— Что ты чувствуешь? — не унимался я, всё ещё безуспешно пытаясь унять бешено стучащее сердце.
— Вишню… — мягко рассмеялся хён, имея в виду недавно выпитый мною коктейль. — И это слишком вкусно.
Я подхватил его смех, прижимаясь ближе. Чувствуя его твёрдые бёдра своим телом, я обхватил его за шею и немного потёрся об него. Руки хёна легли на мою поясницу, и он снова утянул меня в такой желанный и вкусный поцелуй.
В тот вечер я краснел слишком много раз.
От пелены перед глазами расплывались звёзды. Я чувствовал лёгкость в голове, а ноги будто парили над песчаным пляжем. Всё-таки последние несколько бокалов были лишними — или всё же не лишними. Почему-то родители всегда пугали меня алкоголем и его действиями на голову. Они говорили, что я не буду ничего помнить, или я забуду, где я нахожусь. Но это совсем не так. Мне было просто безумно легко и хорошо, и я готов был буквально взлететь.
Мои руки сами двигались в такт какой-то медленной музыке, и я чувствовал, что танцую. На самом деле меня колбасило из стороны в сторону. Я почувствовал, как на мою талию снова опустились две горячие ладони, и моя насквозь мокрая от пота рубашка прилипла к коже. Меня развернули на месте, а я и не сопротивлялся.
— Хё-ён, потанцуй со мной, — сам не понимая, что творил, я закинул руки на шею оказавшегося рядом Хёнвона и фактически повис на его плечах. — Ты обещал мне ещё один танец, но потом куда-то ушёл…
Я скорчил недовольную гримасу и приложился щекой к его плечу. Наверное, ноги совсем не держали меня, а стоять я мог только благодаря рукам хёна.
— Зачем ты столько пил, Гюн-а? — на самом деле Хёнвон совсем не злился на меня.
— Мне было вкусно… — пьяно пролепетал я и широко улыбнулся. — Ты очень горячий, — я беспардонно ткнул пальцем в его открытую грудь.
В трезвом виде мне бы и в голову не пришло так себя вести — чего уж говорить, я бы никогда не нашёл в себе столько смелости. Наверное, это и есть эффект алкоголя. Но боже мой, как же мне он нравится.
Ладонь хёна легла на мою влажную макушку.
— Мне кажется, скоро ты совсем перестанешь стоять на ногах, — усмехнулся Хёнвон мне на ухо. — Нам нужно идти.
— Ну хё-ён, песня же ещё не кончилась, — капризно пропел я, вдруг поднимая руки кверху. — Давай немного побудем здесь.
Хёнвон лишь покачал головой с улыбкой и молча разрешил мне дождаться окончания песни. За это время я успел покружиться, пару раз потереться о хёна, а один раз и вовсе чуть не упал на какую-то танцующую пару вроде нас.
Уже после этого случая я покорно шёл рядом с Хёнвоном, а он крепко сжимал мою ладонь в своей. Мерцающие над головой звёзды расплывались, и я шёл, задрав голову вверх и глупо улыбаясь. Точно сумасшедший. Но как же, чёрт возьми, мне это нравилось.
Наверное, на взрослых алкоголь действует не так сильно, как на подростков. Мне казалось, что хён выпил столько же, сколько и я, но он шёл очень твёрдо и уверенно. От этой мысли я нахально закусил губу, покосившись на него.
— Хён, ты знаешь, что ты потрясный? — сладко проговорил я, прижимаясь к его телу. Он, на удивление, не оттолкнул меня, а только положил руку мне на талию. Интересно, о чём он думал, когда держал меня на пляже…
Я не дождался от него ответа и только ойкнул, когда меня развернули и повели в какую-то тихую узкую улочку. Не успел я опомниться и вдохнуть сладкий запах сиреневых цветов, гроздьями свисавших с покатых крыш, как меня толкнули к каменной стене первого попавшегося дома. Хён стоял вплотную ко мне, а я бегал пьяным взглядом по его лицу и глупо улыбался. Мне захотелось коснуться его мягкой щеки, и я просто погладил её ладонью.
Хён перехватил мою руку и опустил её себе на грудь, и я снова почувствовал, насколько горячая у него кожа. Мне захотелось оцарапать её ногтями, что я и сделал. В этот вечер алкоголь точно был моим спасением.
— Гюн-а, ты же понимаешь, что ты сейчас делаешь? — низко прошептал хён мне на ухо. Я немного помедлил, но руку от его груди не убрал.
