— Какого хрена… — Чуя ошарашенно затряс головой, надеясь, что после этого в ней хоть немного прояснится. Бесполезно, только хуже стало, волна желчи подкатилась к самому затылку. Морщась и шатаясь, как пьяный, Арахабаки с трудом встал и пополз к двери. Ноги почти его не держали, коленки тряслись и грозили предательски подогнуться, заставив рухнуть и разбить лоб об каменный пол, передвигаться пришлось, цепляясь дрожащими и онемевшими ладонями за стены. Добравшись до узкой створки, Чуя легонько толкнул её, постучал по ней ладонью. Дверь, сделанная, похоже, из цельного куска железа, даже не вздрогнула. Судя по моргающей рядом лампочке, дверь, несмотря на ржавчину, оборудована современным электронным замком. Поняв, что ничего не добьётся, Чуя отступил, отчаянно надавливая пальцами на виски.
— Где это я?.. Что произошло? Ни хера не помню…
Слегка замутнённый взгляд вдруг упал на потёртую колченогую тумбочку и лежащий на ней лист бумаги; еле наступая, кривясь от ледяного холода бетонного пола, обжигавшего ступни, Арахабаки подошёл к предмету обстановки и взял маленькую бумажку в руку. Листок был пожелтевший от времени и влаги, с расплывшимся, абсолютно нечитаемым текстом. Чуя повертел его в пальцах, недоумевая. И только тут заметил в самом его низу, там, где обычно ставится печать на документах, знак в виде круга с расходящимися из центра лучами…
Память вернулась в секунду, в отчаянно болящей голове как взрыв прогремел; вспомнился разговор с боссом, опустевший дом, окровавленный нож на простыне и впившаяся в шею иголка. И тут же до юноши наконец дошло, где он очутился; и Чуя ужаснулся своим перспективам.
— Нет… — он выронил листок, глядя перед собой расширенными глазами. — Нет, нет, нет, только не Муравейник…
Мигом стало понятно и то, почему эта комната так странно выглядит — не комната это вовсе, а тюремная камера. Чуя медленно повернулся и, с трудом сделав пару шагов, опять прижался к двери, легонько похлопывая по ней ладонями. Железка отзывалась громким гулом, но даже не вздрагивала — за ней, похоже, вполне можно было пересидеть ядерную атаку.
— Эй! — срывая голос, крикнул Арахабаки. — Есть там кто-нибудь?..
Тишина. Впрочем, надеяться на ответ особо и не приходилось, охрана небось давно уже привыкла не реагировать на вопли заключённых. От безысходности Чуя злобно пнул створку ногой, чуть не упал, больно ударившись, и обиженно вернулся на жалкое подобие кровати, усаживаясь на жёсткий, будто набитый камнями матрас и подбирая под себя ноги.
— Понятно… — пробормотал он, утыкаясь подбородком в колени. — Боссу не понравилось, что я начал так активно выспрашивать у него про лабораторию и своё прошлое, и он решил посадить меня туда, откуда я не смогу выбраться. И забрал Осаму-куна… — при этих словах в груди начало тянуть, противно так. — Но зачем он боссу, что он хочет сделать? Как будто других вампиров нет…
За стеной вдруг послышались шаги; кто-то направлялся прямо сюда. Дёрнувшись, Чуя сжал кулаки и согнулся, готовясь наброситься на зашедшего к нему надзирателя. У него отняли кнут и переодели в какое-то подобие белой пижамы, да только божество никуда не делось, и Чуе вполне хватит сил, чтобы завалить врага. Посетитель остановился прямо рядом с камерой. Раздалось негромкое «пик», и автоматическая створка отъехала в сторону. В открывшемся пространстве показалась тонкая женская фигура, облачённая в чёрное кимоно… Увидев, кто к нему пришёл, Чуя шарахнулся назад и сильно ударился спиной об стену.
— Вы?! — не смог он сдержать удивления.
В камере, переминая пальцами электронный ключ, стояла Коё, мрачная, как никогда. Створка с ржавым скрипом задвинулась обратно, и в камере опять стало тихо. Наставница молча подошла к постели и присела рядом с парнем.
— Я, — тихо сказала она.
— Коё-сан, — Чуя нервно сглотнул. Судя по сердитому выражению её красивого лица и потемневшим глазам, она явилась сюда явно не для того, чтобы поболтать с воспитанником о каких-нибудь мелочах и выпустить его. — Коё-сан, что здесь происходит? Почему меня заперли?
Повисло напряжённое молчание.
