Я выждал какое-то время, повернулся, когда уже отъехал от дома, но за посылкой так никто и не вышел. Тогда я понял, что это конец.

Следующие два дня я провалялся на кровати и даже не спускался ужинать. Спасибо маме, что она приносила мне еду в комнату, хотя аппетита у меня не было совсем. После звонка с почты я немного растерялся, ведь в этот день я точно не должен был никуда идти. Услышав мой тяжелый вздох, на том конце трубки сказали, что письмо пришло на мое имя. Последняя порция ужасного картофельного салата так и выпала у меня изо рта.

Стоит ли говорить, что на почту я несся так, словно от этого зависела вся моя жизнь? Прибежал я весь мокрый, с пятнами пота на футболке, а когда получил открытку, завернутую в коричневую упаковочную бумагу, то все сразу понял. Даже пальцы закололо, когда я представил, как он держал в руках эту открытку.

Аккуратно я развернул ее уже на улице, подальше от посторонних глаз. Это действительно была открытка, одна из тех подарочных, которые жители нашего острова посылали родным на праздники. Там был пирс, почти нереального цвета море, пара чаек и маяк, который почему-то на картинке казался больше, чем был на самом деле, и надпись «Долгий путь домой». Кажется, я даже визгнул и прижал ее к груди. Мой дом был рядом с ним. Нет. Он был моим домом, и я добрался. На обратной стороне каллиграфическим почерком было выведено всего несколько слов: «Нам не за что извиняться». Сердце мое заколотилось, и я перестал слышать все, что происходит вокруг.

После того поцелуя прошла пара недель, прежде чем мы снова смогли спокойно разговаривать. Этот небольшой период показался мне по-настоящему вечным. Нарушил молчание, однако, сам Хёнвон.

В один из дней, когда отца не было дома, я спустился вниз на кухню и застал хёна за нашим столом. Он сидел рядом с моей мамой. Они о чём-то разговаривали и улыбались, попивая чай. Посреди стола стояла тарелка с персиковым пирогом, видимо, принесённым хёном. Первой меня заметила моя мама.

— А вот и Гюн-и, — произнесла она с улыбкой.

Я шагнул в кухню, всё ещё не понимая, что происходит. Мой недоумевающий взгляд говорил сам за себя. Хёнвон лишь кивнул мне в знак приветствия.

— Мы как раз говорили о тебе, — продолжала мама. — Хёнвон сказал, что ты здорово помогаешь ему в мастерской.

Я тут же перевёл взгляд на хёна в немом вопросе, но всё, что получил — это лишь его улыбку в ответ.

— Что скажете, госпожа Им? Вы принимаете моё приглашение? — обратился он к моей маме.

— Боюсь, что такие вечеринки уже немного не для нас, — ответила мама, улыбаясь. — Но я думаю, что Гюн-и может составить тебе компанию.

Теперь они оба смотрели на меня.

— Один из моих знакомых организует небольшую вечеринку на большой земле в честь его последней успешной выставки, — Хёнвон наконец посмотрел на меня. — У меня есть несколько пригласительных, так что я могу взять с собой гостей.

Видимо, мой мозг слишком медленно обрабатывал информацию, потому что я всё ещё выглядел растерянно.

— Вечеринка? — рассеянно повторил я. — Ты хочешь, чтобы я поехал?

— Ты так много сидишь дома, особенно в последние дни, — произнесла мама, и я покраснел, потому что причина моего сидения дома явно догадалась, в чём дело. — И я подумала, что тебе будет неплохо развеяться.

Я молчал.

— Что скажешь? — теперь Хёнвон обращался уже ко мне, глядя в глаза. — Не хочешь съездить со мной на вечеринку?

А когда смысл его слов дошёл до меня, моё быстро вылетевшее «да» и загоревшиеся глаза выдали меня с головой.

— Обещай, что будешь присматривать за ним, — мама обратилась уже к Хёнвону. Последний кивнул, а я был несказанно рад, что именно в этот вечер моего отца не было дома.

Для того чтобы добраться до большой земли, нам с хёном пришлось взять небольшой паром. Добираться нужно было совсем недолго, а паромы ходили регулярно и даже ночью. На нашем острове не было много жителей, и паромы были единственным средством связи с остальным миром. Обычно я пользовался ими два раза в год, но в этот раз всё вышло иначе.

