Я лежала в сырой непроглядной темноте, голова нещадно болела. Постепенно память возвращалась, подкидывая новые эпизоды, а я все не могла понять в какой момент совершила ошибку и каким образом угодила в ловушку.

Эта история началась прошлым летом, когда я сопровождала родителей с младшей сестрой к доктору. Там, сидя в приемной знаменитого врача, я случайно подслушала их разговор, который предопределил мою дальнейшую судьбу.

– Миссис Эрданиэль, успокойтесь, пожалуйста, – говорил доктор, – сэр, подайте воды жене.

– Неужели ничего нельзя сделать и Алиса не сможет больше ходить? – взволнованный голос матери прерывался судорожными всхлипами.

– Мы найдем любые деньги, только скажите, сколько, – это уже говорил отец.

– Я очень хотел бы вам помочь, но, к сожалению, заболевание очень редкое. Мы так и не смогли определить причину его возникновения…

К сожалению, причина была мне известна, но я не решилась рассказать о ней родителям. Всему виной были мои эксперименты, которые я проводила в тайне ото всех. Каким-то образом Алиса добралась до магических реактивов и разбила несколько неаккуратно оставленных колбочек.

– Кое-кто все-таки смог бы вам помочь, – услышала я снова голос доктора, который теперь стал громче, – по этой теме была разработка у одной научной группы. Исследования не довели до конца. Был какой-то эксперимент, который наделал много шума. Возможно, какие-то наработки остались у профессора Кеназа, но он сейчас занят другим проектом, а этот забросил. Вот если бы получить результаты исследования и формулы, то за здоровье вашей дочери можно было бы побороться.

Послышались шаги, я поспешно отпрянула от двери и села рядом с сестрой, притворившись, будто тоже увлеклась игрушками, которые были в приемной клиники. Алиса же, кажется, не замечала ничего вокруг. Вышедшие родители старались держаться бодро, но я видела, насколько нелегко им это дается. Отец горячо благодарил доктора и обещал найти профессора.

– И помните, что у вас не более года, – сказал доктор на прощание, даже не пытаясь нас приободрить.

Я прекрасно понимала, что у родителей нет ни малейшего шанса встретиться с легендарным профессором Кеназом, чьими трудами я зачитывалась по ночам в то время, как мои сверстницы увлекались любовными романами.

Я – Оливия Эрданиэль, необычная эльфийка. Моей страстью стали научные эксперименты и магические формулы. В каком-то ином мире я могла бы стать успешным ученым. Но только не в Акферансе. Здесь женщины вот уже больше трехсот лет не имеют права на высшее образование.

Мои родители были крайне далеко от науки, и я решила, что обязательно должна исправить свою ошибку и помочь им получить нужные данные от профессора Кеназа. После долгих уговоров родители приняли мою помощь и отпустили в столицу.

Согласно моей задумке, я должна была устроиться в лабораторию, где работал профессор Кеназ и найти документацию по предыдущим исследованиям. Как я буду объяснять ее наличие врачам, что занимались лечением Алисы, я еще не решила. Уж придумаю какое-нибудь внятное объяснение. Главное,чтобы у моей сестренки появился шанс на полноценную жизнь. Этическая сторона вопроса меня, конечно же, беспокоила. Но я сумела договориться со своей совестью. Ведь стараюсь ради благого дела, да и раз ученый забросил это исследование, значит потерял к нему интерес и может даже будет рад, если кто-то продолжит его дело. Если вообще вспомнит, что им занимался. В научной среде всегда ходили байки о рассеянности гениев. Итак, план у меня был. Шаткий, но вполне достижимый. Главное – получить работу в лаборатории. А это оказалось сложным делом. По слухам, профессор в последние годы совершенно ни с кем не общался, отгородившись от окружающего мира и сосредоточившись на работе над своим исследованием.

Но судя по добытой мною информации, именно сейчас в лаборатории остро нуждались в помощнике. Поэтому я решилась. Это был один шанс на миллион, но я должна была рискнуть.

Артефакт для изменения внешности – единственное, что осталось мне на память от бабушки. “Используй его правильно”, – говорила мне она, отдавая кольцо.

