— Гюн-а, ты должен их носить, — вздохнул я. — Твои глаза ещё не до конца привыкли, и…

— Поэтому я должен ходить как клоун? — горько усмехнулся парнишка, нацепив очки на нос, снова качая головой и глядя в зеркало. — Это выглядит урод…

Я встал перед ним и приложил палец к его губам. Чангюн удивлённо уставился на меня, а я снова утонул в глубине его чёрно-карих глаз.

— Ты выглядишь в них очень красиво, — я мягко взял очки из его рук, надевая их обратно на переносицу. — А еще, — я наклонился к его уху, — дико сексуально…

Кожа Чангюна под моими пальцами покрылась мурашками. Когда я попытался заглянуть ему в глаза, я заметил, что он смотрит в пол из-за смущения и поправляет очки на носу, не глядя на меня.

— Тогда… Поцелуй меня при всех в парке, — дерзко ответил Чангюн, поднимая на меня взгляд. Щёки парнишки горели. — Тогда я не буду их снимать.

Я опешил от его просьбы, но быстро взял себя в руки.

— Договорились, — подмигнул ему я.

Нас прервал бодрый лай Кью — пёс вбежал в гостиную с поводком в зубах и сел на задние лапы. От этого непоседы точно ничего не скроешь — но мы и не собирались оставлять собаку дома, потому что это было бы слишком жестоко.

Подхватив корзинки с выпечкой и сендвичами и пристегнув Кью к поводку, мы выдвинулись в парк. Из-за своих далеких уже поисков Чангюна я разведал несколько уютных полянок, на которых почти не было людей — идеальное место для пикника-свидания. Сказать по правде, я немного нервничал, откровенно запариваясь, чтобы всё прошло «идеально». Это первая за долгое время осень Чангюна, и я был обязан показать её ему с самой лучшей и красивой стороны.

Прогулка по парку стала для Чангюна настоящим приключением. Я удобнее перехватывал корзинки с лакомствами, глядя на дурачащихся Чангюна и Кью, и не мог сдержать улыбки. Пёс весело лаял, крутясь под ногами парнишки, а последний останавливался буквально каждую секунду, чтобы рассмотреть опавшие цветные листья. Охапку листьев Чангюн засунул под ошейник Кью, и пёс стал похож на большого белого льва с пушистой гривой. Парнишка тут же достал телефон, чтобы запечатлеть этот момент.

Все мои молитвы сбылись, и на участке, который я давно выбрал для потенциального пикника, не оказалось народу. Я расстелил огромное одеяло прямо поверх шуршащих листьев, и мы с Чангюном буквально упали на него — из-за большого количества листьев наша полянка была очень мягкой. Недолго думая, парнишка начал раскладывать еду. Когда всё было готово, я и опомниться не успел, позволяя Чангюну обнять меня для очередного селфи и вытянуть руку с телефоном (потому что моя рука длиннее, и ракурс лучше с моей стороны, как отметил Чангюн).

День проходил незабываемо. Моя голова лежала на коленях Чангюна, а парнишка зарылся пальцами в мои волосы, постоянно их перебирая и поглядывая на резвящегося в кучах листвы Кью.

— Закрой глаза, хён, — попросил Чангюн и потянулся к корзинкам.

Я послушался его.

— А подглядывать нечестно, — сквозь маленькую щёлочку я увидел его надутые губки-бантики.

— Ты же знаешь, насколько я любопытный, — парировал я, тут же зажмуривая глаза, потому что Чангюн несильно ткнул меня в плечо. — И я заинтригован. Что ты хочешь сделать?

— Тебе придётся довериться мне, — спокойно проговорил парнишка, что-то разворачивая в руках. А уже через секунду моих губ коснулось что-то рассыпчатое и сладкое.

— Не открывай, я хочу, чтобы ты угадал, — продолжал Чангюн.

Я почувствовал вкус черники, сахарной пудры и ванили.

— Это то самое секретное блюдо, которое ты хотел испечь для меня? — довольно промурлыкал я, облизывая губы. — Черничные маффины?

— Да, хён, — выдохнул Чангюн, и я почувствовал, как он наклонился ниже. — Ты так неаккуратно ешь, — уже шёпотом добавил он.

Я откинул голову на его колени и ощутил, как Чангюн коснулся моих губ своими.

— Ты очень неаккуратный, хён, — быстро сказал Чангюн между поцелуями и снова коснулся меня губами. Я поднял руки вверх, чтобы дотронуться до его щёк.

