– Карлин, – Эвин слегка приблизилась к ней и прошептала: – Хочешь я прямо сейчас побегу к профессору и попрошу мой проект переписать на тебя. Ведь если бы не ты ничего бы у меня не получилось.

Карлин посмотрела в глаза Эвин, закусила губу и помотала головой.

– Конечно… Вот если бы Ролика предложила свой, с возможностью попасть в исследователи… А мой-то что: развитие памяти для воссоздания потом любых карт… Кому оно надо, если можно сразу их рисовать?

– Эвин! – выкрикнула Карлин. – Я не об этом, понимаешь?

Гнев закипал и воздух у кромки леса вновь заколыхался, реагируя, как вода на камушки разной величины.

– Я хотела, чтобы они услышали меня. Меня, понимаешь? И неважно с каким проектом. Я с радостью каждой из вас помогала, я хотела, чтобы и вы выбрались из сетей традиций, диктующих, что для вас лучшее место в родном поселении: быть хранительницей очага. А если бы мы все остались… Тогда мы вместе смогли бы создать новые правила.

Эвин губами прошептала, скорее для себя.

– Только нам этого не надо…

Но Карлин услышала.

– Вот именно! Поэтому всё остаётся по-старому, как грёбаные сотни лет назад. – Она вскочила, сковырнула носком туфли землю и отправила пинком получившийся комок в сторону леса.

– Ай…

В кого-то попала. И этот кто-то выполз из-за кустов, потирая плечо.

– Тебя здесь ещё не хватало. – Карлин снова села спиной к лесу и уставилась отрешённо на школьный двор.

– Да я… это… хотел убедиться, что с вами всё в порядке, – мямлил ещё один выпускник.

Щупленький, но жилистый. Он почесал нос, пригладил чернильные волосы и развёл руками, словно набрался смелости продолжить.

– Просто я вспомнил легенду, что раз в несколько лет лес, окружающий Школу, оживает, он заманивает в свои сети тех, кто в полночь оказывается с ним рядом.

– И? Съедает?

– Ну, не совсем, – парнишка осмелился подойти чуть ближе к девчонкам. – Он вытягивает энергию, заряжается ею на несколько лет и засыпает. А люди, попавшие в лес, пропадают. Ни косточек не находят потом, ничего.

– Ой, Эндос, прекрати. Ты эти сказочки первогодкам оставь. Они во всё верят. А мы за пять лет и не такого наслушались. У тебя круто получается легенды не только из книг и воспоминаний выуживать, но и сочинять их, да подавать красочно.

Эндос покраснел и посмотрел на Эвин.

– Не камнем, так словом ранишь. В этом вся Карлин. Пойдём Эндос, она хочет побыть одна.

– Д-да, ведь она в безопасности. Её гнев станет защитой, лесу нужнее другие эмоции. Я переживал, что у Карлин будет светиться обида, это, конечно, не искры влюблённых, но в легенде говорится, что много обиженных и расстроенных тайный лесной обитатель сожрал.

Эвин сощурила один глаз и развернула к себе Эндоса, слегка встряхнула.

– А про влюблённость что?

– Ну как. Парень и девушка. Прикосновения. Охи, вздохи. Представляешь какой костёр эмоций? Я читал записи о том, что чуть ли не традиция была: парень в ночь выпускного поддаётся шёпоту леса, выбирает девчонку и уводит её в чащу.

– И ясно ж зачем, – хмыкнула Карлин.

– Ну… в записях в такие подробности не вдавались, но рассказывали, что обратно возвращался только парень, заряженный, обновлённый, словно лес поделился с ним энергией девушки. Вот такие дела.

Эвин зажала рот рукой, попятилась, а, коснувшись ствола, повернулась к лесу и пошла вглубь.

– Эй, стой. Ты куда? – Попытался остановить её Эндос.

– Там Ролика! Её Пиртос пригласил погулять.

Снова Карлин хмыкнула:

– А как же мечта стать женой Богатея?

– Это всё ты! – Эвин вспыхнула и скинула руку Эндоса.

– А я-то причём? Может никто и не узнает, помилуются в ночной темноте и разойдутся. И уедет наша Ролика завтра в Оазис.

– А если там это чудище, высасывающее энергию?

