— Смотри, Чуя. Лопнешь от ревности — сам виноват будешь, — язвительно протянул он и поцеловал напарника.

Арахабаки ядовито улыбнулся:

— Не лопну, не переживай. Надо мне больно тебя ревновать к каждому столбу, ещё чего захотел, — он потянул вампира за волосы, наклоняя к себе его голову, и уткнулся носом в щёку. — Если ты хотел, чтобы я от ревности извёлся, — продолжал он, лизнув скулу кончиком языка, — тебе не следовало мне сейчас говорить, что ты не любишь женщин.

Вампир фыркнул и, засунув руки в карманы пальто, бодро пошагал к дверям вагона. Чуя с интересом наблюдал, как он, сверкая глазами, вполне искренне улыбается девушке в красивой серой форме, и как та оживлённо кивает в ответ. Наконец она что-то сказала вампиру и нырнула обратно в вагон, а Осаму обернулся и махнул рукой, подзывая напарника к себе.

— Ну что? — осведомился Чуя, приблизившись к нему.

— Лезь давай, — велел Осаму, легко вспрыгивая на верхнюю ступеньку и протягивая руку. Он знал, что Чуе не составило бы труда самому залезть в тамбур, но он всё же несколько опасался за раненную ногу Арахабаки, и ему не хотелось, чтобы Чуя лишний раз перенапрягал её. Кто знает, сколько им ещё придётся бежать без оглядки.

Чуя ухватился за его ладонь и без труда забрался внутрь. Автоматическая дверь вагона тут же с тихим шорохом задвинулась, щёлкнул электронный замок. Узенький тамбур переходил в довольно широкий коридор, едва освещавшийся тусклыми лампами; по бокам виднелись захлопнутые раздвижные двери, и рядом с каждой висела кодовая панель. Всего их оказалось три.

— Слушай, а я вот сейчас только подумал… — вдруг нервно протянул вампир и остановился. Чуя врезался ему в спину и коротко ругнулся.

— Что? — почти злобно спросил Арахабаки.

— А эта проводница не настучит про нас кому надо? — тихо пробормотал Осаму, обернувшись и глянув на него через плечо. — Вот так приедем на следующую станцию, а там уже отряд Ордена, спросят, а она и скажет, что подсадила двух странных молодых людей.

— Это навряд ли, — Чуя пожал плечами. — Её саму по головке не погладят за то, что она на коротких остановках безбилетников сажает. К тому же, это не простой вагон. Ну-ка, давай лучше я пойду вперёд. Какая дверь, самая последняя?

Осаму кивнул, пропустил его и пошёл следом, подозрительно оглядываясь по сторонам.

— Что значит «не простой вагон»?

— Ты сейчас поймёшь, о чём я. Видишь эти кодовые замки? — Арахабаки остановился перед дальней дверью и сложил руки на поясе. — Набирай комбинацию, проводница должна была тебе её сказать.

Вновь кивок, тонкие пальцы пробежались по кнопкам. Пикнув, замок вспыхнул зелёной лампочкой, створка сама собой отъехала в сторону. Осаму только охнул, заглянув внутрь. За ней обнаружилось купе размером с небольшую комнату, весьма уютное и обставленное обитой тёмной кожей мебелью.

Чую, впрочем, обстановка не смутила, он смело шагнул внутрь, дёрнул вампира за собой за здоровую руку и надавил на кнопку на другой панели. Дверь так же бесшумно вернулась на своё место, негромко щёлкнула, и разом стало тихо. Осаму нервно сглотнул и опять принялся осматриваться по сторонам.

— Дай угадаю, и такого не видел никогда? — Чуя довольно улыбнулся и скинул с головы капюшон. — Хотя, чему я удивляюсь, ты и экспресс такой сегодня первый раз увидел. Это императорский класс. Он далеко не во всех поездах есть, это нам так повезло.

— Ты на таком уже ездил? — несмело пробормотал Осаму, хлопая ресницами.

— Было дело, когда босс возил меня в Осаку. Он только таким классом и путешествовал, других для него не существовало вовсе, — Арахабаки фыркнул. — Сильно же ты проводнице понравился. Что ты сделал, в любви ей признался, или в щёчку чмокнул?

— Да нет, ничего такого, — живо открестился вампир. — Она просто сказала, что свободные места есть только здесь.

— Ну и хорошо, значит, будем путешествовать с максимальным комфортом. И главное — сюда никто не вломится без предупреждения. Даже не догадаются, что мы здесь, если проводница не сболтнёт.