Бабушка еще помнила то время, когда женщина могла без помех получать высшее образование, а потому всегда поддерживала мое стремление к изучению наук. Конечно, формально женщины имели право на обучение, просто это было довольно дорого. И каждая студентка привлекала к себе слишком большое внимание. Поэтому я решилась сменить не только внешность, но и пол.

Для того, чтобы полностью преобразиться в мужчину, сил артефакта не хватило бы. Но мне удалось сделать свое лицо более мужественным: губы стали менее пухлыми, черты резче, скулы четче, а мои пушистые ресницы, которыми я так гордилась, стали блеклыми. Я смогла скрыть грудь, немного расширить разворот плеч. Мне повезло: эльфы всегда выглядят утонченными и изящными.

Для завершения образа я лишь укоротила свои длинные локоны, оставив длину чуть ниже плеч и оценила в получившийся результат в зеркале.

Передо мной стоял изящный молодой эльф, строгий костюм-тройка горчичного цвета придавал образу серьезности и подчеркивал яркость моих голубых глаз. Теперь я выглядела так, как мог бы выглядеть мой брат, если бы он у меня был.

Я решила сменить привычное имя Оливия на Оливер. Исправления в документах вряд ли кто-то заметит. Теперь можно было отправляться на собеседование в лабораторию.

Три часа сна – это всегда мало.  А если ты спишь в лаборатории, сидя за столом, и того меньше. Неудобные подлокотники старого, продавленного кресла впиваются под ребра, а щека впитывает рельеф логотипа нашей лаборатории, вытесненного на обложке ежедневника. Почему я опять уснул на работе? Идти домой уже не было никаких сил, да и желания тоже. Последние лет двадцать меня там встречают только пауки. Боюсь, когда-нибудь затащат во сне в свои сети. Надо бы сделать ремонт, да всё недосуг.

А еще мне вчера показалось, что я вот-вот найду решение головоломки, над которой бьюсь столько дней и ночей подряд. Это изматывает, стоять на пороге колоссального открытия и никак не преодолеть этот тонкий барьер, что отделяет тебя от прорыва.

Заветный компонент, который приведет меня к мировой славе, так и не нашелся и меня просто вырубило прямо на рабочем месте. Опять. Разбудил меня запах подгоревших проводов, а еще голос Гроса. Если послушать этого парня, так он мой непосредственный начальник и возможно, друг детства. Но это не так. Наша лаборатория выиграла грант от министерства путей магического сообщения. А Грос Ралвей – его глава и очень неравнодушный человек. Хотя нет, он даже не человек, а темный эльф, дроу. Он устраивает мне проверки чуть ли не круглосуточно. Может заявиться в любой момент, чтобы поинтересоваться, насколько я близок к завершению работы.

Возможно, поэтому пока я и далек от конечного результата. Больше времени уходит на объяснение с заказчиком.

Вот и сейчас – шесть утра, если судить по бою часов на главной башне, а Грос уже за дверью лаборатории, с кем-то беседует, заодно бешено дергая ручку, того и гляди, выломает.

Я еле встал, на затекших от сна в скрюченном положении ногах дополз до двери и впустил министра.

– Альберт! – завопил Грос, увидев меня. Потом затряс мою руку так, словно хотел ее оторвать. И следом схватил за пуговицу, принялся ее энергично крутить. Очень активный и жизнерадостный чиновник.

– Как приятно, что ты уже на работе! Или ты не уходил?

Впрочем, мой ответ его не особенно интересовал, поэтому я промолчал. Грос уже мчался прямиком к огромному низкому стенду, где располагалась модель, над которой я трудился последние несколько месяцев. Порой, ложась спать, я уже предвкушал на следующий день опробовать свой шедевр на практике. Все казалось идеальным, данные формул совпадали, детали совершенно подходили друг к другу. Тесты показывали абсолютную работоспособность системы. Но с утра вдруг выяснялось, что я погорячился и чего-то не хватает. То в вычислениях ошибка, то забыта важная мелочь. Однозначно, с годами я начал сдавать и не хотелось в этом признаваться даже себе. Не то что Гросу.