— А потому, что утро добрым не бывает, когда гниёшь в таком месте и пашешь, как раб, ночь напролёт, — отозвался информатор и вздрогнул. Взгляд жёлтых глаз метнулся на вампира и внимательно ощупал его, молодой человек слегка изогнул бровь. — Ого. Незнакомое лицо в нашем гадюшнике. Новенький? Я тебя раньше тут не видел.

— Можно и так сказать. Незнакомое лицо в нашем гадюшнике… Забавно. Грубовато, но зато максимально честно, — оценил Осаму и захихикал, прижав ко рту кулак. Он почти с удовольствием заметил, как напрягся Чуя — ему явно не понравились эти заигрывания. Однако Арахабаки всеми силами постарался не подать виду.

— Что ж, прошу любить и жаловать, — хмыкнув, произнёс он, откидываясь на стойку и отбрасывая со лба рыжую чёлку, и глянул на вампира. — Это Мичидзо Тачихара, информатор. Тачихара-кун, а это Осаму Дазай, мой пока что не напарник, но скоро им станет, так что советую обращаться уважительно.

Информатор первый протянул руку со слегка согнутыми пальцами, Осаму несмело подал ладонь в ответ. Он не любил здороваться за руку, особенно с людьми: они все, как один, жутко пугались холода кожи вампира. Внешне Осаму очень походил на человека, его могли выдать разве что только мертвенно-белая кожа и красноватые глаза, и на это не все обращали внимание, а уж когда он напивался крови, и у него появлялся нежный розовый румянец и лихорадочный блеск в глазах, его и вовсе практически невозможно было принять за создание ночи. Но он всё-таки мертвец, и холод рук скрыть никак не получится.

Но Мичидзо оказался не из пугливых, даже если он и удивился тому, какая ледяная у юноши ладонь, то виду не подал.

— У-у-у… — задумчиво протянул он и наклонил набок голову, во все глаза разглядывая лицо Осаму. — Краса-а-авец… Чуя-сан, ну вот где вы такого взяли? Скажите, я сейчас же туда побегу, тоже хочу себе такое чудо в напарники!

Осаму отвёл в сторону глаза и прикусил губу.

— Нечего тут с моим ручным вампиром заигрывать, — не выдержал Чуя и недобро зыркнул на паренька своими голубыми глазищами. — Это мой сладенький мальчик. Увижу малейшее поползновение в его сторону — яйца оторву и в задницу вставлю. И скажу, что так и было, — информатор невольно вздрогнул, он знал, что Арахабаки не шутит, он и не на такое способен, когда злится. — Своего найди, благо, их тут завались, и строй ему глазки.

— Эй, это что ещё за «сладенький мальчик»? — вспылил Осаму. Чуя глянул на него краем глаза и ухмыльнулся, но ничего не ответил.

— Не так уж это и просто, никого, кроме молчаливой девчонки, так и не нашёл, а с ней ужасно скучно, — информатор горько вздохнул и ладонью дотронулся до вспотевшего лба. — Спокойно, ками-сама. Никто на ваше добро не покушается, я просто пытаюсь быть хоть немного вежливым с новичком, — он закинул ногу на ногу и подпёр рукой голову. Жёлтые глаза хитро блеснули. — За какие грехи тебя сюда сослали, красавчик? Ты слишком не смахиваешь на здешнюю публику.

— Это ты лучше вот у него спроси, — Осаму кивнул на напрягшегося Арахабаки.

Тачихара перевёл взгляд на божество, Чуя нервно скрипнул зубами.

— Это к делу никаким хреном не относится, и я не намерен об этом рассказывать направо и налево.

— О-о-о… Да, похоже, дело серьёзное, — Мичидзо понимающе кивнул. — Лады, не буду лезть, начальству, что говорится, виднее, и мне своих проблем во как хватает, — он провёл пальцами по горлу и скривил губы.

— Ты сделал то, что я просил? — перевёл разговор на другую тему Чуя.

— Сделал, — лениво отрапортовал Тачихара и кинул на стол какой-то прямоугольный свёрток из помятых старых газет. — Это было опасно и муторно, господин Исполнитель. Я начинаю задумываться о том, не слишком ли дёшево вам обходятся мои услуги.

Арахабаки промолчал, разворачивая свёрток. Внутри оказалась толстая стопка фотографий, размытых, словно снятых с камеры наблюдения. Осаму прижался щекой к его плечу, рассматривая снимки сверху. Сощурившись, он с трудом смог разглядеть, что на них запечатлено: какое-то помещение с кучей стеллажей и полок, смахивающее на склад, и группа людей, человек пять, одетых в балахонистые чёрные костюмы.

