Следуя бабской логике (и такому обучали), направил транспорт в сторону дороги. Как и всех мотыльков, женскую сущность всегда тянет к свету. Плоское мышление, что под лучами софитов безопасно и тепло. Оставалось надеяться, что моя бабочка несётся к сиянию по кустам, пригнувшись и не высовываясь на открытое место.

Фары, стоящей на мосту машины, заметил издалека. Можно подумать о поломке или о слабом мочевом пузыре водителя, но чутьё, натренированное и отшлифованное годами, шептало о неслучайности остановки заметного автомобиля. Мне приходилось уже видеть его, свободно въезжающим в ворота небезызвестного борделя.

Заглушил двигатель и в накат затолкал байк за куст, пользуясь серой, предутренней тьмой и занятостью стоявших. По обочине подкрался ближе, сканируя пространство и просчитывая варианты. Двое из сторожевых псов местной бандитской группировки топтались у ограждения моста и бурно о чём-то переговаривались, спуская штаны и распаковывая причиндалы. У их ног сидела русалка, скрючившись от страха и без звука шевеля губами.

Ну, не твари? Как можно тыкать членами в бабу, выглядящую так, будто по ней проехал асфальтоукладчик? Кем надо быть, чтобы упиваться её страхом и болью? Их судьба была предрешена в тот момент, когда они забыли для чего мужику даны яйца.

Вернулся назад, завёл движок и вырулил на дорогу, делая вид, что еду мимо. Ублюдки так увлеклись возможностью трахнуть девчонку, что даже не повернули в мою сторону головы, и это стало их опрометчивой ошибкой. Поравнявшись с ними, спрыгнул на асфальт, перемахнул через капот машины и воткнул нож в горло стоящему ближе ко мне, отправляя одновременно ногой в нокаут второго. Они и пикнуть не успели, как уже глядели остекленевшими глазами в предрассветное небо.

Русалка смотрела на происходящее молча, лишь притягивая к себе колени и вжимаясь в ограждение. На её лице сменялось множество эмоций – ненависть, благодарность, растерянность, страх. Страх – последнее, что задержалось на нём, и он был направлен на меня. Девчонка отшатнулась от моих окровавленных рук, когда я подошёл и попытался помочь ей подняться.

– Нам надо уходить. Срочно, – подтянул её за шкирку и поставил на ноги, поддерживая заваливающееся тело. Идиотка. Потратить все силы на такую дурость. – Релаксировать будешь потом, когда доберёмся до дома.

Посадил её назад и удовлетворённо кивнул, почувствовав крепкие объятия рук вокруг своего торса и нежное дыхание в районе шеи. Тронулся, откатил метров на триста, как на встречу вырулила машина. Втопил на всю, слыша за спиной визг покрышек, хлопанье дверей, резкий разворот автомобиля и пробуксовка колёс при наборе скорости.

– Держись крепче. За нами погоня, – крикнул ей и выжал газ на полную.

Срисовать фоторобот русалки они не могли, если, конечно, ублюдки, любующиеся сейчас небом, не передали информацию о найденной беглянке, а то, что тех двоих пришил я, скорее всего догадались. Очередной прокол с моей стороны, ставящий результаты операции под сомнение.

Оторваться нужно было как можно скорее, потому что с ножом в такой ситуации выиграть очень сложно, а оружие посерьёзнее лежало припрятанным под полом в доме, и братва, едущая за нами, вполне могла вызвать подмогу, тогда нож пришлось бы применить по назначению, прирезав девчонку и отдав свою жизнь подороже.

Пока обдумывал в какую сторону сворачивать на перекрёстке, мимо уха пролетела пуля, а ещё одна полоснула по плечу, обжигая металлом. Сразу почувствовал себя мудаком, посадившим русалку за спину и неосознанно сделавшим её живым щитом. Пока ещё живым. Пока ощущал её коготки, впивающиеся в живот, и стук сердца, бегло пробивающий мне рёбра.

Ева

На что я надеялась, сбегая от незнакомца? На безопасность. На то, что меня отправят на родину, где я буду под наблюдение психолога спокойно восстанавливать память, где-нибудь в тихом месте. Что же в результате? Подвёрнутые и израненные ноги, попытка изнасилования, пули, летящие в спину. Полный трендец!

