Края огромной раны начали медленно стягиваться. Огненный клинок уперся острием в землю, король, опершись на эфес слегка раскачивался, пытаясь сохранить равновесие. Даад обошел Наргала, и встав сбоку, перехватил булаву обеими руками. Резко вскинув шипастый набалдашник, человек опустил его на голову короля. От удара обруч короны вмяло в сплющенную голову, из раскроенного черепа, вспыхивая искрами, нехотя потекла лава. Наргал выронил меч, его руки неуверенно шарили по груди.

Булава превратилась в меч, прицелившись Даад резко рубанул короля по шее. В последний миг их взгляды встретились. В глазах Наргала исчезло былое превосходство, он все еще искал амулет на шее, не видя, что тот лежит совсем рядом, у него под ногами. Отрубленная голова упала на землю, теряя по пути смятую корону. Даад размахнулся и нанес последний удар булавой. Голова короля развалилась на части, пламя плеснуло во все стороны и тут же подернулось патиной.

От усталости тряслись руки. Человек наклонился за мечом короля, сбоку ударил свет. Свечение шло от амулета необычной формы, знак тихо вибрировал. Даад протянул руку, прикосновение холодного металла, пронзило тело. Мир завертелся. Рядом еще шумели отзвуки боя, становясь с каждым мгновением все тише. Скованное тело пронзил ледяной холод, чернота поглотила все существо рыцаря, до сознания стал доходить мерный, пьянящий мотив незнакомых песнопений, дурманящий запах курений, и восторженно-удивленные лица окружающих его людей.

Голос Григория, почему-то тревожный, настойчиво повторял.

– Господин! Враг перешел в наступление! Мы под ударом! Срочно надо уходить!!! – тело безжалостно трясли мощные руки телохранителя.

– Что случилось? – все еще не стряхнув до конца сон, спросил Амадо.

– Враг наступает! У нас совсем мало времени, чтобы бежать! – серьезно проговорил Григорий.

– Как бежать? А король? – не понял Амадо.

– Господин нас предали. У короля нет войска. Сенешаль, перешел на сторону Войтека, маршал отказался выступать, за короля только гвардейцы. Они сейчас ведут бой в городе, но вот-вот будут разбиты. Надо уходить…

– Когда все началось? Почему меня не разбудили? – вскричал Амадо.

– Никто не знал, пока из города не прибыл фельдъегерь Его Величества, с требованием привести помощь. Он рассказал, что врага впустили в город глубокой ночью. Стража предала. Это заговор!

– Так, ладно, тогда вели строиться остальным.

– Все уже в полной готовности. Только Вас пытаюсь добудиться. Ну и сон у Вас Ваше сиятельство.

– Теперь можно без формальностей, я уже не коннетабль…

Ворота распахнулись, из города донеслись звуки битвы, несколько рыцарей прикрывая всадника в роскошном доспехе, мчались к лагерю Амадо.

– Король! – узнал Родриго.

Следом показались преследователи, среди них выделялся огромный рыцарь в синем плаще, с изображением плачущей розы на щите.

– Ян Лешич! – воскликнул Амадо, не столько удивленно, сколько впадая в гнев.

Вскочив на коня, он кинулся на перерез всаднику с розой. Бездоспешный Родриго быстро нагнал врага. На полном ходу его копье пронзило рыцаря, другого, не Яна. Воин случайно выскочил вперед. Лешич увидел Амадо и попытался пробиться к нему, но в давке не смог справиться с лошадью. Григорий, ухватив поводья коня Родриго тащил его в сторону от свалки. Рука Амадо, выбитая из плеча копейным ударом, безвольно повисла сбоку, о продолжении боя не могло быть и речи.

Чертыхаясь и гневно сверкая глазами, бывший коннетабль пытался урезонить Григория, но телохранитель, проявляя полное равнодушие к угрозам, уводил буйного суверена подальше от сражения.

Двор Амората испуганно обсуждал известия о пленении короля. Несколько дней спустя провозгласили нового монарха Гумберта Шотали, внука Альфонса Шотали. Следом появились новости, о договоре между королевствами, что скреплял династический брак. Гумберт брал в жены дочь Войтека, Анну Лушич. Несомненно, достойную кандидатуру, но за дочерью короля Сальяда следовал слишком длинный список фаворитов, окончивших жизнь на плахе.

