— Молчишь? — Коё горестно поджала губы и убрала руку. — А я знаю, почему. Я ведь видела этого вампира. И следы на его теле, — Чуя дёрнулся и сжался в комок. — Да и у тебя самого на шее вон ранки. Но если не хочешь, можешь не рассказывать. В конце концов, всё равно это ничего не изменит.

Она легонько дотронулась губами до его виска и встала. Дойдя до двери и приложив к ней карточку, женщина обернулась и, прикусив губу, нервно сказала:

— Босс сказал, что когда он закончит с вампиром, ему будет, о чём с тобой поговорить, и разговор будет очень серьёзный. Я не должна была сюда приходить, и мне попадёт, если босс узнает, но я решила, что следует предупредить тебя.

— Очень благородно с вашей стороны, — Чуя слабо улыбнулся ей. И его улыбка в секунду превратилась в презрительную кривую усмешку. — Боюсь-боюсь. Что босс подразумевает под серьёзным разговором? Что он пинком под зад меня из Ордена вышвырнет? Да ради бога, мне уже всё равно.

Коё, увидев такую разительную перемену, поперхнулась и уставилась на него расширенными глазами. Никогда она не видела у Чуи столь злого лица, даже не знала, что юноша умеет так кривиться.

— Это с каких это пор тебе резко стало всё равно на это? Ещё день назад ты, помнится, больше всего на свете боялся стать ненужным и вылететь из Ордена!

— Нет. Я давно уже перестал этого бояться, Коё-сан. Я ведь уже не маленький мальчик, которому некуда идти. Знаете, когда я из лаборатории выбрался, я и впрямь боялся, что босс откажется от меня, потому что меня пугал весь этот мир, я не знал, куда себя в нём деть. Что я, по сути, такое? — Чуя на секунду расширил глаза, зрачки в них разом превратились в нитки. — Правильно, никто, подопытный образец номер A5158. Даже имени нет.

Он горько усмехнулся и согнул в колене ногу.

— Но столько лет ведь прошло. Моё мировоззрение здорово изменилось, теперь я знаю, что мир не ограничен штабом Ордена и Зоной, и я могу проводить свою жизнь так, как захочу. Так что если босс меня вышвырнет и избавит от необходимости постоянно торчать в Зоне — не расстроюсь. Только вот… — голубые глаза резко налились кровью, на руках зажглись красные метки. — Без вампира я не уйду.

Коё, распахнув глаза, судорожно оглядывала его. Руки, сжимавшие карточку, задрожали. Чуя перестал трястись; он слегка запрокинул назад голову, губы искривила сумасшедшая ухмылка, во рту мелькнули страшные острые зубы.

— А ещё, раз уж Вы тут, можно попросить Вас передать боссу небольшое послание? — протянул юноша.

Женщина нервно сжала ключ и прижалась плечом к двери, явно приготовившись в случае чего сразу же выбежать прочь из камеры.

— Какое такое послание?

Чуя приподнял руку, рассматривая свои ногти.

— Поделюсь небольшим секретом. Скажите боссу, что добраться до вампира он не успеет, кровопийца сдохнет раньше, — Коё вздрогнула. — Знаете, почему? Потому, что в нём течёт моя кровь. А она вызывает привыкание у вампиров, пострашнее, чем героин у людей, чем больше пьёшь, тем сильнее хочется ещё. Учитывая, что я все эти месяцы каждый день поил его… В общем, если он останется без моей крови, вы все оглохнете от его воплей, а он, пока в себя приходить будете, свернётся в мучениях. Много времени ему не понадобится, нескольких часов хватит с лихвой.

Осознав, под какой угрозой оказалось мероприятие, женщина прикрыла рот ладонью и кинулась прочь из комнаты. Чуя залился безумным смехом и опять запрокинул назад голову, даже легонько стукнувшись затылком об стену. Кровавые узоры, тускло светясь в темноте, стремительно разливались по всему телу, они проступили уже и на руках, и на лице, и на шее, переплетаясь и создавая собой целую сеть на коже, радужки в глазах стали разного размера, в правом — расширенная, огромная, с вертикальным зрачком, а в левом, наоборот, крохотная, почти точка. Это придавало взгляду откровенное сумасшествие.

