Смятые простыни медленно остывают под разгорячёнными телами, холодя кожу. Йошики позволяет себе непривычную нежную улыбку, и Ясухиро целует его в кончик носа. А солнце уже вовсю подсвечивает снег за окном, делая его совсем уж ослепляющим. И почему-то совсем не грустно осознавать, что это утро — последнее в уходящем году.

***

Йошики не нравятся походы по ресторанам, даже в крупные праздники, по которым вроде как принято посещать такие заведения. Обычно, если ему хочется устроить междусобойчик с самыми близкими, которых у него совсем немного, Хаяши предпочитает собирать их у себя дома. Посидеть в спокойной обстановке, без надоедливых официантов и не особо нравящейся музыки, поболтать, выпить с каждым на брудершафт. И не беспокоиться о том, что завтра, вероятно, фотографии этого мероприятия окажутся на полосе какой-нибудь интернет-страницы. Личное — это личное.

Но в этом году Тоши просто упёрся рогом, что перед Новым годом надо обязательно сходить в ресторан всей компанией.

— Раз уж в «Токио Доум» нам не выступить в этот раз, давайте хоть так соберёмся, — слегка сердито говорил он, спустив на кончик носа очки и поблёскивая глазами.

Йошики только вздохнул и согласился — знал, что переупрямить Тошимицу очень тяжело. Остальные тоже вроде как особо возражать не стали. Тем более что речь шла о недолгих посиделках, после которых они разбегутся по своим норкам и новогоднюю ночь уже будут встречать каждый как хочет.

Вновь пафосный полутёмный зал, вновь разодетая толпа, как и тогда, в тот день, когда всё началось, на съёмках. Стараясь не нервничать от этих вьетнамских флэшбеков, Йошики мирно потягивает красное вино из бокала, изредка кокетливо стреляя накрашенными глазами в сторону сидящего рядом Ясухиро, а тот хмыкает и многозначительно сжимает ладонью его колено, неприлично обтянутое тонкими кожаными брюками.

— Ребят, мне правда жаль, что всё так получилось, — Йошики вздыхает, хотя понимает, что его голос сейчас звучит наиграно. — Я так ждал этого концерта, думал, что мы не будем нарушать традицию… И тут эта чёртова болезнь подобралась.

— Ничего, Йошики-сан. В следующем году выступим, — мягко подаёт голос Хис и встряхивает головой, растрёпывая разноцветные пряди волос. — Можно подумать, прямо последняя возможность у нас.

— Точно, — поддакивает ему Тошимицу. — Ты же поправился, это главное. Не запускай себя, а то куда ж мы без лидера.

Хаяши только смеётся.

— Как же вы меня все любите!

— Ещё чего, — фыркает Сугихара, прихлебнув шампанского, — не тебя мы любим, а «X», совершенно не хочется, чтобы группа осталась без головы.

Его ладонь вновь сжимается на коленке, и Йошики едва не облизывает губы в ответ.

Деяма явно замечает их телодвижения. Понимает, в чём дело, но не задаёт никаких вопросов, только хитро улыбается и опускает глаза. «Сваха недоделанная, — думает ехидно Хаяши. И тут же в уме беззлобно добавляет: — Спасибо».

— Как же хотелось бы, чтобы и Хиде сейчас был с нами… — тихо вздыхает обычно молчащий Пата.

При звуке его имени Йошики мгновенно как молнией простреливает. Густо сглотнув, он опускает глаза в тарелку. Ясухиро, прекрасно знающий его поведение, мигом чувствует его нервозность. И улыбается.

— А он с нами, о чём ты? — Пата вскидывает брови, и Сугихара взглядом многозначительно указывает вверх. — Смотрит на нас вон оттуда. И улыбается. Я лично верю именно в это. И вам советую.

Йошики нащупывает под столом его руку, сжимает её, чувствуя, как его пальцы нежно поглаживают ладонь в ответ. Сугихара знает, как его «куколка» реагирует на упоминания умершего Хиде, понял, что Хиде — это очень и очень больная тема. Понял это даже лучше, чем остальные ребята, с которыми Йошики общается значительно дольше.

— Конечно, — улыбается Тоши и подпирает рукой голову. — Я тоже абсолютно не чувствую отсутствия Хиде. На сцене мне до сих пор кажется, что он стоит рядом и я слышу его гитару и смех. Странное чувство, но мне от этого чуточку теплее становится.

