Мне было приятно, что он вот так мной руководит. Вроде бы, я не то, чтобы совсем такой послушный. Но Легу хотелось слушаться: плохого он никогда не советовал. Да и вообще эта поездка нас с Соколами здорово сплотила – всякий этот общий быт, знаете, как у первобытных людей. За своих горой, от диких зверей защищаться можно скопом, вместе добывать еду в супермаркете. Даже детей воспитывать можно, если припрет. Прелести коллективной жизни, в общем.

Открытие фестиваля было назначено на шесть вечера, но по традиции сместилось еще на два часа вперед. К этому времени возле нашего лагеря выросло еще четыре, и один весьма знакомый. Я заприметил эти рожи, когда мы, нажарив мяса, сидели вокруг мангалов и, попивая пиво, обсуждали наши коллективные дела.

– О, какие люди! – Я воздел руку, когда мимо прошел Бивер со своей компанией самых идейных байкеров. – Здравия желаю!

Ответом мне были вначале вопросительные взгляды, а затем уже и мрачные. Конечно, как им забыть того, об кого они вначале вытерли грязь со своих тяжелых ботинок, затем замесились с другими байкерами, а потом и вовсе оказались в дежурке.

– Артем, прекращай. – Толкнул меня ногой Лега, сидевший в раскладном кресле недалеко.

– А чего такого? – Нарочно громко спросил у него я. – Было и было, надо всем жить дружно, ящитаю!

Лега закатил глаза, но ничего говорить на это не стал. Еще несколько Соколов, из тех, кто тогда впряглись за меня, бросили на меня то ли укоризненный, то ли такой взгляд из серии «Вы, батенька, дебил, и не лечитесь». Мне резко захотелось курить, поэтому я достал из кармана куртки пачку сигарет и щелкнул зажигалкой.

Рысий глаз встали через один лагерь от нас. В сравнении с нашим, объединенным с Грифонами, их компания была смехотворно небольшой. Я гонял в голове едкие мысли, наблюдая издалека за ними и, в особенности, за черной папахой Бивера, в которой он почему-то был. Не сказать, чтобы я был на них в обиде. Но почему-то тянуло еще раз с ними поговорить с глазу на глаз и расставить все точки на i, так сказать.

– Я извиняюсь спросить, – раздался вдруг недалеко от места нашего заседания голос, – а вот место здесь под елью не занято пока? За мотоциклами?

Мы одновременно повернулись, оглядывая пришельца. Им оказался полноватый мужчина лет тридцати, немного растерянный. Особенно умилили его костюм цвета хаки и панамка. Такой туристический прикид смотрелся странно на фоне всей этой кожи, джинсы и заклепок.

– Я тут самоходом, не с компанией. – Как будто извиняясь, продолжил он. – Местечко бы под палатку.

– Да вставай рядом с нашей, тут есть место еще. – Лега поднялся на ноги и пошел к нему. Я, заинтересованный странным гостем, тоже подошел к ним. – А то здесь корни торчат, неудобно спать будет.

– Да? Здорово, спасибо! – Мужчина приветливо улыбнулся. Протянул руку. – Я Рунар, очень приятно.

– Как? Рунар? – Лега ответил на рукопожатие. – Необычное имя. Олег.

– А я Артем. – Я тоже пожал теплую, шершавую руку, как ухо слона. – Вы на фестиваль?

– Ой, да какое мне «Вы». – Рунар рассмеялся. – Вот захотелось как-то необычно выходные провести, решил выбраться. А так я вообще-то не байкер. Но рок-музыку люблю. Мне бы машину еще где-то припарковать, чтобы вам не мешать.

Он указал на старенький красный пикап, стоящий пока что посреди дорожки. Мы по-быстрому сообразили, куда ему перегнать машину, чтобы не мешалась. Потом Рунар откланялся и занялся оборудованием своего места обитания.

Ближе к вечеру мы всей гурьбой пошли на открытие фестиваля. В лагере осталась только Варвара с несколькими девчонками, которые приехали сюда отдохнуть. Оказалось, что среди местной братии довольно много «магнатов», потому что свободных мест в палаточном лагере на территории фестиваля уже не было. И я реально увидел детей разного возраста и сорта, которые сидели на мотоциклах, представляя себя крутыми байкерами, прыгали на батуте, канючили у родителей сосиску в тесте и мороженое в обеденной зоне. Многие были одеты в мини-футболки с рок-группами, на головах были повязаны банданы. В общем, явно фанатели от того же образа жизни, что вели и их родители.