Мы говорили о всякой ерунде, вспоминая какие-то смешные моменты. Чангюн всё это время то целовал меня в губы, то вплетал мне в волосы осенние листья. В какой-то момент Кью удалось стащить один ароматный маффин. Чангюн даже подскочил на месте, а моя голова благополучно ударилась о твёрдую поверхность — какой бы мягкой ни была подушка из листьев, она всё же была далека от нашей кровати дома. Чангюн тут же бросился ко мне, забыв о Кью и маффине, который тот с аппетитом съел, отбежав от нас на «безопасное» расстояние. Чангюн же принялся гладить мой затылок и прижимать мою голову к своей груди, словно я был ребёнком. Мою шутку про поцелуй в ушибленный затылок Чангюн воспринял буквально и действительно поцеловал меня именно туда.

Однако наша идиллия длилась недолго. В какой-то момент Чангюн поймал несколько дождевых капель на ладонь, а потом и я. Словно по сигналу мы уставились на небо, но было слишком поздно: утонув друг в друге мы не заметили приближающиеся тучи. И хотя наши сборы были быстрыми, даже слишком быстрыми, от дождя нам скрыться всё же не удалось — когда мы убегали по тропинке из нашего уютного уголка, дождь уже изрядно намочил нас.

Моя футболка промокла насквозь, а Чангюн постоянно поправлял соскальзывающие с него очки. По стёклам стекала вода, а его длинные волосы делали только хуже — воды попадало ещё больше. Но даже несмотря на это, наше настроение было отличным. Чангюн буквально бежал и смеялся, удерживая поводок с Кью и хлюпая промокшими кедами. Если бы он только знал, как выглядит со стороны. Я действительно не знал никого красивее и необычнее, чем он.

Помимо нас к выходу из парка бежали другие отдыхающие, которых дождь так же застал врасплох. В какой-то момент я резко остановился, а Чангюн буквально врезался мне в спину. Я не знал, что двигало мной в тот момент, но я обхватил талию Чангюна одной рукой, прижимая его к себе и буквально впиваясь своими губами в его губы.

Глаза парнишки широко распахнулись, и он выпустил из рук не только поводок, но и корзинку, вцепляясь в мои предплечья. Я же целовал его: исступлённо, жадно, как будто кто-то собирался отобрать его у меня. Крепче прижимал к себе, гладил его мокрый затылок, игнорируя мешающиеся очки. Раскрывал его губы снова и снова, улавливая его тяжёлое дыхание и стоны, и не мог остановиться.

Первым поцелуй разорвал Чангюн, жадно хватая ртом воздух, перемешанный с дождевой водой.

— Так ты себе представлял прогулку под дождём? — тяжело дыша проговорил я. — Я всё помню…

— Все ведь смотрят… — пролепетал Чангюн, совсем забыв о своей же просьбе.

— Ну и что, — отозвался я, словно в бреду. — Пусть все видят, что ты мой.

Мне показалось, или глаза Чангюна начали слезиться, когда я снова поцеловал его, игнорируя всех вокруг и останавливая для нас время.

Нам пришлось оторваться друг от друга, как только мы почувствовали, что дождь стал усиливаться. Кью недовольно скулил и кусал меня за коленку. К тому времени и он, и мы были настолько мокрые, будто недавно искупались в бассейне. Неохотно хватая вещи и держась за руки, мы, всё так же смеясь, двинулись домой, уже не останавливаясь.

Забежав в подъезд нашего дома, мы поймали на себе неодобрительный взгляд охранника. «Ливень, погода нынче очень странная и непредсказуемая…» — оправдывался я, пытаясь объясниться, а Чангюн виновато чесал затылок, держа одной рукой Кью. С горем пополам охранник пропустил нас, пожелав нам скорее отогреваться, чтобы не заболеть.

В лифт мы вошли так же смеясь. Я прижался спиной к одной стене, а Чангюн к другой. Мокрые корзинки были сброшены на пол. Чангюн тем временем пальцами протирал очки от капель, полностью заслонивших стёкла. Не имея никакой задней мысли, я подцепил край футболки, аккуратно выжимая и даже не думая о том, что стою черед Чангюном с задранной футболкой и открытым животом. Парнишка завис, глядя на меня, а я не замечал его, продолжая выжимать одежду.

— Теперь нам даже душ не понадобится, — отшучивался я. — Можно начать экономить воду.