Сверху послышались странные звуки, похожие на хруст снега, и раздался крик Глена:

– Разойдись!

Вдруг центр лестницы покрылся снегом, и вниз, с гиканьем, на лыжах, съехал библиотекарь. В его глазах горел мальчишеский задор. Грязные шкуры животных скрывали мускулистое тело. Он вздымал снег сучковатыми палками.

– Шустрее! – прокричал Глен, и ветром пролетел мимо ребят. – Я уже устал вас ждать!

Снег за его спиной исчезал и появлялся перед ним, не оставляя на лестнице ни капли воды.

– Похоже, снег тоже иллюзия, – сказал Малкольм, присел и потрогал холодный камень под ногами. – Пол сухой.

– Если меня тяжело ранят, не заталкивайте меня в …, забыл название, – заговорил Кайрон.

– “Карм-Белед”, – напомнила Иоланта.

– Да, – подтвердил Кайрон. – У нашего библиотекаря, похоже, совсем плохо с головой.

– Если она у него вообще есть, – сказал Дуглас.

– Я все слышу, – раздался голос Глена.

Ребята продолжали спуск в тишине. Глен больше не беспокоил их выходками. Три нижних уровня отличались от остальных – здесь хозяйничал холод. На стеллажах и полках, за стеклами лежали разнообразные предметы, назначения которых ребята не знали. В шкафу, у самой лестницы, висела теплая одежда: комбинезоны, штаны, парки, длинные меховые плащи и стояли русские валенки.

Ребята закутались в меховые плащи, которые волочились по полу. Лин и Вэн одели длинные парки с рукавами до колен. Размеров поменьше они не нашли.

– Вам бы гардероб обновить, – заметил Кайрон, кутаясь в косматый, меховой плащ.

– Парень дело говорит, – буркнул Дуглас.

– Учтем на будущее, – раздался голос Глена.

Ребята спустились на второй уровень. Перила лестницы покрывал иней, но лестница не скользила. Полок с книгами они не заменили. В центре стояло пирамидальное сооружение из разноцветных кристаллов. Вокруг располагались пирамиды поменьше. Всю конструкцию укрывало едва различимое защитное поле, которое переливалось всеми цветами радуги сквозь выдыхаемый пар.

– Вот так я выгляжу сегодня, – сказал Глен.

В его голосе сквозила самоирония и сожаление. Ребята стали осматривать экспонаты, которые лежали под стеклом на низких столах. Стекло тут же покрывалось замысловатым рисунком от дыхания смотрящего. Приходилось задерживать дыхание. Экспонаты вокруг казались незнакомыми и странными. Ребята могли только догадываться о назначении того или иного предмета, но большинство вещей тревожили.

Кайрон рассматривал длинный сучковатый посох, сделанный из человеческих костей. Вершину посоха украшала костлявая рука. Скрюченные пальцы сжимали камень черного цвета. При взгляде на камень, Кайрона охватил ужас. На миг драчун и забияка потерял способность дышать. В мозгу пульсировало одно желание – бежать. Он отошел прочь от опасной игрушки.

Странный предмет, на который смотрел Дуглас, вселял невероятную самоуверенность. Мальчик почувствовал, что каждая его мысль – просто вершина гениальности. Он протянул руку к серебряной короне, которая манила к себе. Единственный камень молочно белого цвета украшал желанный предмет. Руки Дугласа уперлись в стекло. Он поскреб его пальцами и стал осматриваться вокруг в поисках чего-нибудь тяжелого.

– Внимание! – сказал Глен механическим голосом. – Внимание! Острый приступ мании величия. Требуется крепкая пощечина.

Ребята завертели головами. Санара заметила стеклянный взгляд Дугласа, которым тот пожирал корону с камнем переливающимся перламутром. Он с силой опустил кулаки на стекло. Раздался глухой удар. Санара подбежала к нему, схватила за шиворот и повернула к себе. Он тупо посмотрел на нее и отвернулся в сторону короны. Раздался хлесткий звук пощечины, затем еще один.

– Можно мне? – спросила Иоланта, ехидно наблюдая за происходящим.

– Лучше давай я, – предложил Кайрон.

– Свободен, – сказал Малкольм. – Отвешивать ему плюшки может только она.

Дуглас стоял, держась за голову, которую наполнял звон, будто рядом что-то взорвали.

