и над твоим крохотным домиком
разрыдаюсь косым дождем…
Знаешь, я так соскучился…
Говорят, что прежде, чем станет лучше, сначала должно стать хуже. У меня все получилось наоборот. Придя в понедельник на работу, мне даже не дали толком раздеться и выпить кофе. Минхёк, подлетев ко мне, выглядел так, будто пробежал небольшой кросс. В руках у него были папки с документами, которые он тут же швырнул мне в руки, а еще небольшой запечатанный чемоданчик.
— Ты куда-то едешь? — спросил я, наблюдая за тем, как он оперативно роется в телефоне.
— Лучше, — быстро кивнул он. — Ты едешь тоже.
— Куда?
— Кёнгидо.
Вот и все, что я услышал, прежде чем в меня кинули еще пачкой бумаги. Я сразу прекрасно вспомнил капризного заказчика уличной рекламы, который возмущался по поводу того, сколько она будет потреблять электроэнергии. Его не волновало, что это уже не наша забота, думаю, он просто любил поговорить или пожаловаться на жизнь. Видимо, в этот раз у него тоже что-то пошло не так.
— А не подскажешь, что случилось? — еще раз попытался я узнать, стоя посреди кабинета, загруженный макулатурой.
— Поговорить захотелось, — усмехнулись мне, и я тоже не сдержался от смешка. — Все как обычно. Что-то с форматом, он ему не подходит.
— Но я уже исправил его раз пятнадцать. Других форматов просто не существует, это стандартный экран.
— Будем поправлять на месте. Думаю, что завтра вернемся.
— Завтра?!
К такому я был не готов и сразу подумал, как выдержит Чангюн целую ночь без меня. Для начала ему нужно было как-то это сказать, но я совсем растерялся.
— Мин-хён, мне нужно предупредить… — заикнулся я и встал на паузу.
— Кого?
— Тут такое дело… Гюн-и…
— И что с ним не так?
— Он живет со мной… ну и… мне страшно оставлять его одного.
— Предупреждай быстро. Это твой проект, а потому ты едешь со мной. Без вариантов.
Это никак не входило в мои планы. Я быстро добрался до стационарного телефона, чтобы набрать домашний номер. Пришлось долго ждать, пока Чангюн возьмет трубку.
— Ты еще спал? — я прикрыл ладонью рот, когда заметил, что за мной следят.
— Что такое, хён? — голос сонный. Конечно, Чангюн еще не вставал с кровати.
— Я знаю, что ты самостоятельный, — смущенно улыбнувшись, я чуть прокашлялся и отвернулся к стене. — Ты сможешь остаться этой ночью без меня? Ничего не случилось, просто мне нужно уехать по работе, и это не лечится.
— Я останусь не один, — посмеялся он мне в ответ.
Я слышал на заднем плане счастливое гавканье. Уж не потому ли, что этот мохнатый засранец радовался моему отсутствию?
— Ходите гулять осторожнее. Еда у вас есть, лакомства Кью на верхней полке…
— Знаю, знаю, чтобы он их не достал, — снова рассмеялся Чангюн. — Мы справимся, хён, будем выходить только гулять и воду включать не будем.
Меня радовало, что он стал проще относиться к той ситуации с потопом. Поначалу извинялся и краснел, а потом смеялся и предлагал более худшее развитие событий. Мне нравился его юмор, хоть и постоянно приходилось на него «раскачивать».
— Гюн-а, не открывай, пожалуйста, никому дверь.
— Даже если придут ругаться соседи снизу?
— Особенно, если они придут. А если серьезно, то я не хотел бы подвергать тебя опасности, но ты это все и без меня знаешь. Нельзя открывать никому, особенно тем, кто предлагает сомнительные товары по цене всех твоих накоплений.
— Я это знаю хён, — он лениво зевнул, и тут я совсем успокоился. — Я всегда спрашиваю, кто пришел, а еще у меня есть Кью, который будет лаять на чужих.
Когда я сбросил звонок, то специально резко обернулся. Разумеется, меня подслушивали, по другому и быть не могло. Оставалось только верить Чангюну, что он все понимает и послушается меня.
