– Ой, не надо тут, ― Никита включил чайник, налил в чашку заварку и развернулся ко мне. ― Кирилл, правда, что за детский сад? Самому не смешно? Лучше бы вместо того, чтобы тратить время на тупые шутки, нашел в себе мужество поговорить откровенно, ― широко растопырив локти, он упер руки в боки и одарил меня осуждающим взглядом.

– Не нуждаюсь в твоих советах, ― покачал головой. ― А разговора у нас не выйдет: не о чем, да и не к чему. Хочешь спокойной жизни ― свали в туман! ― закончил на резкой ноте и уставился в смартфон, давая понять, что диалог мне совершенно неинтересен.

– Знаешь, если честно, когда увидел тебя, то сначала очень обрадовался. Все эти годы я безумно скучал, вспоминая время, проведенное вместе. Ты для меня всегда был самым близким и дорогим человеком… Мне так сильно тебя не хватало. Я верил, что когда-нибудь мы еще встретимся, и у меня будет шанс объясниться и все исправить. Жаль, что тебе это не нужно, ― нежданно-негаданно разоткровенничался Ник.

Чуть не захлебнулся чаем: к подобному повороту я не был готов. Поднял голову и широко раскрытыми глазами, в которых отражалось откровенное недоумение, уставился на брюнета. Он напряженно всматривался в мое лицо в ожидании хоть какой-нибудь реакции на свои слова.

– Если я действительно хоть что-то значу для тебя, то просто уйди. Так будет лучше для всех, ― тихо ответил и направился в кабинет: находиться сейчас рядом с Филатовым было выше моих сил.

Работа ― лучший способ отвлечься от непрошенных мыслей. Вот только сосредоточиться было весьма затруднительно: я зачем-то полез перечитывать бриф*, потом тупо пялился на техническое задание. У меня появились смутные сомнения относительно созданных первых букв. В результате ничего полезного не сделал, только время потерял.

Сеанс самобичевания прервала трель телефона: на экране высветилась фотка жены.

– Кот, срочно беги в дом Верунчика, ― заорала Светка дурным голосом. ― Тебе нужен дом сорок девять на Ягодной улице. Адрес запомнил?

– Да.

– Только давай быстрее, там Никите плохо! И бумагу туалетную с собой захвати.

Супруга сбросила вызов. Я заметался по дому, одеваясь. Блядь, а если все серьезно?!

*Бриф (от англ. brief “инструкция, сводка”) ― документ, краткая письменная форма согласительного порядка между планирующими сотрудничать сторонами, в которой прописываются основные параметры будущего программного, графического, медийного или какого-либо иного проекта.

От мысли, что Никите из-за моей выходки стало по-настоящему плохо, меня бросило в холодный пот, сердце застучало где-то в горле, перехватило дыхание и затряслись поджилки. Я же просто хотел насолить: думал, что просрется, авось поймет, что ему тут не рады. Но причинять реальный вред здоровью не планировал. Со всех ног я помчался в гараж. Сел за руль своего кроссовера и дрожащей рукой лишь со второй попытки попал ключом в замок зажигания. Тревога усиливалась с каждой секундой все больше и больше. Боже, почему я такой кретин? Как теперь понять, сколько действующего вещества попало в его организм? Ведь я сыпал порошок не в тарелку, а в кастрюлю и контейнер. Что он ел и в каком количестве, для меня оставалось загадкой, да еще чай этот дурацкий… Почему я раньше не подумал о последствиях? Накрутил себя так, что на миг утратил бдительность и чуть не влетел в кирпичный забор. Увидев табличку с цифрой сорок девять, резко ударил по тормозам. Оставил незапертую машину посреди дороги, распахнул калитку и побежал в дом.

– Ник, ты где? – врываясь в прихожую, заорал во всю глотку, нервно озираясь по сторонам.

– Здесь, – глухо прозвучал стон откуда-то справа.

Ринулся на звук, сбивая какие-то коробки по пути. В конце коридора было несколько помещений. За дверью одного из них обнаружил что-то вроде кладовки, а вот за второй оказался санузел. Ник сидел на толчке: бледный, с каплями пота на лице. В два прыжка я оказался рядом с ним. Он окинул меня мутным взглядом, тяжело вздохнул и что-то промямлил себе под нос. Животный страх пробежал по венам колючим сожалением. Нет, Светке, конечно, было плохо после чая, но не настолько. Подобного эффекта я не ожидал.