Йошики стряхивает с себя оцепенение.

— Думаю, Хиде и вправду присматривает за нами из другого мира, я привык уже считать его своим ангелом-хранителем, — он берётся за бокал. — Он с нами, пока мы его помним. Я в этом уверен. Но… Давайте не будем о грустном. Новый год же всё-таки.

Ребята почти синхронно кивают и поднимают свои фужеры. И их весёлый звон окончательно выводит Йошики из транса. Да, Хиде нет. И Тайджи нет. Но остальные здесь, рядом с ним. И это стоит того, чтобы продолжать идти дальше. Они ещё свернут горы вместе. Так свернут, что Хиде и Тайджи, глядя на них с небес, смогут ими гордиться. Хаяши в этом твёрдо уверен.

Они сбегают из ресторана чуть раньше остальных и возвращаются домой, в белый особняк в Беверли Хиллз. Гирлянды из множества белоснежных звёздочек мягко светятся на окнах, переливается огоньками красиво наряженная ёлка в гостиной, потрескивает огонь в камине, телевизор демонстрирует трансляцию с Таймс Сквер. Так тепло и уютно. И тихо, что самое главное. Скинув с себя неприлично облипающий кожаный костюм и чёрный ошейник, прикрывавший травмированную шею, натянув уютную фланелевую пижаму и тёплый свитер сверху, Йошики жмётся к обнимающему его Ясухиро. А тот опять кажется таким очаровательным, таким мягким и уютным в кашемировом домашнем костюме, с собранными в хвостик волосами и без капли макияжа. До полуночи ещё есть немного времени. Можно просто посидеть вот так, греясь друг о друга.

Бутылка с шампанским дожидается своей очереди в ведре со льдом, а пока на столике перед ними две чашки с дымящимся какао, в который горкой навалены белые зефирки.

— Ну что, куколка? Теперь тоже скажешь, что не любишь новогодние праздники?

Ясухиро мягко смеётся, вспоминая их ночной разговор, и нежно целует в кончик носа.

— А если скажу? — сонно тянет Йошики, сдувая с носа прядку волос. — Один особенный Новый год не поменяет разом моего мнения о них. Не сразу.

— Вредина, — беззлобно констатирует Сугихара.

Йошики легонько тянет его за волосы и целует в губы.

— Но всё-таки в этот раз всё немножечко лучше, чем обычно, — Хаяши мягко улыбается ему. — Не обижайся. Я просто злюсь из-за сорванного концерта.

— Да съездим мы с тобой в Токио, не переживай. И концерт в следующем году устроим, ребята же тебе сказали. Так отожжём, что мало не покажется, — Ясухиро смеётся, — отыграемся и за этот год, и за следующий. Если захочешь, я даже своих ребят позову поучаствовать. Думаю, они не будут против.

— «Luna Sea» и «X» снова на одной сцене, да ещё на сольном концерте… — Йошики качает головой. — Звучит просто потрясающе.

— Значит, договорились. Это будет мой тебе подарок на следующий Новый год.

Хаяши задумчиво наклоняет голову, кончиками пальцев водя по его лицу.

— А что мне подарить тебе в ответ?

Ясухиро поднимает взгляд к потолку, делая вид, что увлечённо разглядывает люстру.

— Пока не знаю, куколка. Я не загадываю так далеко. Так что давай подумаем об этом позже.

— Смотри, не забудь. Ненавижу чувствовать себя в долгу.

Йошики опять прижимается к нему и прикрывает глаза.

Музыкальный центр, из колонок которого льётся нежная музыка, легонько щёлкает и переключается на следующий трек. И Хаяши невольно улыбается. Бессмертный хит «Happy New Year» в исполнении группы «ABBA». Даже трудно представить себе, какая песня лучше символизирует этот праздник.

Ясухиро вдруг аккуратно снимает его со своих колен, усадив на диван рядом, встаёт и протягивает руку, наклоняя набок голову и очаровательно улыбаясь.

— Не откажешь мне в любезности?

Йошики секунду хлопает ресницами.

— Что?

— Потанцуй со мной. Песня очень красивая. Мне хочется.

Хаяши вздрагивает и зажимается, скрещивая на груди руки.

— Издеваешься? Я совершенно не умею танцевать.

— Тебя на танцевальный конкурс вроде никто не отправляет. Ну же, иди ко мне.