— Я боссу давно уже не нужен, — хохотал Чуя, скребя пальцами жёсткий матрас, он даже и не замечал, что остался в одиночестве, — ему нужен Арахабаки, а меня он милостиво терпит из-за этой твари. В какой-то момент я его достану своими вопросами, и он придумает, как вытащить из меня Арахабаки и пересадить его в другого носителя!.. — он рухнул на бок, истерично хохоча и постукивая ладонью по выступающим пружинам. — Да хоть трахнет меня, заставит забеременеть божеством и родить его! Хрен знает, вдруг и такое возможно! А я умру при этом, ха-ха-ха, да только кого это волнует!

Чуя колотился в припадке, мечась по постели и не прекращая истерично смеяться, узоры жгли кожу, словно к ней сразу везде приложили раскалённые железки. С трудом успокоившись, юноша перевернулся на спину, всхлипывая от смеха и прикрывая ладонью глаза.

— Ну что, тварь?! Дождался своего часа?! — Чуя вцепился ногтями себе в грудь, расцарапывая её до крови. — А ну давай, вылезай и займись делом, покажи этим уродам, что мы с тобой такое!

Второго приглашения не понадобилось, монстр взвыл; тело прострелило болью, Чуя с криком выгнулся, почти встав в положение «мостик» и упираясь лбом в матрас.

В коридоре опять раздался громкий топот, в камеру влетела Коё в сопровождении нескольких мужчин в белых халатах. У одного из них в руке оказался странный пистолет, заряженный иглой; увидев колотящегося Арахабаки, учёный в ужасе дёрнулся и поднял оружие, положив палец на курок, но Коё не дала ему выстрелить, живо надавив ладонью на дуло.

— Не стрелять! Всем стоять на месте! — дрожащим голосом крикнула она. Мужчина, кусая губу, сильнее сдавил рукоятку пистолета.

Чуя вдруг успокоился. Опустив спину и улёгшись на матрас, он опёрся на жёсткую подстилку ладонями и медленно сел на колени, опустив голову и скрывая лицо за растрёпанными рыжими волосами. Коё оглядела его и дёрнулась — ей показалось, или волосы удлинились, разлохматившись и свисая почти до плеч?

— Да-а-а, лучше послушайте её… — с явной издёвкой протянул Чуя хриплым, явно не своим голосом. — Держитесь от меня подальше. Чудовище уродливо, берегите глазки!

В голове будто бомба взорвалась, ударившись мелкими осколками в черепную коробку, которая загудела, как колокол; Арахабаки с воплем вцепился пальцами в виски, опять прогибаясь в поясе и корчась. В открытой пасти сверкнули удлинившиеся и заострившиеся зубы, ставшие похожими на акульи. Тело окружил красноватый ореол. Секунду тяжело подышав, Чуя медленно встал на ноги, уже не шатаясь и не чувствуя ступнями холода бетонных плит, и пошёл к учёным.

— Стоять! — взвыл мужчина с пистолетом, опять поднимая оружие. — Я выстрелю!

Коё не успела его остановить, учёный трясущимся пальцем надавил на курок, из дула вылетела вытянутая капсула с длинной иглой; Арахабаки медленно приподнял руку. Шприц, едва коснувшись его кожи, остановился, будто налетел на невидимую преграду, с громким звоном упал на пол и разбился вдребезги, прозрачная жидкость растеклась по бетонным плитам.

— Идиоты, на нём это не сработает! — закричала наставница. — Когда он в таком состоянии, на него никакое оружие не подействует!

Чуя вытянул указательный палец; мужчина в секунду оказался окружён таким же красным ореолом. Юноша слегка двинул кончиком в сторону — и он с воплем отлетел к стене, впечатавшись в неё. Раздался отвратительный громкий хруст ломающихся костей, и учёный пополз по бетонным плитам вниз, оставляя за собой широкий кровавый след. Остальные двое отступили на пару шагов назад, Коё вжалась в стену.

— Воспоминания прям навевает, — ядовито протянул Чуя. — В лаборатории тогда были точно такие же придурки, обстреливали меня, да только забыли, что пули на меня не действуют. Просто кретины, не знали, как бороться с оружием, которое сами же и создали!

Так же легко он раскидал оставшихся мужчин, одного приподнял и треснул об потолок, второго вдавил в пол. Серые стены камеры мигом стали красными от крови; оставшаяся в одиночестве женщина в ужасе метнулась к двери и прижалась к ней, густо сглатывая и наблюдая за воспитанником. Арахабаки посмотрел на неё своими сумасшедшими глазами, укоризненно покачал головой, слегка поджал губы и походкой зомби, медленно переступая босыми ногами по кровавым лужам, вышел из камеры.