Я нашел фотографию Чангюна в телефоне и поставил ее обоями на рабочий стол, чтобы долго не искать в бесконечный снимках галереи. Хоть паниковать было еще рано, я все равно приготовился показывать телефон каждому встречному. Я быстро бежал через парк, ища глазами знакомую одежду. Ладони мои похолодели, стоило вспомнить ту сцену в переулке… Я обыскал каждый уголок, но и там не нашел того, кого искал. Пришлось добежать до магазина, в котором Чангюн всегда покупал продукты. Я показал снимок девушкам на кассе, но они все ответили, что не видели его уже неделю. Все правильно, это же я просил его больше не ходить по улице и не подвергать себя опасности. Только вот это нисколько не помогло мне найти Чангюна.

Я обежал всю округу, буквально тыча людям телефоном лицо, показывая фото. Все мотали головами, как болванчики, а некоторые и вовсе отмахивались, не желая меня слушать. Меня охватило отчаяние. А вдруг он куда-то уехал или случайно ушел туда, где ничего не знает? Я решил, что буду искать его, пока не найду, а если понадобится, то подключу полицию.

Это был уже десятый двор и третий парк, в которых я обшарил каждый куст. Телефон начинал разряжаться, и я рисковал остаться без связи и без фото, а еще без денег, так как никогда не ношу с собой пластиковых карт. Нужно было думать быстрее, опрашивать больше народу, больше собачников и женщин, гуляющих с колясками, так как они знают больше всех, если дело касается их любимого места выгула.

Я уселся на скамейку, вытянул гудящие ноги и на секунду прикрыл глаза, пока не вздрогнул от громкого лая прямо у меня за спиной. Подскочив, я обернулся и готов был отбиваться сумкой, но увидел вполне дружелюбного белого пса, виляющего хвостом. Собака вставала на задние лапы, тыкалась мордочкой в своего человека и ложилась рядом с ним пластом, прося, чтобы ее погладили. И вот когда парень протянул руки, чтобы обнять своего питомца, я уже было подумал, что у меня начались галлюцинации. Эти маленькие пальчики и ладони с натянутыми на них рукавами толстовки я уже мог бы узнать из тысячи.

Мне настолько нетерпелось удостовериться, что я нашел свою пропажу, что я даже перепрыгнул через спинку скамейки. Едва не упав, я сделал вид, что грациозно станцевал и проскользил на коленях к мальчику с собакой.

— Чангюна, — позвал я, а парень поднял на меня стеклянный взгляд.

Больше сомнений у меня не осталось — это действительно был он, сидящий на земле и поджавший под себя ноги в растянутых на коленях джинсах.

— Х-хён?.. — неверующе заикнулся он, вытер нос рукавом и снова обнял собаку, пытаясь за ней спрятаться.

— Ты… Ты что здесь делаешь?! Зачем ты ушел из дома? Ты хоть знаешь, где ты сейчас?!

По правде, я и сам не представлял. Я столько петлял по городу, что рассчитывал лишь на то, что заряда в телефоне хватит, чтобы приложение такси само определило, где я. Чангюн мотал головой, крепче обнимал собаку, а по его мокрой щеке я понял, что он плачет.

— Я испугался…

— Чего ты испугался? — мне пришлось сбавить тон, подползти на коленях ближе и обнять его вместе с мохнатым другом. — Кто мог тебя напугать?

— Прогноз погоды, — всхлипнул он, и вот тут я действительно удивился, уставившись на заплаканное лицо и прикрытые глаза. — Я слышал его по радио, и там сказали, что неделя должна быть теплой…

— И что же в этом плохого?

— Я решил, что, если не будет дождя, ты не придешь.

— И поэтому ты сбежал из дома?

Назойливая собака облизала мне все лицо, впрочем, Чангюну тоже, только вот он так не морщился. Казалось, что ему очень нравился контакт с животным или человеком, вероятно потому, что через прикосновения он лучше понимает.

