– Ты что же, считаешь это хорошим знаком? – скептически спросила султанша, забираясь в постель. – Мехмет, я почитаю своего отца, но я не дура, чтобы верить в то, что он пощадит нашего сына, когда дело дойдет до очередного переворота. Его цель – посадить на трон Исмаила, а прежде он должен будет избавиться от всех других претендентов. Может, это он подослал Исмаила к Баязиду? Чтобы тот сблизился с ним, а потом вонзил ему кинжал в спину. Нет, им нельзя позволять дружить. Мы сами по себе, и у нас свои цели.

Угрюмо выслушав ее, Мехмет-паша уже переоделся в пижаму, которую слуги заранее приготовили для него, и прошел к кровати. Лишь оказавшись в постели, он повернулся к жене и спросил:

– И что же это за цели, Мерган?

– Это ты у меня спрашиваешь? – хмыкнула она. – Кто годами твердил мне о мести? О том, что я должна выбрать сторону?

– Да, я хотел, чтобы ты была на моей стороне и помогла держать твоего отца в узде, если не… – он умолк, не договорив о смерти паши, чтобы не накалять атмосферу. – Но причем здесь наш сын?

– При том, что он тоже может оказаться на троне, если не останется в живых других наследников.

Удивленно взглянув на нее, Мехмет-паша затем отвернулся и процедил:

– Я готов рискнуть своей жизнью, чтобы воздать врагам по заслугам, и не скрываю, что желаю падения твоему отцу, но рисковать сыном я не стану.

– Не будет никакого риска, если взяться за дело основательно, – железным голосом проговорила Мерган Султан, не смущаясь реакции мужа. – И у тебя нет выбора, Мехмет. Если ты в самом деле хочешь, чтобы Баязиду ничего не угрожало, нам придется действовать на опережение. Пролить кровь первыми, чтобы наша кровь не пролилась. И я сделаю это без тени сомнений, потому что ты и наш сын – все, что для меня важно.

Ничего не сказав на это, Мехмет-паша подумал про себя, что его жена с годами все больше становилась похожей на своего отца, которого он люто ненавидел. Порой его это пугало, и он думал о том, что ждет их в будущем. Амбиции и ярость его жены нарастали, как лавина, и грозили однажды погубить их всех.

Он отвернулся от нее и закрыл глаза, намереваясь поскорее заснуть, а Мерган Султан поглядела на него с легкой обидой из-за непонимания им ее стремлений. Возможно, ее муж был бы уверен также, как и она, в задуманном ею, если бы знал то же, что было известно ей.

Прошли годы, но султанша до мельчайших деталей помнила то видение, предсказавшее ей золотоволосого мальчика на троне. Если этому и суждено было сбыться, то на троне должен оказаться именно ее сын. Золотоволосый, кареглазый мальчик, которого она прижимала к груди в том странном сне, и есть Баязид. Это судьба ее сына, и она никому не позволит отобрать ее у него.

Решительно нахмурившись, Мерган Султан вдруг посмотрела в сторону своего туалетного столика и, посомневавшись, все же аккуратно покинула постель, прокралась к нему и тихо выдвинула второй ящик. Выложив из него две шкатулки с ее украшениями, она открыла ту, что была поменьше. На ее дне лежал медальон с черным переливчатым камнем, который она много лет назад случайно нашла в Топкапы. Она редко его носила, потому что ощущала – с ним что-то не так. Однажды ее служанка хотела забрать его из ее руки, чтобы убрать в шкатулку, но вдруг вскрикнула и сказала, что он словно бы обжег ее.

Мерган Султан понимала, что этот медальон – непростая вещь, потому надевала его лишь когда чувствовала роящиеся в голове сомнения или подавленность. Он будто бы придавал ей сил. Но, сколько бы султанша не надевала его на ночь, она больше не видела снов, подобных тому видению. Держа сейчас медальон в руках, султанша смотрела на него и в который раз вспомнила пару странных моментов с этой вещицей. Ей почему-то казалось, что они как-то связаны между собой.

Первое – увидев этот медальон на ней впервые, отец словно бы его узнал. Как-то раз на охоте она случайно задела рукой цепочку, и медальон упал в траву. Отец был рядом, и он, наклонившись, спокойно его подобрал. Медальон не обжег его, не причинил ему боли, как всем другим.