— Заварил же ты кашу, мой дорогой, — наконец с тяжёлым вздохом произнесла Коё и погладила его по волосам. — Босс просто рвёт и мечет… Никогда его в таком состоянии не видела, и знаешь, мне от этого жутко.
Арахабаки прикусил губу. Он тоже босса злым не видел, тот всегда казался ему спокойным и сдержанным человеком, не способным даже голос повысить. Если он, как сказала наставница, «рвёт и мечет», значит, дело и впрямь хуже некуда.
— Это из-за того, что я приставал к нему с расспросами о прошлом? — сдавленно спросил Чуя, распахнув глаза. — Неужели это до того страшная и секретная информация, что босс за это аж в Муравейник меня запихнул? — Коё кашлянула. — Мы же в Муравейнике, правда? Не обманывайте меня. Что это вообще за дешёвый спектакль? Шприц в шею, камера… Как-то уж слишком глупо для босса.
— Ему надо было тебя изолировать, — хмуро ответила женщина, складывая руки на коленях. — Чтобы ты вампира спасать не полез.
Чуя подскочил:
— Вампира спасать?! — закричал он, бледнея. — Он здесь, Коё-сан?!
Коё слегка вздёрнула бровь — она впервые увидела столь бурную реакцию воспитанника — и покачала головой.
— Здесь. Вас обоих сюда привезли с разницей в полчаса. Только тебя в обычную камеру посадили, а его в лабораторию унесли, вниз.
Арахабаки хмуро упёр подбородок в колени.
— Так тут ещё и лаборатории есть… Весёлое местечко.
Коё с жалостью посмотрела на него.
— Конечно, есть, дурачок. А зачем ещё нужна подобная тюрьма, если не в качестве фабрики подопытных? Опыты здесь всегда проводились и проводятся до сих пор.
Чуя сощурил глаза.
— Ясно теперь, куда исчезали несчастные, которым не посчастливилось сюда загреметь. И вправду чёрная дыра… — он тяжело вздохнул и обхватил себя за плечи. — Значит, видимо, я могу не спрашивать, что будет с вампиром.
— Думаю, ты и сам это знаешь, — равнодушно ответила женщина, наблюдая за ним.
Конечно, Чуя знает. На его памяти ещё ни один вампир не выживал после опытов, которые проводили нанятые в Орден учёные.
Коё покачала аккуратно причёсанной головой и, протянув руку, дотронулась до его волос, после чего потянулась к юноше, заглядывая в лицо и пытаясь разглядеть терзающие воспитанника эмоции.
— Чуя, ты лучше скажи мне, зачем ты это сделал? Это так на тебя не похоже, ослушаться босса, да ещё и столько времени скрывать это. Ты в курсе, что это предательство, самое страшное, что только может быть? Тебя же убьют.
Арахабаки равнодушно окинул её пустым взглядом. Ещё буквально вчера в подобной ситуации он бы мигом кинулся наставнице на шею со слезами и покаялся ей во всём. Но сейчас ему абсолютно не хотелось что-либо говорить даже ей. Да и не поверит ему Коё. Что Чуя может ей сейчас сказать? Правду о том, что он тогда направлялся на задание с твёрдым намерением выполнить приказ, но, едва увидев вампира, понял, на какое невероятное сокровище наткнулся, и просто не смог его уничтожить? О том, что Чуя со временем привязался к существу, которое, по идее, должно являться его злейшим врагом, и теперь без него не видит смысла в своём дальнейшем существовании? Даже думать противно. Наставница наверняка только засмеётся, решив, что он шутит, и далеко не самым умным образом. Да если бы полгода назад кто рассказал Чуе о том, что он будет сходить с ума по ленивому, любопытному и эгоистичному вампиру, Арахабаки расхохотался бы собеседнику в лицо. Он считал себя хладнокровным существом, умеющим абстрагироваться от подобного, ни разу до случая с Осаму у него не было такого, чтобы выполнить задание ему помешали подобные эмоции. Но теперь вся выдержка полетела в пропасть. И сейчас, с безучастным видом прислушиваясь к тому, как Коё гладит его по волосам, Чуя явственно ощущал зарождающееся в глубине души чувство гнетущей беспомощности. Сильнейшее, бессмертное существо, носитель божества — и попал в такую глупую ловушку, из собственных непривычных чувств. А одновременно с этим появилась и злость; душная, чёрная волна нестерпимо подбиралась к голове. Кожа уже тихонько зудела, Арахабаки внутри стонал и царапал её, грозясь взорваться бунтом и вызвать очередной припадок у носителя. Хотя сейчас, наверное, это было бы весьма кстати… В голове мигом созрел план. Чуя шумно выдохнул через ноздри и приложил к груди руку.