– Эвин, ты ж не первогодка, поверила, что ли, в какую-то покрытую паутиной легенду?

Эндос обиженно засопел и перебежал, встав перед лицом Эвин.

– Ну куда ты одна? Да, я понимаю, для тебя лес, как для меня открытое поле. Но сейчас ночь и если всё правда…

– Меня защитит гнев, ты же сам сказал, эта эмоция ему не нужна…

– Карлин? – Эндос посмотрел на сидевшую спиной к ним подругу. – Мы же не отпустим Эвин одну?

Для Карлин сработал триггер из детства: помочь человеку в лесу. Она молча поднялась и последовала за светлой косой Эвин, цепляясь за неё взглядом, как за маяк. Эндос шёл за спиной, не мог же он упустить случай и не прикрыть в очередной раз зеленоглазку Карлин.

***

Старый дворник остановил на мгновение метлу, пробежал слезящимися глазами по кромке леса и не увидел, а скорее почувствовал колыхание воздуха. Авдий расположил метлу под мышкой, крякнул по-стариковски и пошаркал к рабочей каморке.

– Партия сыграна. Началось…

Дворник ли это сказал? Или кто-то другой? Но воздух вокруг Школы отреагировал, взбудоражился, как вода от крупного града.

Где-то в лесу. Ночь выпускного. 23.30

– Ну что вы еле тащитесь? Вам совсем плевать на Ролику? – Эвин бубнила под нос, не ожидая реакции от напарников по спонтанной вылазке в лес. – Конечно, она же не ваша подруга… Думаете только о себе…

Эвин уже жалела, что поддалась порыву. Лес так пугал, что внутри всё сжималось. Темень ужасная. Звуки пугающие. Да ещё сюсюканье Эндоса раздражало.

То ветку перед Карлин отодвинет, сопроводив приторным: «Мелкие порезы от листьев нам ни к чему», то поддержит, когда Карлин споткнётся об кочку или корягу и порычит на обидчика дамы.

«Бесит… Как же меня это бесит… Что если Пиртос вот также сейчас сюсюкается с Роликой? А та улыбается и позволяет осторожно коснуться выбившейся прядки или помассировать слегка замёрзшие пальцы. А я тут бегаю за ней по лесу, чтобы что? Чтобы помешать ей провести последнюю ночь в Школе, с тем, кто ей давно нравится?»

В Школе было много запретов и один из них касался романтических отношений. Не время. Не место. Но это не мешало девчонкам вздыхать по парням, а парням ухаживать за девчонками. Одним из любимых уроков с первого года у многих становился урок с совместными чтениями в библиотеке. Можно самому выбрать время, когда к нему присоединиться и читать одному в уголке, наблюдая за другими, или присоединяться к компании, не обязательно одногодок.

Преподавательница коротышка-Мистилица убирала руки в замок за спиной и тихо ходила по залу, иногда останавливалась, прислушивалась к разговорам или стояла у окна, делая вид, что рассматривает школьный двор. Но даже оттуда она всё-всё слышала, каждый шорох, скрип стула или хруст загнутой страницы. И если что, быстро оказывалась рядом и напоминала о правилах нахождения в библиотеке. А после чтений она усаживала всех по кругу и рассказывала о традициях.

Эвин обошла очередное дерево в лесу и невольно обернулась, отвлекаясь от воспоминаний. Всем нравились эти рассказы кроме Карлин.

Одно только слово «традиции» меняло лицо темноволосой бунтарки. Первое время Карлин выбегала из зала молча, а потом стала задавать вопросы. Неудобные.

– А сколько лет этим вашим традициям? Кто их придумал? И почему мы слепо следуем им?

Мистилица поначалу отмахивалась: «Не перебивайте, пожалуйста, мисс Вернон, обо всём узнаете в своё время». Но выдержки её хватило ненадолго, стоило Карлин только открыть рот, как преподавательница сразу указывала на дверь: «Вон!» И если бунтарка появлялась на совместных чтениях, то в зале обязательно шуршали записки со ставками: «Как быстро её выгонят в этот раз?»

Эвин и Ролика в этом не участвовали, у них была своя забава, они собирали образ того, кто сделает их счастливыми, кто предначертан судьбой, вернее, их желаниями и рисованиями.