Вывернувшись из порядком надоевшей куртки и кинув её на ближайший диван, Чуя довольно потянулся и повернулся к вампиру.

— Ну чего застыл? Иди сюда, я ещё хотел твою руку посмотреть.

Осаму послушался и несмело присел на мягкую постель, выпутываясь на ходу из длинного шерстяного пальто. Вывихнутое запястье при малейшем движении снова отозвалось болью, и вампир зашипел, притиснув руку к груди. Прошло уже столько времени, а легче не становилось.

— Ну, ну, не шипи. Сейчас.

Чуя сел рядом и, взяв его запястье, переложил руку себе на колени, разматывая грязные, обтрепавшиеся бинты и оглядывая повреждение. Зрелище было не для слабонервных; синяя, раздутая кисть дрожала, под тонкой кожей явственно выступала вывернутая под острым углом кость.

— Вот дерьмо… — Осаму скривился, когда Арахабаки принялся ощупывать руку. — Сколько лет я уже вампир, ни разу ничего не ломал… В детстве да, бывало по пять раз на дню, но вот за последнее время ни разу. Даже не предполагал, что это настолько неприятно.

— Всё когда-то случается впервые, — философски заметил Чуя. — Надо же, а я и не знал, что у вампиров переломы настолько плохо заживают.

— Я и сам это только от босса узнал. Но у меня всё равно не было выбора, надо же было как-то его остановить, — Осаму поморщился. — Да и сказал он это в тот момент, когда я уже не смог бы у него руку вырвать без повреждения.

Арахабаки осторожно снял с его шеи петлю из бинта, развязал узел и принялся обматывать относительно чистую марлю вокруг запястья. Действовал он мягко и почти ласково, Осаму даже прикрыл глаза и почти расслабился, как вдруг Чуя резко надавил на выпирающую кость и с силой дёрнул край бинта, перетягивая. Вампир тут же взвыл от боли; руку словно пулей насквозь прошило.

— Да что ж ты так орёшь-то, господи, — Чуя улыбнулся и закончил своё дело крепким узлом. — Надо же кость на место приладить, чтобы зажила. А то так и будет торчать.

— Так больно же, вот и ору, — прохныкал Осаму, баюкая многострадальную руку. Кость словно зубами кто-то грыз изнутри.

— Утихнет, потерпи немного. Вообще людям в таких случаях, насколько я знаю, чуть ли не гипс накладывают, но, думаю, у тебя регенерация всё-таки идёт немножко побыстрее, чем у них, так что вряд ли это необходимо. Постарайся просто не шевелить ей лишний раз.

И Чуя, наклонившись, поцеловал забинтованное запястье.

— И всё-таки, куда же мы теперь?

Очертания предметов обстановки едва виднелись в полутьме, освещаемые лишь изредка проскакивавшими за окном фонарями. Поезд только что отъехал от очередной промежуточной станции и набирал скорость, покачиваясь на рельсах.

Осаму слегка пошевелил головой, приподнимая её и глядя в лицо божества. Синие отблески от фонарей отражались в тёмных глазах. Пальцы бездумно бродили по крепким плечам, слегка сжимаясь, поглаживали шею и ключицы.

Чуя улыбнулся и погладил его по лицу, убирая с него спутанные чёрные волосы; наклонившись, поцеловал в кончик носа.

— Какая нам теперь разница, глупый?

Осаму осторожно повернулся на другой бок и уткнулся лицом ему в шею, млея от тепла и нежности. Равномерное постукивание колёс успокаивало, давая понять, что Зона и весь ужас и вправду уже позади. Вот только окончательно выкинуть это из головы почему-то так и не получалось, как вампир ни старался. И не давали покоя мысли об этом втором божестве, которое внезапно появилось буквально из ниоткуда и так странно ведёт себя.

Вампир аккуратно провёл кончиками пальцев по острому подбородку напарника, поморщился и ещё сильнее обнял партнёра, буквально вжимаясь в него всем телом.

— Чуя… — тихо позвал он. Арахабаки промолчал, Осаму вздрогнул и приподнял голову. Пока он раздумывал, Чуя успел задремать, зарывшись носом в его волосы; глаза его были закрыты, дрожащие ресницы отбрасывали тени на щёки, морщинка между бровями разгладилась. Юноша устал так, что отключился, стоило лишь ему наконец почувствовать себя в безопасности. Хотя ничего удивительного в этом не было — если Чуе и вправду не удалось отдохнуть ночью, то это значит, что он не спал уже больше суток. — Надо же, уснул…