— Да, все верно, — подтвердила Микото, снова утерев нос. — Это книги Шисуи.

Обито как-то садистски улыбнулся на это, чувствуя, что они наконец приближаются к разгадке.

— А вы знали, что он тоже пропал? — непосредственно спросил он и направился к столику, чтобы положить книгу обратно.

Женщина заметно побледнела и охнула, схватившись за выразительную, сильно выделяющуюся в открытом платье грудь, в том месте, где должно бы находиться сердце. Ей снова пришлось зажмуриться, чтобы сдержать слезы, потому она неосознанно прижалась к рядом сидящему мужчине. Мадара несколько вздрогнул от такого, но все же прижал ее голову сильнее к себе, свободной рукой показав племяннику сжатый кулак. Сопляк еще не понимает, как надо разговаривать с родителями, когда их дети черти где пропадают.

— С вами все хорошо? Может быть, воды принести? — шепотом спросил он, продолжая приглаживать ее гладкие волосы и немного сжимаясь от того, как ее мягкая грудь касается его собственной.

— Нет, спасибо, — пробормотала она хрипло и немного отстранилась, продолжая сжимать чужую ладонь. — Нет. Я этого не знала. Вы думаете, что они где-то вместе? Они оба попали в беду? — пальцы больно впились в ладони. — Ради Бога, скажите мне, если что-то знаете. Я приму любую правду.

— Ничего с ними не случилось, информации из морга пока не поступало, — так же просто выдал Обито, продолжая шариться на столе подростка. — Не думайте о плохом, пожалуйста.

— Вы говорили, что они дружат, — попытался сменить тему Мадара, мысленно уже представляя каких пиздюлей получит племянник, когда они выйдут отсюда. — Так, может быть, мальчики сидели у вас дома в последнее время? Может, о чем-то говорили? Вспомните, пожалуйста.

Женщина вновь с сожалением покачала головой.

— Вы знаете, я обычно не надоедаю сыновьям своим присутствием. Понимаете, они же мальчики, потому опекающая мама может их смущать, особенно старшего.

— Не торопитесь, подумайте, — без нажима продолжал настаивать Мадара, теребя ее пальцы в своих. — Обрывки фраз, услышанные вами, когда вы проходили мимо, случайные жесты, возможно, они писали что-то или рисовали, когда были вместе…

— Или делали запросы в поисковике, — вмешался Обито.

— Нет, ничего такого, — продолжала отрицать женщина, хотя по лицу можно было прочитать, что она пыталась вспомнить, будто даже сейчас видела у себя в гостиной сидящих сына и его друга. — Обычно они сидят в гостиной или столовой. Комната для Итачи — это нечто очень личное, он даже убирается тут сам.

Мадара тяжело поднялся с дивана, поправил брюки и вынул из кармана маленькую карточку с личным номером телефона.

— Если вдруг что-то вспомните, то позвоните лично мне, — мужчина протянул визитку в дрожащие руки Микото и уточнил, неоднозначно откланявшись. — В любое время дня и ночи.

Обито наблюдал за дядей и не понимал, от чего тот так быстро сдался, прекратив допрос, ведь матери явно есть, что сказать. Он сжал кулаки и скрипнул зубами, и даже если получит затрещину, то все равно попытается. Парень присел перед расстроенной женщиной на корточки, сложил длинные руки на ее коленях и заглянул в раздраженные глаза.

— Микото, милая, пожалуйста, я понимаю, что вам тяжело, но поймите, что благодаря вам и вашей чудесной памяти, мы сможем найти их быстрее. Напрягитесь.

Женщина задумалась, дважды обвела взглядом комнату, что-то проговорила одними губами и только после этого смогла посмотреть на старшего Учиху, что застыл в дверях.

— Не знаю, сможет ли вам это помочь, — нерешительно начала она, сложив пальцы в замок на руках парнишки. — Но за пару дней до исчезновения я пришла домой в тот момент, когда они прощались на пороге. Шисуи спросил так скромно и тихо: «Ты уверен, что не ошибаешься?», а сын ему ответил: «Уверен».

— Вот видите, как все просто, — Обито просиял улыбкой, заставив женщину улыбнуться ему в ответ.

— Соглашусь, — снисходительно кивнул Мадара, сложив на груди руки и прислонившись к косяку. — Вы нам очень помогли.