Вечеринка проходила на одном из пляжей, и уже по мере того, как мы приближались, я мог слышать ритмичную, но красивую музыку. Я всё ещё недоумевал, как так получилось, что я оказался с хёном на вечеринке. Категорически отказываясь верить в случайности, я продолжал терзать свои мысли, пока мы шли к песчаному пляжу. Но остановился я только тогда, когда хён взял меня за руку. Я вздрогнул и чуть было не споткнулся на ровном месте. Хён не смотрел на меня, лишь сжимал мою ладонь в своей и продолжал идти вперед.

— Что ты будешь пить? — обратился ко мне Хёнвон, когда мы оба уселись за барную стойку.

— А разве ты не должен… следить за мной? — недоверчиво спросил я, вспоминая напутствия матери.

— А кто сказал, что я не буду следить за тобой? — хён хитро прищурился и немного наклонился ко мне, отчего я слегка подался назад.

— Мне всего семнадцать, — смущённо проговорил я, теребя край своей широкой летней рубашки.

— А мы никому не скажем, — Хёнвон хитро подмигнул мне и заказал какой-то коктейль, название которого я не запомнил.

Коктейль оказался действительно вкусным и не таким уж и алкогольным, как я ожидал. После выпитого я чувствовал, как постепенно расслаблялся, а все мои терзавшие меня вопросы давно отступили на второй план.

— Я пойду потанцую немного. Пойдём вместе? — хён наклонился ко мне и накрыл мою ладонь своей. Я лишь покачал головой.

— Из меня не очень хороший танцор… — проговорил я, чувствуя некоторый стыд. — Я, наверное, лучше посижу тут.

Хёнвон не стал меня уговаривать, дав мне время, за что я был ему благодарен. Всё-таки вечеринка и моё присутствие на ней пока еще оставались некоторым шоком для меня. Я был благодарен хёну за его понимание. Сам же хён удалился на танцпол, а я стал следить за ним взглядом, выхватывая знакомую голубую рубашку из толпы танцующих. Оставшись один, я заказал себе ещё один коктейль.

Я смотрел на танцующие фигуры и в том числе на хёна. В какой-то момент я перестал замечать всех остальных и сконцентрировался только на его движениях. Хёнвон был высоким, стройным и до безумия изящным. Я следил за движениями его рук, бёдер, поворотами его тела. Он словно слился с музыкой и танцевал так, будто он и был сама музыка. Ни одного угловатого и резкого движения, только потрясающий контроль над своим телом.

Засматриваясь на него, я разглядывал его ноги, его напрягающиеся мышцы бёдер. Алкоголь в моей крови давал о себе знать, унося мои мысли в неправильное русло. Я уже не стесняясь представлял, что было бы, если бы я оказался с хёном в одной постели. На какое-то мгновение мне показалось, что я чувствую его движения на себе, и мои шорты стали очень тесными.

То ли я заразился атмосферой, то ли алкоголь совсем раскрепостил меня, но я действительно оказался на танцполе. Я пришёл сам, без чьей-либо помощи, и просто начал танцевать, хотя мои дёрганья сложно было назвать танцем. Впрочем, я не думал об этом, а просто наслаждался всем процессом.

В толпе я так же нашёл хёна, вернее, в этот раз он нашёл меня. Мы оказались рядом и просто танцевали, глядя друг другу в глаза. Я был уверен, что улыбаюсь, а хён улыбался мне в ответ. За очередным звучащим треком возникла пауза всего лишь на несколько секунд, и все танцующие, в том числе и я, повернулись к диджею. В этот момент из колонок полились звуки новой песни, а я ощутил, как меня коснулись горячие руки.

Хёнвон развернул меня на месте, и мои ноги подкосились, заставляя меня схватиться за его предплечья и буквально повиснуть. Всё произошло слишком быстро. Хён поцеловал меня. В тот миг вся музыка будто заглохла, и я мог слышать только стук собственного сердца. Меня прижимали к горячей груди и настойчиво жарко целовали, раскрывая мои губы.

— Хён… — сипло прошептал я, когда наши лбы соприкоснулись. — Не отпускай меня… Только не извиняйся снова…

— Даже не думай… — так же сипло отозвался Хёнвон, улыбаясь мне в губы.