С утра пленных отправили в столицу. Конвой возглавил Григорий, его ранение не позволило дальше продолжать погоню.

А отряд последовал за Яном Лешичем, повинуясь четкому отпечатку следа. Анри шел как гончая, что почуяла раненного зверя. Неожиданно следопыт свернул с дороги, и повел группу редким леском, выведя вскоре к замшелым развалинам замка.

– Анри что мы тут делаем? – строго спросил Амадо.

Следопыт поежился под его пронизывающим взглядом.

– След повернул с дороги. Он едва виден, но точно могу сказать, ведет сюда…

– Прекрати лгать! Я видел, куда ведет след, и в лес он точно не поворачивал! Как давно ты нас предал? – напирая конем на лошадь Анри, спросил коннетабль, его рука легла на эфес.

– Предал? Я никого не предавал! Не моя вина, что вы меня считаете своим! – с улыбкой ответил Анри.

Тяжелый топот донесся со стороны леса. На пустырь вылетела лошадь в черной попоне. Конь нес рыцаря, в руках, которого раскачивалось, нацеленное на Бургета копье. Древко с треском переломилось, пробив насквозь Роси, тело ветерана с шумом вылетела из седла, застыв в нелепой позе на земле.

Анри налетел на Амадо, но клинок коннетабля оказался быстрее и острое жало пронзило шею следопыта. Покачиваясь в седле, Анри отъехал в сторону и завалившись на бок сполз с коня.

Звон мечей заставил Амадо вернуться в реальность. Брюс схлестнулся с черным рыцарем, в котором без сомнения угадывалась стать Яна Лешича. Длинный клинок Лешича переломился, и он перешел на боевой топор.

Воздух завибрировал, в лицо Амадо подул слабый ветерок. Один за другим, из зыбкого марева вырастали черненные латники. Черные плащи и попоны вороных коней, делали вид воинов поистине зловещим.

Брюс попытался зарыться щитом от ударов, налетевших на него конных, но топор Лешича рассек его череп пополам, развалив с головой и шлем.

Пришпорив коня, Амадо помчался прочь, спасаясь бегством. Его преследователи исчезли далеко позади. Не останавливаясь, коннетабль домчался до крепости Кунда. Собрав в цитадели отряд из гарнизонной стражи, он вернулся на место боя. Обыскав развалины, Родриго убедился в полном отсутствии каких-либо следов таинственных всадников. Тело Анри тоже исчезло, сообщники забрали следопыта с собой.

Позже, размышляя над произошедшим, Амадо пришел к выводу что увиденное им очень смахивает на эльфийские штуки. Редкие, мифические, всего несколько раз появлявшиеся в древних легендах. В преданиях говорилось о первых эльфах, что владели магией, и могли мгновенно перемещаться с места на место. Тут же говорилось о некоем ларце Эльманара, изобретении одноименного эльфийского кудесника, якобы создавшего волшебный ящик для короля Камаэльдана Мудрого. Если это ларец Эльманара, то откуда он у аристократов Сальяда?

Тело Роси коннетабль распорядился отправить в имение вассала, к семье.

Вскоре прибыл гонец с посланием от короля. Сигизмунд требовал скорейшего решения проблемы, напоминая, что королевство сейчас не готово к войне. В соответствии с распоряжениями монарха, Амадо пришлось ждать пока прибудут посланные им граф Будейрос и барон де Сано, с отрядами вассалов. Более того, ему предлагалось передать управление войсками маркизу Шорде Гюло, фавориту Сигизмунда. Гюло славился своими похождениями и поединками с первыми рыцарями двора. Оставалось надеяться только на его разумность, хотя до Амадо ни раз доходили слухи о неуемных амбициях фаворита. По опыту коннетабль знал, что верить дворцовым слухам нельзя, но также приходилось учитывать простую истину, что на пустом месте они не рождаются. Чертыхаясь, Амадо потребовал, чтобы гарнизонные караулы усилили, а обветшалую стену крепости привели в надлежащий вид.

И не ошибся, несколькими днями позже, под покровом ночи, к нему в комнату пробрались двое в черных плащах. Нападавшие погибли, не причинив вреда коннетаблю, но Амадо принял предупреждение к сведению, и более не спал без меча под рукой.

