— Я понимаю тебя, — доносится тихий голос совсем близко, а тонкие пальчики перебирают жёсткие пряди волос. — Многие бегут за деньгами, а потом понимают, что им страшно. Я могу сказать, что ты не сможешь. Правда, всё нормально.

— Я смогу, — устало мямлит он в сгиб локтя и, замечая своё отражение в зеркале, спешит спрятаться от него. — Мне нужно немного отдохнуть и отдышаться. У меня ведь есть ещё время?

— Твой клиент не привередлив, — понимающе кивает Элен и направляется к выходу, звонко стуча каблуками. — Времени у тебя достаточно, но ты обязательно скажи, если что-то не так.

А в этот раз у него действительно многое пошло не так. Получил, что хотел, и совсем не рад. Он всегда думал, что сможет стать Хёнвону и другом, и любовником, если тот будет согласен, но склеить чужое сердце оказалось не так-то просто. Чангюн решает сам для себя, что обязательно добудет телефон друга и откроет его, чего бы ему это ни стоило. Ему обязательно нужно выяснить, кто же такую мерзость смог сотворить с тем, кто в жизни никому зла не сделал.

Парень осушает поллитровую бутылку воды несколькими большими глотками, смотрит на себя в зеркало и от испуга валится в кресло, едва не промахнувшись мимо него. За спиной, прислонившись к стене и наматывая длинную цепочку на палец, стоит бармен, у которого сегодня, согласно расписанию, должен быть выходной.

— Ну что, малец, не хочешь развлечься? — насмешливый вопрос, а следом за ним небольшой надутый пузырь мятной жвачки.

Чангюн не собирается поворачиваться, зачёсывает налаченные волосы назад обеими ладонями и во все глаза смотрит на собеседника.

— Я на работе, — пробует он ответить строго и моментально вскакивает с кресла, когда руки Чжухона хватаются за спинку и пытаются его повернуть.

Взгляд Чжухона пронзающий, с огоньком. Парень явно не привык слышать отказа, тем более от того, кто с таким удовольствием демонстрирует своё тело. Чжухон видел немало девушек и парней, прошедших через эту гримёрку, а впоследствии и через его постель. Никто не жаловался и не бегал от него. Но Чангюн будто особенный, ни разу даже не взглянувший в его сторону. И это лишь добавляет остроты желанию добиться его. Пусть даже силой.

— Ну и что? — гадко ухмыляется Чжухон, рывком поворачивает к себе кресло и, усевшись в него, разворачивается к Чангюну лицом. — Мы никому не скажем. Выпьем немного. Я видел тебя не так давно, как ты кидал в себя всё подряд. В этом городе не так много приличных заведений, куда можно пойти. Везде, милый мой, есть глаза. Я могу тебе ещё и себя предложить. Я звонил тебе. Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

Чангюн боком двигается вдоль туалетного столика и едва успевает увернуться от чуть не схватившей его руки. Парень запинается об ножку кресла, но будто не замечает этого, смахивает несколько склянок полами пиджака и в несколько больших шагов преодолевает расстояние до двери.

— Я никуда не пойду, тем более с тобой! — кричит Чангюн так, словно хочет привлечь внимание того, кто случайно окажется в коридоре. — А ещё у меня друг дома болеет…

Танцевальные ботинки скользят на кафельном полу, но парень почти переходит на бег и цепляется пальцами за стену. Гулкие шаги каблуков всё ближе, и Чангюн поворачивается, чтобы посмотреть. Чжухон идёт следом, а походка его слишком вальяжная, будто её владелец чересчур уверен в себе и в том, что обязательно догонит свою жертву, как бы та ни бежала.

— Ну так и шёл бы врачом работать, раз друг болеет! — выкрикивает Чжухон убегающему парнишке и громко смеётся, продолжая идти за ним. — А ты — чертёнок — задницей крутишь.

Чангюн от страха почти не различает слов, доносящихся будто издалека, толкает обеими ладонями дверь на лестницу и выскальзывает в проход.

— Я никуда с тобой не пойду, ты мне противен, — запыхавшись, вторит он собственному эхо, хватается за колени и сгибается пополам.

Куда бежать дальше — непонятно. Выхода только два: затеряться в шумном зале среди толпы или заявиться в кабинет начальницы, которая уж точно оградит его от нежелательного свидания с Ли Чжухоном. А решение оказывается проще, чем он мог себе вообразить.

