Литмир - Электронная Библиотека

На секунду старик замешкался и Амадо успел зацепить мечом сухую руку деда. Раскрученный молот вырвался из нее, и с глухим звуком утонул в стене дома. Секундного замешательства хватило, чтобы меч вошел в тело старика, пробив его на вылет. Целой рукой дед схватил Родриго, сминая металл гамбезона в гармошку, и рванул к себе. Меч, пройдя тело до упора прорезал бок старика. Клинок вышел наружу, оголив черное нутро монстра. Меч вильнул и полоснул горло чудовища, рука разжалась, отпуская коннетабля.

Не теряя времени, человек пошел в атаку, но дед качнул телом в сторону и чуть не ударил его по голове. Порез на шее и рана в боку быстро срастались, соединяя серую безжизненную плоть. Без видимых усилий старик подпрыгнул высоко в небо, и упал сверху на Амадо, опрокинув рыцаря на спину. Ребра сухо хрустнули, а в глазах поплыли цветные круги.

Монстр не спешил убивать жертву, наслаждаясь властью над беспомощным врагом. Нависая над поверженным человеком, он сорвал шлем с головы Амадо, и впился горящим взглядом в глаза коннетабля. Мерзкая улыбка постепенно сошла с лица старика, он застыл не в силах отвести взгляд от бездонной черноты человеческих глаз.

– Отпусти! – скрипуче, прохрипел дед. – Я тебе не враг! Если убьешь меня, ничего не выиграешь!

Амадо не отвечал, продолжая неотрывно смотреть в глаза монстра. Постепенно они начали тускнеть, теряя внутренний свет.

– Не надо! Не делай этого! Тебе нужен не я! Твоя судьба связана с нами! Мы тебе не враги! Остановись!!! – вскричал безумным голосом дед.

Амадо закрыл глаза. Старик отскочил от него, и повалившись на четвереньки тяжело задышал.

– Я не забуду твой поступок – трескуче проговорил старик. – Сегодня ты меня пощадил, кто знает, может, и я когда-нибудь спасу твою жизнь.

– Кто ты? – придушенно спросил Амадо, с любопытством разглядывая старика.

– Мы древние. Мы первые дети этого мира. Мы слишком давно обитаем в его недрах. Так давно, что вы успели о нас позабыть – не без пафоса ответил старик.

– Если вы нам не враги, тогда зачем напал на деревню?

– Я не нападал. Наоборот, она под моей защитой… была. Я защищаю эту деревню, с тех пор как она появилась…

– Ага, защищаешь. А горло ведьма перерезала себе от радости, что наконец узрела лара-хранителя очага? – с сомнением произнес Амадо.

– Мы тебе не враги, но не другим! – улыбнулся дед, и поднял на Амадо горящие угли глаз.

– Каждый дар имеет цену. Она знала, что нужно отдать, чтобы я пришел. Это ее выбор.

– Жестокий выбор…

– Что поделать мир жесток.

– Ели это все, то позволь мне уйти – улыбаясь попросил монстр.

Амадо кивнул головой, отпуская чудовище.

В воздухе повис запах паленной шерсти, старик исчез.

Часть 2

Весть о гибели отряда столица приняла с нескрываемой тревогой. Сигизмунд организовал расследование происшествия. Пока агенты Ока короля искали свидетельства преступлений семейства Шотали, Альфонс успел бежать в Сальяд, а вот Жубер оказался в башне на цепи. Каждодневные допросы, превратили цветущего, молодого человека в инвалида. Наконец случилось то, чего так боялся Амадо, Жубера казнили. В тот же день Войтек, объявил Аморату войну. Заступничество Гюло спасло голову Амадо, но коннетабль получил приказ покинуть столицу, и оставаться в имении. Его не беспокоили, за исключением случая, когда прибыл посланник короля, чтобы сообщить Амадо, что он более не является коннетаблем его величества. Выбор Сигизмунда удивил Родриго, а вместе с тем приоткрыл темные углы закулисной борьбы, что долгие годы оставались для него лишь невнятным намеком. Новым коннетаблем монарх назначил Домиана Варго, правую руку Верховного жреца Скюло. В голове крутилась запоздалая мысль, похоже не там он искал врагов, надо было внимательней приглядывать за «святым престолом».

Прошло три месяца, наконец с приказом от Его Величества прибыл королевский фельдъегерь. Амадо вызывали в ставку Сигизмунда, в приграничный город Вранки, что вовсе не означало королевского прощения. Амадо звал его сеньор, в минуту, когда требовалась мобилизация всех сил королевства.