— Может быть… — задумчиво-медленно ответил я. — А может быть и нет…
Хёнвон заглянул мне в глаза, подцепляя мой подбородок длинными пальцами. Теперь уже я не мог спрятать свой взгляд от него.
— Ты ведь понимаешь, что потом я не смогу остановиться? — лицо хёна почему-то выглядело серьезным, а я так и не понимал, что в этом серьёзного.
Вместо ответа я пожал плечами, надувая губы.
— Ты мне нравишься, хён, — выпалил я, ничуть не жалея. Даже если наутро я забуду всё, что было сегодня, главное, что я могу помнить это сейчас.
Хёнвон молчал, всё ещё держа мой подбородок.
Он коснулся большим пальцем моей нижней губы и слегка надавил на неё, заставляя меня немного приоткрыть рот. Я повиновался, всё ещё глядя в потемневшие глаза напротив.
— А я тебе нравлюсь? — дерзко продолжал я. Я чувствовал, что моё лицо горело, но так и не понял, кто был виноват — алкоголь или хён, прижимающий меня к стенке.
Хён больше не медлил, он навалился на меня всем телом и буквально впился в мои губы. Его поцелуй не был нежным, как в самый первый раз на каменистом пляже. Сейчас хён целовался так жадно, что у меня начали болеть губы, и я непроизвольно замычал.
— Идём со мной, — бросил он мне и потянул за руку, выводя из тёмной улочки.
Я задыхался от всего сразу: от душного воздуха, от жара собственного тела, от только что лишившего меня дыхания поцелуя. Картинка перед глазами будто кружилась, и всё, на что я мог смотреть — это лёгкая голубая рубашка хёна, немного разлетающаяся в стороны, когда он ускорял шаг.
Я не помнил, как мы добежали до станции, чтобы успеть на последний паром. Как хён сжимал мою ладонь и помогал мне подняться. Как снова обнял меня за талию, задирая мою рубашку, и как снова утянул меня в поцелуй. Я сбился со счёта, сколько раз за вечер хён поцеловал меня.
По пути к дому хёна на пляже я успел столько раз споткнуться, что в конце концов хён не выдержал и поднял меня на руки. Я довольно заурчал куда-то в его шею и даже попытался неловко поцеловать, но всё, что я смог — это криво мазнуть губами по его щеке.
Я не видел, куда меня несут, даже не думал о том, что будет дальше. Очнулся я только тогда, когда голова коснулась мягкой подушки. Я был в его спальне. Луна высвечивала яркие белые прямоугольники на полу и на стенах в комнате, и тело хёна выглядело просто волшебно. Я разглядывал его фигуру не стесняясь, а потом сам протянул к нему руки. Хёнвон навис прямо надо мной и заглянул в мои мутные глаза.
Я совсем растерялся. От моей было уверенности на пляже не осталось и следа, а весь алкоголь выветрился вместе с моей смелостью. Я просто завис на кровати, с раскинутыми в стороны руками и в распахнутой мокрой рубашке. От пристального взгляда хёна мне стало не по себе, и я заметно сжался.
— Ты боишься меня, Гюн-а? — просто спросил он, а я уже готов был провалиться под землю.
— Я… у меня… ты… — я закрыл лицо руками, молясь, чтобы поскорее испариться отсюда. А может быть, хён всё поймёт и оставит меня одного, а я быстренько убегу, и мы забудем об этом?
Я посмотрел в щёлочку между пальцев, но лицо хёна всё ещё было надо мной. Я зажмурил глаза изо всех сил, надеясь, что, когда я их открою, всё просто исчезнет, и я проснусь на постели в своей комнате. Но ничего из этого не случилось. Моего лба лишь коснулись мягкие губы.
— Я у тебя первый, да? — хён сказал это так просто и естественно, словно с ним происходило такое каждый день. Каждый день под ним лежали вот такие парни, готовые умереть от стыда.
Меня хватило только на едва слышное «Да».
Услышав шелест льняной ткани, я всё же немного убрал руки от лица. И лучше бы я этого не делал. Хёнвон скинул с себя промокшую от летней жары рубашку, и теперь я мог видеть его тело. То тело, о котором мечтал по ночам после того, как увидел его на пляже. Я впился глазами в рельефные широкие плечи, жилистые руки и вздымающуюся от его тяжелого дыхания грудь. Наверное, я начал мелко дрожать, потому что хён приложил тыльную сторону ладони к моему носу.