‒ Мам, не надо, ‒ умоляю. Только не сейчас. Я не готова к душевным разговорам и воспоминаниям, от которых не станет легче.

‒ Ладно-ладно. Что будешь делать дальше?

‒ Учиться. Остался год, после защиты пойду на практику в Министерство иностранных дел. Настины родители обещали помочь и устроиться по желаемому направлению. Кто знает, может, получится попасть в ряды дипломатической миссии в Париже. Со временем, конечно, не сразу.

‒ У тебя всё получится, ребёнок. Я хочу, чтобы вчерашняя ситуация сделала тебя твёрже, устойчивее. На твоём жизненном пути будет ещё много ям и кочек, а мы не всегда будем рядом.

‒ Я стараюсь, ‒ хлюпаю носом, желая укутаться в мамины объятия. Но нас разделяют одиннадцать тысяч километров и её работа. ‒ Когда ты приедешь?

‒ Через пару месяцев. Потом практически сразу улечу в Индонезию, предположительно на год.

‒ Снова уедешь?

‒ Да. Жалко, что не во Францию, была бы немножечко ближе к тебе. ‒ Мама улыбается, слышу, а бархатный голос на миг возвращает в детство, когда она, вернувшись из очередной поездки, приходила в комнату и гладила по волосам, пока я не засыпала.

‒ Я так редко тебя вижу…

‒ Не переживай, ребёнок, на твою следующую свадьбу я точно приеду. ‒ Смеёмся вместе, и я понимаю, что разговор с мамой всегда, словно волшебная таблетка, которая снимает тяжесть с души и дарит крылья. ‒ Мне пора, все ждут. И запомни: один плохой мужчина не повод всех считать таковыми. Люблю, пока.

‒ Люблю…

Не хочу больше ничего раскладывать, поэтому забираюсь на кровать, подгибаю ноги и выключаю свет. Долго всматриваюсь в темноту, размышляя о случившемся.

Что удивительно, нет обиды на Олега и даже на Катю, так глупо и открыто подставившую меня. Даже не испытываю злости и желания отомстить людям, которые испоганили день моей свадьбы. У судьбы свои планы, и, вероятно, где-то там, на пересечении кривых линий судьбы, была предначертана моя встреча с Глебом.

Каждый человек, который пришёл в нашу жизнь, для чего-то необходим. Случайности отсутствуют, и даже когда нам кажется, что всё произошло посредством элементарного стечения обстоятельств, цепочка событий запущена задолго до часа икс, и мы лишь слепо идём в заданном направлении, перебирая тонкие звенья. Иногда кажется, что запутался, свернул не туда, выбрал неверный путь, но на самом деле «правильно» априори не существует, потому что человек ‒ существо эмоциональное и способное действовать сиюминутно, не задумываясь о последствиях.

Думала ли, когда сбегала со свадьбы, что в итоге окажусь неизвестно где с мужчиной, способным эмоционально встряхнуть и показать, что я могу быть другой? Незапланированная встреча, нужный разговор и ночь в одной постели напрочь выжгли во мне сожаления об испорченной свадьбе с человеком, к которому я не испытываю глубоких чувств.

Глеб спас меня от самоуничтожения, которое логически должно было накрыть с головой уже через несколько часов. Я бы изводила себя сожалениями о случившемся, боялась откровенного разочарования отца и его рухнувших надежд на выгодную сделку; осуждения со стороны Евдокимова-старшего и сотен гостей; контакты с Катей не были бы разорваны, и девушка по-прежнему нагло вторгалась бы в мою жизнь.

Щелчок. Тумблер переведён в верхнее положение. Активирован новый режим.

Пока не решаюсь предположить, как будут дальше развиваться события, но мне осталось перетерпеть год, а после окончания института никто не сможет удержать меня в этом доме, и вот тогда начнётся новая глава в моей жизни, называемая «свободой».

Полгода спустя

Арина

‒ Доброе утро, Илья, ‒ проскальзываю в салон автомобиля, и дверь тут же закрывается.

‒ Куда едем, Арина Демьяновна?

‒ Сначала за Настей, затем в институт.

Водитель согласно кивает, покидая парковку нашего дома. Чувствую себя в безопасности рядом с охранником, который последний год находится рядом почти каждый день. Контракт Ильи прерывался на два дня, когда я планировала выйти замуж за Олега, но быстро был восстановлен. Очень обрадовалась, когда узнала, что мужчину ещё не отправили к другому клиенту ‒ привыкла.