— Куда ты так торопишься? — до боли знакомый женский голос звучит как спасение.

Чангюн поднимает голову и готов расцеловать Элен за то, что та появляется как раз вовремя. Волосы девушки немного мокрые, как и тонкая блуза на ней. Парень бежит вниз по лестнице навстречу и бесцеремонно хватается за руку.

— Прости, — откланивается он и, спохватившись, отпускает влажный рукав. — У нас тут случилось небольшое недоразумение. Дай мне какое-нибудь занятие. Я не могу сидеть в гримёрке.

Лёгким движением руки Элен поправляет упавшие на лоб Чангюна волнистые пряди, заботливо заправляет их за ухо и в этот момент успевает заметить, как тот тихонько дёргается, стоит двери на лестнице снова открыться.

Чжухон меняется в лице так же быстро, как Чангюн от него убегал, приветственно сгибается в поклоне и прячет теребимую цепочку в карман дырявых брюк.

— Хони, — девушка улыбается ему в ответ, а сконфуженный Чангюн делает вид, что совершенно не прячется у неё за спиной. — У тебя сегодня выходной. Ты тоже решил отработать лишнюю смену? Тебе надо было меня предупредить.

Чангюн пропускает их разговор мимо ушей. Он все жднт, что Чжухон вот-вот развернётся и снова скроется за дверью, но, вопреки ожиданиям, тот подходит ближе к лестнице. Нервозность парнишки чувствуется даже кожей. Элен ласково опоясывает его запястье пальцами и тянет ближе к себе.

— Я шла сказать, что тебя ждут на улице, — шепчет она ему на ухо и, улыбаясь, показывает взглядом, что это отличный предлог, чтобы уйти. — Тут плохая связь, и до тебя не дозвониться.

— Кто ждёт? — так же тихо переспрашивает он, но Элен снова поправляет его жесткие волосы и отпускает руку.

Вопрос остаётся без ответа, но Чангюн понимает, что другого шанса у него может и не быть. Парнишку не узнать. Вечно бодрый и сыплющий сарказмом, он будто забился раненым зверем. Тёмные глаза, прикрытые мягкими ресницами, бегали от одного угла к другому, ища спасения. Если раньше он бы спокойно отнесся к подобным нападкам и дал отпор, то сейчас словно действительно чуял угрозу со стороны Чжухона. А вот какую — понять не мог.

За толстой металлической дверью служебного входа слышится шум дождя. Чангюн ёжится, понимая, что сейчас придётся изрядно промокнуть, но толкает дверь и вдыхает холодного осеннего воздуха.

— Ну куда ты от меня всё бежишь? Неужели ты не понимаешь, что ты на подводной лодке? — снова заносчивый тон и навязчивое позвякивание цепочки. — А как твоему другу мой подарок? Здо́рово я пошутил, правда?

Глаза Чангюна вспыхивают красным. Парень резко оборачивается и придерживает спиной открытую дверь. Размеренной походкой Чжухон подходит ближе, встает почти вплотную, и это становится его ошибкой. Резким броском Чангюн цепляется за расстёгнутую куртку, выволакивает за собой на улицу и ударяет кулаком в плечо.

— Ты?! Это был ты?! Что ты с ним сделал?!

От ярости звенит в ушах, картинка в глазах прыгает, и очень сложно сосредоточиться на том, куда ударить дальше. Парень хаотично сыплет ударами, игнорирует те, что прилетают по нему, озлобленно рычит и ловит себя на ужасной мысли, что готов убить — сделать то же, что этот подонок сделал с его другом. Порвать к чёртовой матери всю одежду, разукрасить лицо, просто уничтожить. По щекам текут слёзы от злости и бессилия одновременно. Сколько бы ударов он ни наносил, сколько бы сам ни проглатывал — этого слишком мало, чтобы выплеснуть всю свою злость. А ещё хуже — это не поможет Хёнвону стать прежним.

— Гюн-а, прекрати! — резкий голос пробивается даже через заслонку страшной злобы, и парень останавливается, тяжело дыша. — Я на цирковое выступление билета не брал, и это дешёвое представление мне не нужно.

По лицу течёт холодная вода, волосы прилипли ко лбу, а на тёмной улице слышно два тяжелых дыхания: собственное и Чжухона, который точно так же вцепился в совсем промокший пиджак и не желает его отпустить.