– Как ты? – спросила Санара, растирая ладонями его щеки.

– Спасибо, – пролепетал он, когда его взгляд приобрел осмысленность.

– Тут бы надо охрану усилить, – сказала Санара, смотря в сторону пирамид.

– При мне сюда вообще ни один подмастерье не спускался, – раздался голос Глена.

Тут же каждый стол накрыл защитный купол. Глен появился в центре свободного пространства между экспонатами. В одной руке он сжимал жареное оленье бедро, другой – чесал грудь под косматой шкурой.

– Можете присесть, если пожелаете, – прорычал он, указывая рукой на длинный стол, вдоль которого стояли стулья.

Ребята расселись. Только Дуглас облокотился о спинку стула, на который села Санара.

– И так!– прорычал почти торжественно Глен. – Начнем, пожалуй!

Облик библиотекаря сменился в очередной раз.

Его выпученные глаза смотрели сквозь очки в роговой оправе. Неестественно толстые линзы очков подчеркивали безумный взгляд. Старый, испачканный мелом, жилет кричал о его академической учености. В одной руке он сжимал длинную указку со сломанным наконечником, большой палец другой – скрылся в пройме жилетки.

– Ну что же, господа студенты! – сказал Глен. – Начнем нашу лекцию . . .

В воздухе за его спиной появилась картина, похожая на фотоснимок каменной стены с письменами и рисунками. На неровном скальном полотне изображались люди, которые вереницей шли к большому кольцу или диску.

– Как я понял, ваше задание – найти некий транспортный механизм и устройство его блокировки. Ключи для поиска простые "колодец" и "ключ" и возможные синонимы, а также я взял на себя смелость провести перекрестный поиск по функциональным признакам искомых артефактов.

Глен сделал многозначительную паузу на манер гроссмейстера и также выжидающе осмотрел присутствующих. Но не уловил особого энтузиазма, как ожидал и продолжил:

– Изображение позади меня – одно из первых упоминаний о путешествиях в другие миры, которое обнаружили наши ученые, – сказал Глен, тыча указкой в рисунок.

– Это больше похоже на какой-то обряд, – сказала Санара.

– Скажем обряд крещения или очищения от злого глаза, – продолжила Иоланта.

– Рисунку, примерно, десять тысяч лет, – произнес библиотекарь, поправляя очки.

– Почему вы думаете, что это путешественники между мирами? – спросил Лин.

– Вот почему, – ответил Глен. – Вторая часть рисунка, была испорчена, и до недавнего времени, мало кого интересовало содержимое этой половины. Но, поскольку поступил запрос, мы ее восстановили.

Экран расширился, полностью раскрывая наскальные художества.

Стиль, которым художник изобразил, вроде бы, ритуальное действо, не оставлял сомнений – люди прыгали в странный колодец, нижняя часть которого походила на отражение его вершины, даже присутствовала едва заметная линия раздела. Казалось, на рисунке вовсе не колодец, а тоннель, сквозь который люди переходят из обычного мира в перевернутый. Другой пейзаж, другая растительность, пусть блеклые, но другие цвета.

Неуловимое чувство кричало – это оно! Но, здравый смысл говорил обратное. Если все так просто, руханширы уже бы давно контролировали оба артефакта, а они все еще ищут.

– Может быть, это обычный спонтанный портал? – спросил Малкольм. – Или древнее представление того, как можно попасть из мира живых в мир мертвых. Может это погребальный или другой подобный обряд.

– Возможно, – согласился Глен и помахал указкой перед рисунком. – И все же, у нас, два мира "прямой" и "перевернутый". Они выглядят по-разному. И обратите внимание на четкие края кольца и ширину его границ и, самое важное, на задний план.

Хотя эффект перспективы почти отсутствовал, и пейзаж на картинке прорисовали убого, и все же, подобие заднего плана изображало берег моря. Библиотекарь ткнул указкой в картинку, и она пропорола воздух, не встретив сопротивления.

– Художник тщательно прорисовал особенности "прямого" мира вокруг кольца, – произнес Глен. – Словно точно знал, что рисовать, а вот другой пейзаж, прорисован, как будто со слов – без особой тщательности. Так же, вам уже следует знать, что спонтанный прорыв границы миров выглядит совсем по-другому. Поэтому проработка версий с погребальным обрядом и прочих теории уже ваша работа. Продолжаем . . .