С рассветом из ворот замка выехала кавалькада рыцарей. Впереди богато украшенные вассалы Амадо. Широкий Григорий, седой и сумрачный, за ним следовал вечно недовольный, Рамон де Ортега с черными висячими усами, позади выстроились воины победнее и оруженосцы, всего порядка тридцати пяти человек. Отряд неспешно проследовал через владения Амадо, затем воины пересекли границу, соседнего имения. Вскоре к их отряду примкнули еще с десяток рыцарей барона Гуго Тортвайна, представителя древнего аристократического рода, но обедневшего и потерявшего былой лоск.

Тортвайн слыл любителем жизни. Страстный охотник, бабник и гуляка, Гуго никогда не упускал возможности принять участие в какой-нибудь авантюре. Сейчас его тощая спина, нелепо подскакивала на стройном жеребце, слишком хорошем для бедного аристократа. Басовитый голос Гуго рокотал над дорогой. Доверительно наклонившись в сторону Амадо он рассказывал, как пару недель назад выиграл в карты великолепного карасского жеребца. Попутно, престарелый аристократ вспомнил подробности последней охоты, местных селянок и их прелести, рассказ подробный и богато пересыпанный сальностями и похабщиной раздражал Родриго. Постоянный гогот и необузданное веселье так не шли к цели их путешествия, что Амадо хотелось стащить пьяницу с лошади и набить ему морду.

Вранка небольшой средневековый городок, случаем принявший ставку монарха, переживал наплыв рыцарства со всей страны. Местные не знали где укрыться от наглых домогательств «галантных» аристократов, и вороватых солдат короля. Довольны были только торгаши, для них вместе с войной пришел золотой век. Гости смели все, что залежалось за десять лет. Раздражающее веселье преследовало Амадо и здесь, ему мерещилось что-то зловещее в несерьезном, шутовском настрое ставки короля. Казалось вся эта масса людей пришла сюда не воевать, а совершить выход в свет или выезд на охоту.

К королю Амадо не допустили, более того рекомендовали оставаться с вассалами вне города. В ожидании дальнейший распоряжений пришлось разбить лагерь под стенами Вранки. В хлопотах пролетел день. Сидя на походном сундуке, Амадо смотрел на солнце. Яркий диск клонился к горизонту. Розовая полоса одновременно успокаивала и беспокоила, пробуждая в душе необъяснимое томление. Неподалеку бренчала разбитая в хлам домбра, и неприлично пьяный мужской голос тянул заунывный мотив солдатской песни. Амадо почему-то нравилось безобразное пение воина, оно вызывало в памяти далекие, забытые времена.

***

Холодное утро поздней осени одарило продрогших бойцов первыми лучами солнца. Мягко касаясь щеки они приятно согревали кожу. Даад посмотрел вдоль длинного ряда, тут почти все, кого он знал с детства. Время от времени взгляд сам возвращался, и застревал на той стороне Унгарской равнины. Там, в трехстах метрах, копошилось темное, противное самой жизни месиво, плохо различимое издали. В голове пустота, мысли остановились. Сейчас все равно что случиться через минуту, чем закончится бой.

От черной копошащейся массы, отделяется группа всадников. Существа едут верхом на созданиях, что заменяют им лошадей. Собакообразные твари, ожившие скелеты, многорукие великаны и мертвые воины, иссохшие, но ставшие еще смертоноснее. От обилия форм и видов рябит в глазах.

– Братья!!! – пронеслось по рядам людей.

Вперед выехал худой урод, его голову охватывает обруч из кроваво-красного металла, который горит словно объятый пламенем. Вверх взметнулась сухая длань и черная масса затихла. В гробовой тишине гулко звучат шаги твари, поверх которой восседает тощий.

– Наргал – кто-то шепчет позади.

– Король едет! – пронеслось над рядами.

Наргал подъезжает совсем близко, на расстояние выстрела из лука. Дааду хорошо видны переплетенные сухожилия и кости страшного существа, которые играя в лучах солнца отливают цветом воронового крыла. Черные ямы, заменившие королю глаза, постепенно разгораются, будто внутри Наргала развели кузнечный горн. Послышался трескучий звук, Наргал открывает и закрывает рот, видны всполохи огня, что прорываются сквозь тесные ряды черных зубов. Люди с напряжением слушают, тщетно стараясь осознать смысл сказанного. Из-за спины Наргала, выехал всадник на изумрудно зеленом создании, с длинной изящной шеей, подходящей больше лебедю, чем скакуну. Тело незнакомца глубокого оливкового цвета, почти не защищенное одеждой, неестественно длинное, точно насмешка над человеческими пропорциями. Под гладкой кожей, покрытой змеиным узором, играют сухие мышцы. Большие голубые глаза совершенно не подходят к цвету кожи, маленький рот ехидно улыбается, низкий голос оглашает округу.

7
{"b":"789730","o":1}