. К счастью, такого не обнаружилось, но багровеющий фингал под глазом, текущая кровь из разбитого носа выглядели ужасно, чего таить.
Рунар немного посидел, приходя в себя, потом с помощью Леги ушел в свою палатку.
– Я правда не хотел. – Возобновил свою мольбу я, когда Лега начал собирать аптечку и укладывать ее обратно. – Я не хотел ничего такого, Лега!.. Они так по-дурацки подрались, я ничего не мог поделать!..
Лега остановился, подняв на меня тяжелый, напряженный взгляд, и мне вспомнилась икона. Я в детстве пару раз заходил в церковь ради интереса, и там на одной из стен висела икона такого строгого, сурового дядьки в монашеской одежде. У него были сведены вместе брови, взгляд был колючий и недоброжелательный. Хотелось убраться поскорее, чтобы не смотреть в эти глаза и не чувствовать себя самым мерзким на свете грешником.
– Иди спать. – Сказал Лега, выпустив меня своим взглядом. – Тебе надо проспаться перед дорогой.
Он хотел было обойти меня и вернуться к костру, но я рванул его за локоть к себе.
– Да что я тебе сделал?! Что я тебе сделал, что ты так смотришь??
– В смысле? – У Леги были холодные голубые глаза. Я обжигался на них, словно брал в руки промерзший насквозь прут. «Железный прут сломал мне хребет»2, – запел в голове синтетический голос, зашумели помехи, и меня понесло.
– Что мне сделать, чтобы ты меня простил?! – Я сам не понял, как упал перед ним на колени. – Прости меня, Лега, прости! Хочешь, я землю есть буду? Хочешь, я сделаю себе больно? Прости, что я такой! Прости, я правда не хотел!
– Ты что, ты дурак, что ли? – Лега попытался меня поднять, но я схватился за его колени и ткнулся в них лицом. – Встань немедленно! Да поднимайся же, ну!.. Я ни в чем тебя не обвиняю! Я тебе слова поперек не сказал!
Тут у меня случилась истерика. Знаете, вот на сессиях Венера Николаевна говорила, что нужно позволять себе слезы, что это очищает. И когда мы с ней работали, я часто плакал, потому что, оказалось, мне очень сложно сдерживать эмоции, которые все еще во мне жили. Они там, где-то внизу, в животе тлели, алели, после того, как я их проглотил, а люди наверху задыхались и умирали, словно в долбанной Централии, штат Пенсильвания3.
Я не помню, что со мной было. Пришел в себя только тогда, когда Лега окатил меня холодной водой. В груди очень саднило, горло драло, видимо, я в припадке кричал. Дыхание было рваным, потерянным. Я сидел возле костра в окружении Леги, заспанной Ники, Варвары, почему-то Приходько. Все смотрели на меня со смесью испуга и непонимания. Поднявшееся солнце окрашивало наши лица и волосы в ровный оранжевый цвет.
– Ты как? – Спросила Ника, наклонившись ко мне. Я понял, что кто-то ласково гладит меня по голове и плечам. Это была Варвара.
Я вытер остатки слез и воды с лица, шумно вздохнул с болью в груди, закашлялся.
– П-простите, я… Я не контролировал себя… – Сорванный голос у меня хрипел. Венера Николаевна себе отпуск в Италии сможет оплатить, когда я вернусь к ней на сессии после такого. – Простите, пожалуйста, что всех перебудил. Я не хотел мешать…
– Все нормально. – Сказал Лега. Присел возле меня, заглянув в лицо. – Пить хочешь?
Я кивнул. Он протянул мне ту же газировку, которой буквально недавно отпаивали Рунара. Когда живительная влага растеклась по жилам, стало немного проще дышать.