– Прелесть какая! – Восхитилась Ника, увидев полуторагодовалого ребенка, который косолапил по траве в футболке с надписью «KoЯn» вслед за своей мамой в мотоциклетном костюме. – Вот детей никогда не хотела, а теперь даже завидно стало.

Напротив обеденной зоны была зона мерча: продавали всякие напульсники, нашивки, цацки, футболки и толстовки. Стояло несколько фургонов, на раскрытых дверцах которых висели новенькие и супер-дорогие кожаные костюмы. Возле прилавков толпились гости: выбирая, интересуясь о цене, прикидывая на себя.

Публика вообще была крайне разносортной: я увидел худых девчонок с дредами неонового цвета, толстых байкеров с татуировками в обе руки, кучу лохматых парней во всем черном и не совсем чистом. Были и обычные люди, которые на фоне местной братии выделялись своей «нормальностью»: в обыкновенных шортах или спортивных костюмах, широкополых соломенных шляпах, с барсетками под пузом. У многих в руках были пластиковые стаканчики с пивом. Пахло шашлыком из обеденной зоны, окружающим лесом, травой под ногами, которая покрылась росой с наступлением сумерек. А над головами витали риффы настраиваемых гитар на сцене.

Я посмотрел чек-лист выступлений и понял, что не знаю ни одной группы. Впрочем, трибьют Металлики отозвался в уме чем-то знакомым. Я вообще по нашим посиделкам видел, что мой вкус к рок-музыке слишком специфичный (ты не поймешь), потому что даже бывалые и самые суровые из нашей тусовки морщились, когда мне представлялась возможность подключиться к Bluetooth-колонке и врубить на полную мощность каких-нибудь Asking Alexandria, по которым я буквально тащился, или Caliban. Все как-то обычно были по классике, с завыванием вокалиста под длиннющие гитарные соло и не менее длительные проигрыши. Никто не хрипел, никто не гроулил, все было чинно, с развешанными черепами идеально по линейке.

Поэтому я решил купить себе местного пива и пойти смотреть, как беснуется толпа. Это вообще отдельный сорт прекрасного: в особенности, слэм. В прежнее время я бы и сам принял участие в том, чтобы толкаться и с разбегу прыгать в толпу где-нибудь в середине особо мясистого проигрыша, но сейчас вспоминал слова Венеры Николаевны о том, что нужно по максимуму избегать любых проявлений насилия, пусть даже и в таком внешне безобидном выражении. Поэтому приходилось довольствоваться не самым хорошим пивом в пластиковом стаканчике и видами полупьяных людей, качающихся под музыку.

Кстати, о Венере Николаевне. Я достал телефон и открыл Гугл Док, который служил мне дневником самонаблюдения. С досадой посмотрел на последнюю запись почти что двухнедельной давности. Венера Николаевна могла просматривать мой дневник, когда ей в голову взбредет, поэтому она, очевидно, уже заметила, что я забросил рефлексию. Ух, и достанется же мне, когда вернусь домой.

7

– Что там у тебя? – Раздался совсем рядом голос Леги.

– Ы-ы-ть, да ничего такого! – Я заныкал телефон обратно в джинсы, как будто спалился с карманной киской. Почему-то стало очень стыдно, что он мог прочитать о том, как я две недели назад вспомнил об Антоне и расстроился. Спасибо и на том, что не рыдал, пока это писал. Убожество.

Лега вопросительно на меня взглянул. У него верхние пряди волос были собраны в пучок на затылке, и этим он напоминал мне уже не рыцаря, но викинга. Особенно в сочетании со своей футболкой, на которой опять были какие-то руны.

– Там, в общем… – зачем-то начал оправдываться я, – дневник рефлексии, хе-хе, мы как бы с моим психотерапевтом, ну… это самое…

Лега еще сильнее вздернул одну светлую бровь над другой. Потом рассмеялся и встал рядом, отпил из своего стаканчика.

– Домашку делаешь, значит?

– Э-м, ну, типа того. – Я в мыслях попытался проанализировать свое смущение, но Лега почти дотрагивался своим плечом до моего, поэтому мысли в нужном направлении вообще отказывались течь.