— Ну… это, — почесав затылок, начал Мадара, но не решаясь озвучить подарок вслух. — В общем… так, — отмахнулся он. — Ерунда.

Поднеся кулаки к лицу, Изуна сжался и нетерпеливо затрясся, ожидая ответа. Он знал, что лежит в пакете, но смотреть на сконфуженного брата иногда доставляло ему неподдельное удовольствие.

— Там хвостик, да? — радостно пискнул он, прижав кулаки к губам.

Мадара сдался и свесил голову. Вот так всегда.

— Какой еще хвостик? — спросил Обито, но похоже, что самого себя. Его уже никто не слушал.

— Да, Из… — звучало будто обреченно. — Я просто увидел… а потом представил… Не смог пройти мимо… Вот.

Изуна только умилительно простонал и обхватил шею брата, буквально повиснув на ней. Он до сих пор, как ребенок, радовался всяким милым штучкам, а особенно в те моменты, когда эти штучки касались его интимной жизни.

— Так мило, что ты это представил, — отстранился он только для того, чтобы вцепиться в губы Мадары, заставив племянника снова устало выдохнуть. — Я обязательно воспользуюсь твоим подарком, как только вернусь домой.

— Ты мой сладкий, — простонал Мадара в чужой рот. — Разрешишь мне это сделать?

Обито спрятал лицо в ладонях. Разумеется, он привык смотреть на это и слышать тоже, но через звуки влажных и пошлых поцелуев, ему стало отчетливо ясно, о каком хвостике они говорят. Сделалось стыдно.

— Папочка… — громко дышал Изуна, готовый, несмотря на ранение, прыгнуть к брату на колени. Сладкие, почти незаметные спазмы покалывали низ живота. Видимого эффекта они не приносили, но отрадным был сам факт их присутствия. — Тебе можно все… Кажется, ты починишь меня раньше положенного срока…

Парнишка, сидящий рядом, словно не у дел, снова кашлянул. Да, иногда его старшие родственники совершенно забывались, но это они еще сдерживались, а если вспомнить, как Обито пришел в гости после школы и решил помыть руки в ванной. Да. Этого он предпочитал не вспоминать. Наверное, именно с этого момента они перестали от племянника что-либо скрывать. Обито никогда не вмешивался и не осуждал, он в принципе был до всего лоялен. А осуждать Мадару — себе дороже.

— Ребят, — скромно попросил парень, чем и заставил родственников поумерить пыл и повернуться к нему. — А можно я задам вам один вопрос? Вы только меня не бейте, это чисто из любопытства, — он еще немного запинался, пытаясь выдавить слова, но увидев, как Изуна кивнул, продолжил, залившись краской: — Нижняя позиция не очень скучная? Это же еще, наверное, очень больно?

Мадара расхохотался своим обычным громким смехом, сделал вид, что вытер слезы, и пихнул племянника кулаком в плечо. Изуна же скромно ждал, что будет дальше. Его это, казалось, ничуть не смутило.

— Малыш Обито девственником прикидывается…

Аккуратная ладонь легла на его предплечье.

— Да ладно, Дара, я могу ответить, если ты стесняешься, — Мадара скривился, но другого он и не ожидал, потому просто махнул рукой, разрешая говорить. — Обито, самая скучная поза в сексе — это когда ты снизу, а сверху никого. И, поверь мне, все можно сделать безболезненно…

— Как я? — перебил его брат, снова целуя и прикусывая за щеку.

Изуна хихикнул, а Обито снова тяжело вздохнул. Да, лучше им надолго не разлучаться.

— Да, как ты.

— Ваше девиантное поведение скоро само вас выдаст, — бросил парень и, несмотря на запрет, все же взял в руки коробку с телефоном, что лежала у ног. Это заставило задуматься, что избалованный мальчишка совсем пренебрежительно относится к вещам. Оно и понятно. У него есть… Как он это называет? Папочка?

Внимание Мадары это не обошло, потому он силой дернул подарок и переложил его на прикроватный столик.

— Да иди ты, моралист херов, — хмыкнул он.

— Мда, — Обито задумчиво почесал голову, а брови от удивления ползли все выше. — Может, мне тоже попросить кого-нибудь мне в живот пальнуть. Авось подарками завалят…

Мадара хохотнул и ткнул племянника двумя пальцами в живот, вероятно, имитируя ими дуло пистолета.

— Я могу накормить тебя свинцом, только подарков не жди.