После поражения под Вранкой, Амадо провел в добровольном заточении три месяца. Он постепенно собирал информацию, крайне скудную, поскольку бывшие союзники отказывались от общения с опальным, но и то, что удалось узнать вызывало тревогу.

К лету прибыл Шорде Гюло, бывший фаворит Сигизмунда. Теперь он находился под арестом в своем владении, откуда благополучно бежал. Фаворит поведал Родриго что готовится его арест, и со дня на день из столицы должен выехать отряд.

– Удивительно, но эту почетную миссию возложили на нашего магистра-инквизитора – полушутливо удивлялся Гюло.

– Этому-то, что от меня надо? Где я перешел дорогу церкви? Не понимаю – задумчиво пробубнил Амадо.

Его взгляд блуждал по кронам разноцветных кленов, что росли на берегу реки Терновки. Ветви деревьев уныло склонились к воде. Изящно изогнутая петля реки, охватывала имение с трех сторон. Оставшуюся сторону прикрывал меловой утес, неизвестно как оказавшийся посреди равнины. На его верху располагалась старинная башня, в минуты опасности все еще служившая своему хозяину оплотом. Небольшой каменный мост соединял земли Амадо с внешним миром.

– Да не важно, что ты сделал. Важно, что он человек Домиана Варко, нового коннетабля. Варко необходимо выдворить тебя как можно дальше, а если получится, то и на тот свет. Ты слишком много знаешь о Черных рыцарях, а это в последнее время стало опасно. Как ты знаешь, Альфонс Шотали, будучи епископом Олерда, тесно сошелся с Его Святейшеством. И извращенный ум Великого евнуха придумал как подвинуть нашего не шибко умного монарха. Да-да при всем моем отношении к королю, приходиться признавать очевидное – ответил фаворит, на удивленно поднятые брови Амадо.

– Как на грех, эти планы совпали с интересами сильных мира сего. В падении Сигизмунда были заинтересованы, как Альфонс, так и его никчемный сынок. Судя по всему, именно они и организовали весь этот рейд по спорным территориям. С другой стороны, питая родственные чувства к Агнессе, любимой сестре, Войтек решил поддержать аферу свояка, для чего и отрядил два десятка рыцарей. Тех, что народная молва прозвала Черными. О сговоре похоже знали все, начиная от сенешаля де Коньи, и заканчивая начальником личной гвардии Сезаром Карраско. Конечно, не обошлось и без инквизиции. Поэтому Стефан Нофль сейчас готовит экспедицию в твои владения.

– Когда наш глупый король, поддавшись эмоциям, объявил войну своему дядьке, он и не подозревал, что армии у него нет. Более того, его активно подталкивал к военным действиям маршал Сане. Кстати, он первый покинул Вранки, перед тем приказав открыть ворота вражеской армии. Сигизмунд до последнего не подозревал, что враг уже в городе.

– Сенешаль, тот и вовсе, проигнорировал приказ короля прибыть в войска, сославшись на болезнь. Так Сигизмунд, объявив войну, остался с врагом один на один. Лишь гвардейцы не предали, за что и поплатились жизнями. Да, что теперь уж об этом мало кто из них уцелел. Под Вранками никого не жалели. Убивали всякого, кто встал на сторону короля, не разбирая ни заслуг, ни происхождение.

– Как вам удалось выжить, в такой мясорубке? – с сомнением в голосе спросил Амадо.

– Несмотря на уверения нашей Единой церкви, что пороки ведут в подземное царство мук, для меня спасением послужили именно они. Накануне, я посетил владение, одного весьма горячего юноши, где и пробыл до утра следующего дня. Меня кстати, там и схватили, в одной ночной рубашке.

Оба заулыбались. Амадо в очередной раз позабавился умению Гюло посмеяться над собой.

Утром в комнату ворвался Григорий. Бешено вращая глазами, он сообщил, что во владения пожаловал отряд инквизитора. Наскоро собрав все необходимое, бывший коннетабль и фаворит свергнутого короля выехали в сторону Железной Долины. Пройдя вдоль реки, под прикрытием поникших кленов, беглецы покинули владения Амадо, избежав столкновения с инквизицией.