Пока едем, набираю Настю, предупреждая, что мы близко, а значит, она, уже собранная, должна ждать нас около своего дома.

‒ Привет. ‒ Подруга вваливается в салон, плюхаясь рядом. ‒ Вот за что я терпеть не могу зиму, так это за кучу вещей, которые нужно на себя натянуть. Ни повернуться, ни вздохнуть! ‒ Расстёгивает шубку и с облегчением выдыхает, но сразу же подаётся резко вперёд, обхватывая водительское сиденье с двух сторон: ‒ Доброе утро, Илья. Как провели выходные?

‒ Прекрасно, Анастасия. Отдыхал, смотрел фильмы и был на встрече с друзьями. А вы?

‒ Замечательно. Тоже смотрела фильмы и усердно работала над дипломом. Провела выходные в гордом одиночестве, мечтая, чтобы кто-нибудь составил мне компанию. Но увы и ах!

Подруга наигранно смеётся, а я отворачиваюсь, чтобы не мешать уже ставшей привычной беседе. Симпатия Насти к Илье настолько очевидна, что даже слепой почувствует, как девушка вибрирует, словно струна, в его присутствии в попытках вызвать интерес. Неужели он не замечает? Или просто не желает замечать? Возможно, Илья связан отношениями или того хуже ‒ браком, и лёгкий флирт с Настей по утрам своего рода аперитив перед началом трудового дня. Или мужчина элементарно тешит собственное самолюбие, когда видит, как молоденькая блондинка растекается лужицей в его присутствии, с придыханием улавливая каждое слово.

‒ Что, совсем некому разнообразить ваш досуг?

‒ Представьте себе, ‒ разводит руками, кивая, ‒ так бывает, Илья.

‒ Ну в следующий раз звоните. Разбавим гордое одиночество компанией друг друга. ‒ Он улыбается, а Настя, кажется, сейчас в обморок грохнется от откровенного ответа. Илья прямо уведомил подругу, что не против её компании, когда как полгода отшучивался, играя тонкими намёками.

Настя откидывается на сидении так, чтобы Илья не увидел её в зеркало заднего вида, закрыв глаза и поджав ноги, бесшумно пищит, еле сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Готова расхохотаться от обескураживающей искренности подруги, но одёргиваю себя, чтобы не выдать девушку перед Ильёй. Он, в свою очередь, улыбается, прикусывая губу и делает вид, что сосредоточен на дороге. Чувствую себя лишним элементом, мешающим случиться чему-то необыкновенному.

‒ Ты, как всегда, налегке? ‒ Наконец приходит в себя, собравшись, и осматривает меня с ног до головы.

‒ Я села в машину ‒ меня отвезли. Снова села ‒ привезли. По улицам не хожу, замёрзнуть не успеваю, ‒ развожу руками. ‒ Ты же со мной сегодня, а оделась, будто тебе пешком через весь город идти.

‒ Привычка, ‒ вздыхает, совсем снимая шубу. ‒ Решила, что на Новый год будешь делать?

‒ Как будто мне кто-то позволит решить, ‒ недовольно хмыкаю. ‒ Папа устроит стилизованный новогодний банкет для друзей и знакомых с громким салютом и приглашёнными артистами. Дом превратится в бесконечный поток людей, заглядывающих в каждый уголок в поисках тишины или уединения, а я поброжу в этой толпе несколько часов, послушаю куранты и пойду спать. Всё, как всегда. Ничего нового. Я бы с тобой хотела…

‒ Знаю, Арин. Но мои родители всё время в разъездах, я их вижу несколько раз в год. Их работа в Германии окончена, и теперь они перебираются в российское представительство в Париже. На Новый год отправлюсь к ним, всего на неделю, но и этого вполне достаточно, чтобы насладиться их обществом.

‒ Я всё понимаю. ‒ Сжимаю ладонь подруги, сожалея, что этот Новый год проведу без неё.

‒ Но есть плюсы! До получения диплома ещё полгода, и у нас есть время прощупать почву для работы. Намного проще попасть в дипломатическую миссию, когда есть знакомые. ‒ Настя подмигивает, намекая, что её папа с мамой ‒ наш шанс покинуть страну и работать за границей. ‒ Да и ты могла бы попросить отца поспособствовать…

‒ Не могла бы, Насть. Мне проще попросить твоих родителей. Папа изначально был против моей специальности, не желая признавать возможность выезда из страны. Он, скорее, создаст мне дополнительные препоны на пути к цели, чем поможет.