Раз убийцы, значит и правда свои. В королевскую канцелярию пошло донесение, о группе Жубера Шотали. Пришло время рубить головы.

***

Гюло оказался молодым человеком небанального ума. С первых же минут знакомства фаворит продемонстрировал хорошее знание военного дела. Это обстоятельство немного успокоило коннетабля, как ни странно, они быстро нашли общий язык. Молодого карьериста устраивало уважительное отношение опытного Амадо, а коннетабля умение Гюло прислушиваться к дельным советам.

Через неделю пришло известие о нападение на Рощивицу, а еще два дня спустя на Кленовку. Отряд в двадцать рыцарей, во главе с Гюло, шел по следу неуловимых убийц. Местность оставалась почти безлюдной, из деревень, расположенных по границе, не тронули только Цветущую Вилу и Старые Копи. Посовещавшись с Гюло, коннетабль пришел к мнению, что скорее всего, налетчики придут в Старые Копи. Во-первых, она дальше расположена, во-вторых, деревня имела стратегическое значение, здесь располагались значительные залежи железа.

Когда-то давно Амадо пришлось бывать в этих местах, что позволило сократить путь почти вдвое. Здесь с гор спускалась речка Мутная, ее оранжевые от железных окислов воды, отрезали деревню от остального королевства. И лишь местные знали о неприметном броде, скрытом мутными бурунами стремительного потока. К нему-то Амадо и повел отряд.

Деревенька расположилась на уютном горном плато Тенафарской гряды. К полудню третьего дня они добрались до горного серпантина, что пологими уступами поднимался к плато. Полчаса подъема, и дорога неожиданно раздалась в стороны, отряд на полном ходу влетел в село. Мертвая тишина сковала тесные улочки поселения, усиливая ощущение холода от мороза, что громко щелкал в трещинах обугленных бревен.

Все, как и прежде, в других селах. Чадящие остатки хат, поваленные заборы и трупы селян, разбросанные в беспорядке по улицам.

Старые Копи, славились своим богатством. Поселок насчитывал больше ста домов, не считая кузниц, и столярных мастерских, двух мельниц, а также мастерской тележника. В центре стояла известная в округе таверна горняков, «Зеленый Тролль», единственное уцелевшее здание в деревне.

Проезжая мимо таверны, Амадо отметил, что сельское ополчение оказало достойный отпор налетчикам. Прямо у входа, лежал рыцарь в характерном черном плаще.

Пролитая кровь еще парила, смешиваясь со снегом, не дававшим ей загустеть. Случай привел отряд Гюло на место, где едва завершился бой.

Добравшись до центральной площади, рыцари резко осадили лошадей. Все свободное пространство занимали останки павших. У большинства погибших не хватало частей тела, кто-то неимоверно сильный покалечил и защитников деревни и их противников, разорвав на части последних.

Амадо осмотрелся, взгляд коннетабля застыл на вывернутых внутренностях, которые свисали с краев пробитой насквозь кирасы. Рядом лежал воин, в кольчуге, разорванной на спине. Позвоночник, вырванный из спины одним мощным движением, лежал шейными позвонками у пяток. Безвольное тело убитого, распласталось на земле, а череп, раздавленный чьей-то могучей стопой, рассыпался безобразным пятном по плотно утоптанному снегу.

Раскроенные черепа, оторванные руки, и ноги, раскиданные по площади, вызывали приступы тошноты даже у бывалых воинов. То, тут, то там площадь пересекали вереницы следов, теряясь в бурых лужах они переходили длинными, кровавыми цепочками на белоснежный покров земли.

Амадо склонился, внимательно вглядываясь в след. С виду стопа человека, не более, но глубина, на которую нога уходила в землю, говорила об огромном весе ее обладателя. Он пошел за одной из цепочек, и через пять шагов замер. Тут шел человек, и сразу, без перехода, след продолжил отпечаток огромной лапы с когтями, а еще немного погодя тварь и вовсе исчезла.

– Что здесь могло произойти? – просипел Гюло, настороженно обводя взглядом побоище.

– Не знаю, но задерживаться тут не стоит. Надо найти главаря черных! Ищите среди погибших! У него герб белая, плачущая роза! – скомандовал пришедший в себя коннетабль.