И второе – много лет назад, на праздновании свадьбы Эсмы Султан та удивленно заметила, что такой же медальон носила Афсун Султан. Тогда Мерган Султан не придала этому особого значения, ведь она нашла медальон в покоях Топкапы. Возможно, султанша подарила его кому-то или потеряла его, когда бежала с сыном в попытке спастись от султана Махмуда. Да мало ли, как он мог там оказаться?

Но, выходит, что Афсун Султан тоже знала о мистической природе этого медальона. Она была его хозяйкой. Мог ли обсидиановый медальон как-то связывать эту султаншу с ее отцом? Мерган Султан по сей день мучилась этой загадкой, но спросить у отца напрямую боялась. До этого момента. Сжав медальон в кулаке, Мерган Султан посмотрела в зеркало и решила для себя, что пора выяснить правду, которой она избегала столько времени. Какой бы она ни была.

Топкапы. Покои Небахат Султан.

Осторожно поставив поднос с чайником на столик, Падме-хатун налила в чашку султанши мятный чай и передала ту Небахат Султан, которая приняла ее и отпила глоток.

– Джайлан где?

– Она давно не появлялась, госпожа, – доложила служанка, встав в сторонке и ожидая новых приказаний. – Мне послать за ней?

Небахат Султан вернула чашку на поднос, как в этот же миг в покои вошла сначала сама Джайлан-хатун, а за ней появился Азиз-ага, и оба поклонились султанше. Падме-хатун заметила, как ее хозяйка бегло переглянулась со своей бывшей служанкой, и та слегка кивнула ей. Что они задумали?

– Азиз-ага, рада снова видеть тебя.

– Джайлан-хатун сказала, что вы пожелали меня видеть, госпожа.

– Несмотря на твой отказ помогать мне, сегодня я поручила тебе несколько важных дел. Ведь никому другому я здесь доверять не могу. Я знаю, что на тебя можно положиться. Надеюсь, ты со всем справился?

Заметно нервничая, Азиз-ага не поднимал головы и смотрел в пол.

– Госпожа, как вы и велели, я передал повелителю ваше сообщение о том, что вы выдаете замуж Джайлан-хатун.

– А что насчет золота, которое я поручила тебе передать главному казначею в уплату моего долга за строительство фонтана в столице? Джайлан должна была передать тебе целый мешок монет.

– Она передала мне ваше золото, госпожа, – скованно говорил евнух. – Но… Ума не приложу, как так вышло, однако, золото пропало.

На этих словах он все же посмотрел на Небахат Султан и, заметив, как ее лицо возмущенно вытянулось, виновато забормотал:

– Клянусь, госпожа, я не ведаю, кто мог забрать его! Получив золото, я хотел было сразу же отправиться к главному казначею, но Гюльнуш-хатун подловила меня и велела… в общем, поручила одно важное дело, которое нельзя было отложить. Я зашел в свою комнату, припрятал золото в сундуке и даже на ключ его запер, а как вернулся золото уже исчезло.

– Значит, исчезло? – с ласковой улыбкой спросила Небахат Султан, и это говорило о том, что она в ярости. – Что, испарилось, как мираж в пустыне?

– Я виноват перед вами, госпожа, – смиренный перед своей участью, молвил Азиз-ага. – Если вам угодно наказать меня, я…

– Я не накажу тебя, – удивила его султанша и степенно кивнула, когда евнух недоверчиво вскинул на нее глаза. – Я готова забыть твою оплошность, если ты согласишься быть моей опорой в делах гарема.

Понимая, что оказался в капкане, Азиз-ага сглотнул с натугой и, помедлив лишь пару мгновений, склонился перед ней.

– Благодарю за вашу доброту, госпожа. Вы можете на меня рассчитывать.

– Ну что же, завтра мы с тобой обсудим все, что я запланировала, – невозмутимо отозвалась Небахат Султан, как будто все случилось не по ее воле. – И еще… Азиз-ага, лично проводи Джайлан до ворот и убедись, что она села в карету. Пусть ей помогут погрузить вещи.

– Как прикажете.

Джайлан-хатун, которая до этого молча стояла рядом с Азизом-агой, грустно взглянула на султаншу, осознав, что пришла пора прощаться. Небахат Султан даже встала с тахты и подошла к ней, посмотрев прямо в глаза.