– Эй, ты как? – я склонился над ним и слегка похлопал по щеке, пытаясь привести его в чувство.

– Хреново, – страдальческим голосом тихо ответил он. – Живот сильно прихватило: бурлит, пучит и вообще… – он скривился от болезненного спазма. – Короче, пиздец какой-то.

– Я вызываю скорую, – судорожно достал телефон из кармана.

– Подожди, не звони, – протестующе буркнул Никита и отрицательно покачал головой. – Может, отпустит.

– Не отпустит, тебе срочно нужно промывание делать, – выпалил я и понял, что сам себя выдал с потрохами.

– В смысле промывание?! – Ник вытаращил глаза и его кустистые брови взметнулись на лоб. – Котов, что ты мне подсыпал? – вздохнув, устало спросил парень и поджал губы. Идиотом он не был: сразу выявил причинно-следственную связь.

– Слабительное… И чай… Тоже… Прости… Не думал, что так… – растерянно бормотал я, повесив голову и зажмурившись: от жгучего стыда даже не смел посмотреть ему в лицо. – Давай все-таки врачей вызовем, – боялся, что ему может стать еще хуже.

– Долбоеб, – прохрипел Ник, подняв руки вверх в красноречивом жесте отчаяния, а затем закрыл ладонями глаза и, покачиваясь из стороны в сторону, начал издавать звук, похожий на мычание.

– Я бумагу принес, – достал рулон из рюкзака и протянул его брюнету. – Держи.

– Большое тебе человеческое спасибо, – ехидно произнес Никита, нахмурившись. – А теперь вали на хрен: видеть тебя не хочу. Вон отсюда!

Ну что ж, подобную реакцию можно считать очень даже сдержанной. Хотя не факт, что, когда ему будет лучше, он мне не припомнит.

– Я жду тебя в тачке. Оставь здесь все, как есть. Я накосячил, мне с дерьмом и разбираться. Если не придешь через пять минут, вызову скорую, – твердо пообещал и побрел на улицу.

Отведенное время быстро вышло. Я волновался: грыз ногти и не сводил глаз с калитки. Наконец она отворилась, и в проеме показался Филатов. Нетвердой походкой он приблизился к автомобилю, открыл переднюю дверь и плюхнулся на пассажирское сидение.

– Пожалуйста, пей, пока едем, – я протянул ему бутылку с водой.

– Господи, Котов, что ты еще придумал? – он оттолкнул мою кисть подальше от себя. – Ты же понимаешь, как мне стремно сейчас брать что-то из твоих рук?

– Понимаю. Но тебе надо промыть желудок. Не беспокойся, здесь просто подсоленная вода. Доедем до дома, а там уже два пальца в рот… – я положил бутылку ему на колени, завел мотор и нажал на педаль газа.

Краем глаза заметил, как он отвинтил крышку и начал пить. Отлично. Пока не буду говорить, что провоцировать рвоту придется ни один раз: нечего человека заранее расстраивать.

Примерно через пять минут мы заехали в гараж. Ник пытался прогнать меня из туалетной комнаты, но потерпел неудачу: в данный момент силы были явно не равны.

– Хорошо. Но надо повторить, – заявил я брюнету после того, как он проблевался первый раз.

– Издеваешься? – Никита сидел в обнимку с унитазом, мученически морщась, и после моих слов посмотрел на меня снизу вверх слезящимися глазами полными ужаса.

– Нет. Мы будем повторять этот процесс многократно, пока в рвотных массах не останется лишь чистая вода, – заявил я тоном, не терпящим возражений. – Сиди и пей, я сейчас еще водички принесу.

Звонок жены застал меня на кухне.

– Киря, что с Никитой? Он к телефону не подходит, – неожиданно завизжала трубка голосом Верунчика. – Нам приехать?

– Не переживай: просто понос. У нас все под контролем. Приезжать не надо. Я скажу ему, что ты звонила, так что он тебя наберет позже, – ответил Вере и, убедившись, что она меня услышала, сбросил вызов.

– Ну, как успехи? – спросил, заходя к Нику, который снова восседал на “троне”.

– Пью, видишь же, – отмахнулся от меня парень, как от назойливой мухи.