Мне удалось поспать в дороге, но потом я все равно точно так же сидел и клевал носом на совещании. Потратил весь день, чтобы подогнать размер под экран, который будто кто-то обрезал. В него действительно не лезло все то, что было изначально заложено в проекте. Только к позднему вечеру мы добрели до отеля, где меня ждало очередное потрясение.
— А больше номеров нет? — я хлопал глазами, стоя на пороге и смотря на то, как Минхёк, бросив вещи на пол, шлепнулся на кровать.
— Конечно есть, — махнул он мне рукой. — Но ты же знаешь, как в нашей компании любят экономить.
Я, конечно, мог бы еще долго стоять в дверях и возмущаться, но это бы не поменяло ровным счетом ничего. Пришлось открыть предложенное холодное пиво из мини бара и выпить его на балконе, подальше от работы и от Минхёка, которого, разумеется, я очень любил… Но не до такой же степени.
В просторном номере отеля было довольно прохладно. Вероятно, что недавно его проветривали от предыдущих постояльцев. Допив свое ничуть не холодное пиво и вернувшись с балкона, я устало потер лицо и присел на край кровати, свесив руки между колен. Я устал не физически, а морально, ведь не каждый день приходится говорить со столькими людьми, которые ничего не понимают, но все равно пытаются навязать тебе свою точку зрения. Все исправления я делал буквально в коридорах и в такси, которое везло нас до отеля. Все договора и правки сейчас внимательно изучал Минхёк, а меня почти физически начинало мутить, стоило прокрутить заново весь поток информации.
Минхёк полусидел в кровати, скрестив ноги и прислонившись к деревянной спинке, изредка поглядывая на меня поверх плюсовых очков в красной оправе, сдвинутых на нос. После каждого тяжелого вздоха, думаю, он хотел спросить меня, все ли со мной в порядке, но он держался. Эта черта его характера была идеальной. Он вновь воткнулся носом в бумаги, во второй раз перечитывая последнюю страницу.
— Может, хватит уже читать на ночь всякий бред? — я первым начал разговор и погасил свой ночник, намереваясь лечь. Но все, на что меня хватило, так это скинуть брюки на пол и снова сесть на край кровати.
Минхёк промычал в ответ что-то неопределенное, но так и не отложил документ, пока не дочитал.
— Сейчас дочитаю и больше не буду, — тихо и беззлобно возмутился он глухим голосом. — Разве ты хочешь провести тут еще целый день? Честно, я не понимаю, что тут изменилось, или что он хотел изменить.
Я кивнул и спрятал лицо в ладонях, а затем задумчиво поднял взгляд в сторону окна. Впервые за целый день я облегченно выдохнул. Даже дождь на улице прекратился, и в номер проникал чистый свет уличных фонарей, который был совсем не ярче единственного ночника.
— Самое интересное, что я почти ничего и не делал, — вздохнул я, хлопнув ладонями друг об дружку. — Не знаю, хватит думать. Если их все устраивает, то пусть так оно и будет, — я перегнулся через кровать и выдернул листок из рук приятеля, сам мельком пробежался по нему взглядом, но решил, что слишком устал. — Мы никому ничего не скажем, но нужно было всего лишь уменьшить размер. Они могли бы сделать это и сами, но раз нам платят за командировку, то я готов даже жить с тобой в одном номере.
Минхёк молча согласился, прикрыв глаза. Зная его проблемы со зрением, я понял, что их сильно защипало. Он скинул очки на тумбу и потер глаза пальцами, а я бросил ему свои глазные капли, без которых тоже редко выходил из дома.
— Это точно, — почти простонал он, сильно жмурясь. Сейчас мешал даже малейший свет, а потому я был вынужден выключить последний источник света, чтобы остаться в темноте.
— Ты же не думаешь, что я тоже могу к тебе приставать? — слова Минхёка прозвучали будто ниоткуда. Мне пришлось в панике озираться, а в голове неприятно закружилось. Темная комната теперь казалась абсолютно черной.
— Я совсем на дурака похож?
— У тебя странные волнения по этому поводу в последнее время, однако…
Я махнул рукой. И все равно, что в темноте этого было не видно.
— Однако, что?
— Тебе нравится этот мальчишка. Если ты думаешь о близости с ним, то это уже не просто мысли.
— Конечно не просто, — фыркнул я. — Я уже почти сделал это.