— Придурок…

Изуна только загадочно улыбнулся на очередную перепалку любимых и единственных родственников, а сам же изучал напряженным взглядом нетронутый пакет, принесенный братом. Сам он дотянуться до него не мог, для этого пришлось бы встать с кровати. Он решил, что именно об этом племяннику знать не обязательно, потому задал вопрос очень осторожно.

— Дара, — позвал он, едва коснувшись плеча. Мадара обернулся, но то, что он увидел на лице брата, его не на шутку напугало. Растерянность и грусть, будто перед ним снова сидел тот четырнадцатилетний мальчишечка, который боится попросить денег, коих так не хватало. — Ты принес то, что я тебя просил?

Мадара кивнул, подхватив бумажный пакет с пола, хотел вытащить содержимое, но Изуна тут же смял его и, яростно вцепившись, помотал головой. Только не здесь.

— Все в пакете, — немного заторможено ответил Мадара, наблюдая за действиями брата, как тот заглядывает внутрь, что-то нащупывает там, а потом поднимает вопросительный взгляд. — Да, я захватил еще кое-что. Ты ведь знаешь, что он вел записи? Там и о тебе есть.

Изуна вздохнул, исполненный некой грустью, отвел взгляд и едва слышно выдохнул, вспоминая тот блокнот, который Тобирама время от времени таскал с собой.

— Я знаю…

— Я вытащил их из дела, — пояснил Мадара, виновато пожав плечами. Да, так не делается, но не мог же он выставить их секретную внештатную операцию на всеобщее обозрение, да еще и с такими интимными подробностями, наподобие на какой день жертвы сами начинают раздеваться, как они ведут себя в постели и после секса, как реагируют на неожиданные зажимания. — Твое участие в этой операции все равно никакого отношения к делу не имеет. Тут записи только о тебе, а то, что касалось Кагами, я выбросил. Это ни к чему.

Понимающе прикрыв глаза, Изуна обвил шею брата и едва слышно всхлипнул. Он был невероятно счастлив в те моменты, когда они с Мадарой понимали друг друга без слов.

После неожиданного стука в дверь, Обито стукнул ладонью по кровати на тот случай, если дядьки снова решат увлечься друг другом, коего, к счастью, не произошло. Не дождавшись ответа, Хаширама ввалился в палату. Он всегда был громким, несдержанным и немного неуклюжим, и сейчас это не стало исключением. Все трое поморщились, когда дверь захлопнулась, но Хаширама не изменился в лице, совершенно глупо улыбаясь, он громко подвинул стул ближе и уселся на него, закинув ногу на ногу.

— Ну и где тут несчастный пострадавший от рук безумного тирана? — громогласно спросил он, оглядевшись, будто искал маленького ребенка, спрятавшего лицо за ладонью.

— Хаши, ты забываешься, оба от моей руки пострадали… — Мадара еще что-то пытался возразить, взглянул на сконфуженного брата, чьи губы изломались в презрении, и замолчал.

— Ой, да ладно! — в своей манере махнул Хаширама и сменил ногу, безобразно размахивая ботинком. — Все тут и все поняли. Изу, ты как оказался в этом жутком, мрачном логове рядом с чудовищем?

Руки Изуны судорожно сжались в кулаки, зубы до боли стиснулись. Если бы он сейчас только мог, если бы ему хватило сил смахнуть эту ухмылку с вечно довольного, загорелого лица.

— А ты попробуй подумать, — прошипел он в ответ, почти не открывая рта. — Возможно, в первый раз за всю жизнь…

— Мы искали мальчишек… — попытался вмешаться Мадара, избегая предстоящего конфликта. Он мог понять брата, на что тот злится, но ругани между двумя дорогими ему людьми он предпочел не допускать.

Изуна крепко обхватил ладонью два пальца брата, видимо, искал точку опоры или то, что заставит его усидеть на месте, чтобы хотя бы не плюнуть в лицо.

— Нет, братик, — перебил он уже более спокойно. — Дай ему шанс.

На что Хаширама лениво огляделся по сторонам. Он действительно не понимал, на кого и на что злится братишка его любовника?

— Я сделал что-то не то? Откуда столько агрессии?

Видя наворачивающиеся слезы бессилия в глазах Изуны, Мадара поспешил прижать его к себе. Он прекрасно представлял, что было бы, будь братишка здоров, и где-то в глубине радовался его настоящему положению. Спрятав лицо на теплой груди брата, Изуна тяжело дышал и крепче сжимал руку, из последних сил пытаясь держаться.