— Ясно. Опять эта весёлая компания промышляла? — протянул Чуя и раздражённо приложил к виску пальцы. — Вот говнюки, никак я их за зад не схвачу, надоели уже! Где на этот раз?

— Да около порта, — бросил Мичидзо. — Там одни склады и почти никакой охраны, рай для таких ворюг. Возможно, что-то ещё с хороших времён там осталось.

— За десять лет? Да нет, вряд ли. Скорее всего, уже из новых припасов таскают, — Арахабаки зло сощурился. — Чёрт. Надо уже что-то с ними делать.

Осаму слегка удивлённо глянул на него.

— А что тут делать-то? Залечь в засаду, накрыть и схватить всех разом, в чём проблема?

Тачихара хмыкнул, Чуя тяжело вздохнул и, повернув голову, дотронулся губами до щеки вампира. Осаму прикрыл глаза.

— Умница, гениальное решение, как мы только до такого раньше не додумались, а? — Арахабаки провёл пальцами по его шее, трогая бинт. И вдруг резко сжал пальцы, придушивая; вампир кашлянул и зажмурился. — Придурок, думаешь, мы не пытались?! Эти сволочи появляются каждый раз в разных местах, сто раз пробовали выслеживать, это бесполезно, их передвижения абсолютно хаотичны!

— Необязательно так орать это мне в ухо, я не глухой, прекрасно тебя слышу. И твои вопли действуют мне на нервы.

Осаму вырвался из его захвата, вздёрнул нос и отвернулся. Арахабаки примирительно погладил его за ухом, заправив за него кудрявую прядь волос, и опять уставился на фотографии.

— В конце концов, зачем вам с этим так заморачиваться, Чуя-сан? — протянул Мичидзо, которому не понравилась установившаяся пауза. — Ну безобразничают какие-то придурки, которым жить надоело, раз они с Исполнителем так лезут бодаться, и что дальше? В конце концов, они ведь не так уж и много утаскивают…

— Ну нет. Пока они по мелким складам шастали, на это ещё можно было глаза закрыть, — Чуя поджал губы. — Но они разинули рот на более крупные хранилища, такое уже нельзя спускать, всему есть предел. Если моё начальство узнает о том, что здесь такое творится, оно будет в ярости. А по башке кому за это настучат? Разумеется, мне. А мне совсем неохота из-за кучки возомнивших о себе придурков клизму с песком получать.

Тачихара потёр рукой затылок.

— Ну… Я могу, конечно, своих ребят подговорить и велеть на других складах подежурить, но не думаю, что это поможет. Они не каждый день появляются, иногда ведь по несколько недель не высовываются.

— Сделай одолжение, — бормотнул Чуя, складывая снимки стопочкой и отдавая ему. — Надо хоть изобразить, что мы честно пытаемся что-то делать.

Мичидзо ехидно улыбнулся:

— За одолжение не работаю, знаете ведь, Чуя-сан.

Чуя осёкся, будто его внезапно разбудили, и поднял на него глаза. Зрачки в них в секунду сузились до состояния тоненьких ниточек, на руках проступили красные разводы. Тачихара вздрогнул и отвёл взгляд. Что вот за жуткое создание это чёртово божество, такой вроде мелкий и безобидный, а как глянет порой — до печёнок пробирает.

— Сколько? — вполне мирно осведомился Арахабаки и натянуто улыбнулся, в голосе явственно проскользнула злость.

Подрагивающими руками Мичидзо вытащил из кармана куртки маленький потрёпанный блокнот и огрызок карандаша, нацарапал несколько цифр и повернул к нему. Чуя нахмурился.

— А не жирно будет? Морда не треснет?

— Так и работа непростая, господин Исполнитель. Это вам не в соседний подъезд в гости к бабушке сходить, к порту даже приближаться лишний раз страшно, нормальные существа держатся от него подальше. Я дофига рискую одним только согласием на такое дело, — Тачихара развёл руками и закинул ногу на ногу. — Тем более, я же не себе, мне из этого хорошо если треть достанется.

Осаму, всё ещё обиженный и сосредоточенно пытающийся подавить свою жажду, посмотрел на информатора тёмными глазами и хлопнул ресницами:

— А зачем тогда соглашался на такую работу, если знаешь, что она рискованная, Тачихара-кун? — с лёгким недоумением спросил он. — Тебе жить надоело?