Мотоцикл резко ушёл влево, завалился на бок, и по коленке чиркнул наждак асфальта, снимая пласт кожи. Видно, из-за вброса адреналина в кровь, сильной боли я не почувствовала и, скорее всего, оценить степень повреждений вряд ли бы смогла, но лишаться конечностей в разгар погони не входило в мои планы, поэтому собрала остатки сил, подтянула ноги и для верности впилась ногтями в каменный живот спасителя.

Очень хотелось шлёпнуться в спасительный обморок, как это случалось прежде, но страх крепко держал меня в седле и заставлял сильнее хвататься руками за единственную опору. Несколько минут, растянувшихся в вечность, мы петляли по дороге, затем перешли к адскому заезду по полю, где на каждой кочке моя попа обретала сплющенную форму, а после внедрились в редкий лес.

Грубое полотно асфальта, пули, пролетающие в миллиметрах от нас, ямки и холмики, взбалтывающие внутренние органы – было не самым худшим. Теперь мимо свистели стволы деревьев, между которыми мы неслись, а ветви кустарников цеплялись за плечи и норовили выбить из сидения. Не знаю, сколько длились наши гонки на выживание, только к дому мы подъехали уже поздним утром, когда солнце стояло почти в зените, а жители села развили бурную деятельность.

Мне было наплевать на порезы и повреждения, появившиеся при экстремальных скачках на мотоцикле. Единственное, чего жаждало моё тело, это растянуться на кровати и провалиться в темноту. В затылке пульсировало до радужных кругов в глазах, колени подгибались при каждом неверном шаге, спину ломило, будто лично разгрузила фуру с цементом, а ягодицы пребывали в онемелой невесомости, переходящей в ощущение впивающихся иголок.

Стоило бежать, чтобы вернуться обратно пережёванной и выплюнутой неприветливой реальностью. Незнакомец, ничего не сказав, ввалился в соседнюю комнату, хлопнул дверью, чем-то громыхнул и затих, а я хлебнула из крана воды, не сумев открыть для этих целей бутылку, на честном слове добралась до постели и повалилась на неё, не раздеваясь и не отряхивая одежду от грязи.

Кажется, моё сознание пребывало в полнейшей темноте, укачивающей сознание, но временами в ней вспыхивали яркие пятна, проецирующие замутнённые силуэты. Где-то там, в глубине тех видений, промелькнуло лицо привлекательного мужчины, склоняющегося надо мной и прожигающего угольным взглядом.

В калейдоскопе пятен пронеслись врачи в масках, пожилая турчанка, поющая мелодичную песню, красивая молодая женщина восточной наружности, кричащая мне, что я сука и ещё получу своё сполна. И везде на заднем плане маячила шикарная обстановка, говорящая о больших деньгах, вложенных в интерьер.

С усилием открыв глаза, поняла, что на землю спустилась ночь. Почему-то в последнее время мой образ жизни слишком сильно стал отличаться от нормального. Днём спала, а в темноте творила глупости, заканчивающиеся обмороками, погонями и повреждениями.

С кухни раздался глухой стук. Наверное, именно он выдернул меня из кошмара с неизвестными личностями. Звук повторился, и я пошла на него. Незнакомец, спаситель, опасный игрок, машина для убийства – до сих пор не знала, как его зовут. Мужчина сидел на стуле, разложив на столе аптечку, и сам штопал себе плечо левой рукой. Было видно, что процесс даётся ему с трудом из-за неудачного расположения ранения, но он настырно продолжал нанизывать себя на иголку, матерясь, когда локоть срывался со столешницы.

– Живая? – сухо спросил он, окинув меня тяжёлым, осуждающим взглядом.

Съёжилась под ним, в полной мере ощущая свою никчёмность и бесполезность. Кажется, этому чёрствому индивидууму было б лучше, если б я осталась в поле бездыханной, или словила головой проносящееся дерево.

– Прости. Я не думала, – шевельнула губами, тихо выдыхая слова, но он услышал.

– Не думала?! – оттолкнул аптечку и впился в меня. – Мозг отбила, или по жизни дура?! Судя по тому, что оказалась в борделе, умственными способностями ты не блистала. И куда же, позвольте узнать, вы тащили свою царственную задницу?