— Просто замечательно, — ответил я бодро. — Что-то случилось на работе?

На другом конце недовольно цыкнули.

— Даже не спросишь, как у меня дела… Где твои манеры, Вон-а? — Хосок изо всех сил изобразил обиду.

— Я знаю, что ты никогда не звонишь просто так, поэтому давай сразу к делу, хорошо? — уже более раздражённо добавил я.

Чангюн, всё это время внимательно наблюдавший за моими сменяющимися эмоциями на лице, нахмурился.

— Как скажешь, — на другом конце послышался вздох. — Дело в том, что мне нужны договоры по рекламным роликам от текущего месяца, и как можно скорее.

Я напряг всю свою память, чтобы понять, что Хосок имеет в виду.

— Если ты о тех бумагах, которые заказчик прислал нам двадцать пятого, то я забрал их домой. Я смогу принести их завтра и отдать тебе.

От просьбы Хосока у меня заметно отлегло. Он действительно звонил по работе, и больше ничего (надеюсь).

— Боюсь, что дело срочное, — возразил Хосок. — Они нужны мне еще вчера. Где ты?

Я оцепенел. Мне бы не хотелось контактировать с Хосоком сейчас, особенно тогда, когда рядом был Чангюн. А последнюю их встречу я помнил слишком хорошо, чтобы позволить ей повториться.

— Я заеду за тобой и подвезу тебя до дома, чтобы ты отдал мне документы, — продолжил Хосок неизменным тоном. — Дело действительно срочное, и если заказчик не получит мои правки завтра, всю нашу команду посадят на кол, — он даже как-то горько усмехнулся.

Судя по его тону, дело действительно пахло жареным. В конце концов, я тоже был с ним в одной команде, а значит, последствия придётся разгребать и мне. И даже Минхёку. Подставить друга я никак не мог — тем более причина была абсолютно идиотской. Отказать Хосоку в его просьбе? Почему? Потому что я его испугался? Как бы не так. И судя по тому, что он так поздно звонил, никогда не делая этого раньше, ситуацию он не выдумал.

— Ну так что? — голос Хосока отрезвил меня и разогнал все сомнения.

— Я возле кинотеатра на Мёндоне, — наконец ответил я, переводя взгляд на Чангюна. Парнишка уже откровенно беспокоился и ждал объяснений.

— Скоро буду, — Хосок отключился.

— Это с работы, — как-то особенно грустно произнёс я. — Мы снова рискуем огрести от нашего капризули-заказчика, если я не передам коллеге бумаги сегодня ночью. Мне кажется, наш заказчик не знает, что такое сон и отдых, и не хочет, чтобы мы знали об этом тоже, — я горько усмехнулся.

Чангюн ничего не ответил, подошёл ко мне и обнял за шею. Я тут же обнял его в ответ, прижимая к себе за талию.

— Я обещаю, что это не долго. Мы просто доедем до нашего дома, и я передам документы, — проговорил я Чангюну в висок.

— Всё в порядке, хён, — спокойно ответил парнишка. — Давай пока погреемся вон в той кофейне?

Я взял Чангюна за руку и отправился в ближайшую кофейню, чтобы подождать приезда Хосока. И хотя Чангюн отреагировал более чем спокойно, у меня на душе скребли кошки. Что-то внутри подсказывало мне, что добром эта встреча не кончится. Я снова ушёл в свои мысли и даже не заметил, как подошла наша очередь.

Мы разместились за ближайшим к выходу столиком у окна, чтобы я мог узнать машину. Болтая о всякой ерунде, я не заметил, как летело время. Наверное, со стороны я выглядел дёрганно, потому что Чангюн несколько раз спросил у меня, был ли я в порядке. Нет, я был не в порядке. И по-моему, уже давно.

Звук пришедшего сообщения заставил моё сердце забиться в бешеном темпе. Хосок был на месте, и сейчас я должен был его увидеть. Чангюну я так же ничего не сказал, называя Хосока безымянным «коллегой». Выбора не было. Взяв Чангюна за руку и оставляя свой кофе наполовину недопитым, я направился к выходу из кофейни.

Хосок стоял возле своего припаркованного авто и выкуривал сигарету. Он не смотрел в нашу сторону, что-то печатая на своём телефоне и постоянно хмурясь. Мы подошли ближе. Как только Хосок оторвался от телефона и посмотрел на нас, я увидел, что сигарета почти выпала у него изо рта, а на его лице отразилось удивление, граничащее с шоком.