— Если так, то я очень рада, — глаза Микото обрели блеск, как от дешевого вина. — Найдите моего мальчика, пожалуйста.

— Обязательно, — ответил он. — Будем держать вас в курсе. Проводите? Только сначала можно еще один вопрос? Я так понимаю, что Саске вы ничего не рассказали?

— Мы говорим ему, что брат в летнем лагере. Даже не знаю, что и говорить потом…

Женщина снова заплакала и уткнулась лбом в жесткие волосы Обито на макушке. Мадара только довольно хмыкнул, увидев, как племянник скривился и нелепым жестом попробовал утешить ее.

— Все будет хорошо, не плачьте, — проговорил он тихо, а сам показал дяде высунутый язык.

Оба мужчины снова вышли в дождь. Казалось, что Обито очень доволен тем, что сейчас произошло, а вот Мадара наоборот выглядел озадаченным. Он потянулся в карман пиджака за пачкой сигарет, но решился закурить только в машине.

Окна в момент запотели, а в маленькую щелку быстро утекал дымок. Парнишка, что сидел рядом, морщился, но выйти на улицу и промокнуть ему совсем не хотелось.

— Мне показалось, или она клеилась к тебе с самого начала? — съехидничал Обито, пихнув дядю в плечо. — Ей что, приглянулась твоя улыбка?

Мадара выдохнул очередную порцию дыма прямо в щель и пропихнул истлевшую сигарету, что неудачно ударилась об стекло.

— Не скрывай, Обито, у тебя тоже встает на мою улыбку, — громко рассмеялся он, но потом так же быстро погрустнел, остановив взгляд на кожаной оплетке руля, которая была расцарапана только в одном месте — маленькая полоска слева, которую Изу всегда задевал застежкой браслета.

— Да иди ты к черту, — послышалось, будто со дна океана. Мужчина давно уже пребывал не здесь. — Ты своим оскалом убивать можешь. Что скажешь, можно объединять эти два дела в одно?

— Три, — только и ответил Мадара, запустив двигатель.

— Даже так?

— Есть еще мальчик — Кагами, ему девятнадцать. Это старший брат Шисуи, и он тоже пропал, — проговорил он чисто на автомате, когда вывел машину на дорогу.

— Тебе не кажется это странным?

Но Учиха не хотел уже отвечать ни на что. Он сейчас ощущал себя не лучше, чем Микото, потерявшая сына.

— Меня порой пугает, насколько я оказываюсь прав. Лучше бы я ошибался.

Мадара даже не сразу заметил, что забыл включить дворники и ветровое стекло заливает дождем. Обито дернул за рычаг сам, испугавшись за свою и чужую жизнь.

От горячей воды, наполнившей ванну, по телу разошлась приятная слабость, мышцы ныли, заставив потянуться и упереться спиной об бортик. Щипало еще свежие порезы на коже, но Изуне эта боль казала малозначительной, ушедшей куда-то на второй план. Он собрал пушистые комки ароматной пены и прикрыл свои изрезанные колени, ладонями погнал волну на поверхности воды. В полукруге ванной было так уютно, и Тобирама напротив выглядел как-то иначе, мягче. Рассеянный свет ламп у потолка смазал черты его лица, и без того светлая кожа, казалось, превратилась в белый мрамор.

В маленьком пространстве ванной комнаты собственный голос звучал приглушенно, отбиваясь от стен, создавая ощущение, что оба они устроились в аквариуме. Чувство отстраненности от мира за стенами этого дома на мгновение превратилось в абсолют. Изуна просто наслаждался теплой ванной и мягкими касаниями чужих рук к его коже.

Тобирама набрал в ладони гель для душа и распределил по его плечам, создавая пену, легко помассировал, вызывая приятные мурашки. Изуна подтянулся ближе, пытаясь не расплескать воду, и согнул ногу в колене, прижавшись ею к горячему боку мужчины. Словил на себе внимательный, но спокойный взгляд и расслабленно улыбнулся в ответ.

— Не понимаю я… — вздохнул юноша, положив ладони на грудь Тобираме и поглаживая выемку между его ключиц. — Ты ведь весь такой за чистоту, терпеть не можешь любую грязь, тем более, что чужую…

Мужчина вопросительно изогнул бровь, но промолчал, лишь неопределенно хмыкнув на его реплику. Стянул с волос Изуны резинку, заставив склонить к нему голову, и отложил ее в сторону.