Какое-то время мы молчали. Чангюн озадаченно посмотрел на меня.

— Ух ты, — присвистнул Хосок, растаптывая носком туфли сигарету. — Так у вас всё настолько серьезно, — он кивнул на наши всё ещё сцепленные руки. — А жениться не собираетесь?

Он не сдержался от ядовитого смешка. Я сильнее стиснул ладонь Чангюна.

— Как поживает твоя женушка? Ничего не болит? — обратился он уже к Чангюну.

— Если ты приехал поливать нас грязью, лучше закрой свой рот и езжай туда, откуда приехал, — вся ситуация начинала меня зверски бесить. Сдерживался я только благодаря маленькой ладошке Чангюна, оглаживающей мою руку.

Я повернулся и потянул Чангюна за собой, намереваясь уйти.

— Ладно-ладно, наш проект стоит дороже, — Хосок поднял руки вверх. — Так и быть, я довезу вас обоих, — он махнул в сторону своего авто.

Я очень хотел, чтобы он убрался отсюда как можно скорее.

— Только заедем в хозяйственный магазин, — Хосок почесал подбородок. — Мне нужно купить моющее средство, чтобы протереть сидения после этого… — но договорить я ему уже не дал.

Хосок был больше меня и, наверное, сильнее, но даже это меня не остановило. Я бросился на него, хватая за воротник вероятно дорогой рубашки, и резко поднял руку вверх так, что воротник Хосока впился ему в шею. Я был настолько зол, что мне показалось, что я даже оторвал его от земли. Очевидно мне показалось, потому что Хосок был тяжелее меня.

— Защищаешь… — сипел Хосок, даже не стараясь убрать мою руку. — Сказал ли он тебе, сколько заработал на твоих фотографиях? — выплюнул он этот вопрос прямо в лицо Чангюна.

Мой мир только что рухнул. Я боязливо обернулся, совсем не заботясь о том, что отпустил Хосока, и уставился на Чангюна. Парнишка стоял напротив, с широко раскрытыми блестящими глазами.

— Что… вы… — он даже не мог ничего сказать.

— А что? Ты ему не рассказал? Вон-а, вообще-то врать не хорошо, — укоризненно произнёс Хосок, потирая свою шею, на которой остался след.

— Ублюдок… — я медленно развернулся к Хосоку, замахиваясь. — Убирайся отсюда! — заорал я.

— Заткнитесь оба! — Мы с Хосоком развернулись на голос позади нас.

Чангюн кричал. Так сильно, впервые в жизни. Его трясло, он сжимал кулаки. Его голова была опущена, а по щекам катились слёзы. Плечи парнишки подрагивали от всхлипов. Я бросился к нему, обнимая и прижимая к груди.

— Не слушай его, не слушай, он лгун и мудак, — я шептал всё подряд, повторяя «не слушай его» или «не верь ему», тщетно надеясь, что смогу успокоить Чангюна.

— Ну что ж, — Хосок обошёл своё авто и направился к водительскому креслу. — Успокаивай теперь свою истеричную жёнушку. А бумаги, так и быть, подождут до завтра.

Весь мир действительно остановился. Я не слышал ни единого звука, даже скрежета шин, когда Хосок уехал. Смотрел на Чангюна и видел, насколько он был зол и растерян. Он зажмурился и оттолкнул меня, его ладони больно ударили меня по груди, и я пошатнулся. Едва не завалился на асфальт, споткнувшись о бордюр, но сумел зацепиться за невысокое ограждение.

— Гюн-а, ты кому веришь? — сделал я попытку докричаться до Чангюна. — Ты его встречаешь не впервые. Неужели ты не помнишь, какие гадости он говорил тебе при первой встрече?

Он дрожал, сжимал кулаки и абсолютно не двигался. Не поднимал головы, отказываясь на меня смотреть. А я не решался снова подойти, возможно, чтобы не привлекать к нам общего внимания.

— Я не хочу тебя видеть, — тихо произнес он и задрожал сильнее.

Эта фраза больно кольнула меня, снова заставив задуматься над тем, что это я настоял на операции. Может, так оно и было? Я уже ничего не понимал. Одно я знал точно, что внешний образ беззащитного мальчика очень обманчив. Чангюн капризный, легко ранимый, любящий внимание, а еще, кажется, он такой же собственник, только тщательно скрывающий это.

Наши отношения трещали по швам, и я знал, что не удержу его, если он захочет уйти. Знал, что он способен на необдуманные поступки, и от этого становилось страшно и гадко.