— Я бы хотел накормить Кью, но у меня ничего нет.

Я не обратил внимание на то, что на вопрос мне так и не ответили. Глазами Чангюн улыбался. Он тронул мою руку и положил ее собаке на шею, где остался совсем недавний след от ошейника.

— У него нет хозяина, и он нашел меня здесь… Я действительно заблудился…

Я сощурился псу, а он склонил голову, рассматривая меня, и заскулил, растянувшись на земле.

— Его зовут Кью?

— Я его так назвал, — гордо сознался Чангюн, и пес ответил ему звонким тявканьем.

Вероятно, что псу кличка пришлась по душе, а я начинал переживать за то, что придется этого здорового олуха тащить за собой. Как мне объяснить Чангюну, что я не хочу брать собаку? Мне проще было бы застрелиться на месте, чем произнести это. Я сглотнул, достал телефон и стал искать себе такси, где возможна перевозка животных.

— Чангюна, — я обхватил его лицо ладонями и словно по привычке смотрел в глаза. — Обещай мне, что ты никогда больше так не сделаешь. Ты же не… — я покосился на собаку, жующую носок моего кеда. — Ты не собака, чтобы тебя бросить.

И я догадываюсь, почему бросили это мохнатое чудо, подумал я, обращая внимание на обслюнявленную обувь в дырочками, оставленными зубами. Пса не нужно было даже манить за собой, он бежал за мной хвостом, когда я, по привычке подхватив Чангюна на руки, пошлепал к проезжей части.

— Я могу идти сам, хён, — тихонько напомнил он мне, но я уже увидел приближающееся такси и ускорил шаг.

— А вдруг ты снова убежишь от меня, — я посмеялся, а сам принял для себя серьезное решение забрать Чангюна к себе домой… и его нового друга тоже.

Я терпеть не могу, когда ко мне домой кто-то приходит, ведь у меня там аккуратный беспорядок, все валяется, зато я знаю, где оно валяется. Случай с Чангюном был особенный, но проще от этого не становилось. Он мог споткнуться о провода, поймать ногами давно скомканный носок, уронить поставленную на пол чашку или снести руками то, что «временно» стояло на самом краешке полки.

Мне пришлось усадить его на диван в гостиной, снять обувь и попросить держать собаку при себе, пока я хоть немного, но приберусь. В тот момент я уже и забыл, что мне не нравятся гости. На плите грелся чайник, а взгляд мой упал на коробку с печеньем, которую я еще не успел открыть. Я поманил к себе Кью, когда закончил убираться на кухне и нашел в холодильнике оставшиеся сосиски, с которыми я хотел сделать хот-доги.

— Прости, друг, но собачьей еды у меня дома нет, — говорил я псу и уже видел высунутый язык с капающей слюной. — Не забудь поблагодарить Гюн-и, иначе до сих пор скитался бы по пустому парку.

Кью набросился на сосиски, а потом так же на воду, которую я налил ему в небольшое ведерко для уборки. Похоже, мне предстоял поход в зоомагазин за мисками и шампунями для этого лохматого чудовища. Я мельком вспомнил звонок, когда мне сказали о конкурсе, вспомнил, как в первый день держал фотоаппарат… И вот я здесь, бегаю по всему городу в поисках слепого мальчишки, а еще завел большого самоеда, хоть и не собирался. Жизнь — удивительная штука, оказывается.

После ужина я устроил Чангюну экскурсию по квартире. Это было странно, но необходимо, если он собирался у меня остаться. Вся его квартира была величиной с мою гостиную, и это он сказал сам, когда обошел ее, перебирая руками по стене. Он ничего не уронил и ступал очень осторожно. Даже я бы споткнулся об стоящие тапочки, а он нашел их и перешагнул.

Мы аккуратно прошли по коридору, изучая его углы и предметы декора, на которые можно было наткнуться. Я держал Чангюна рукой за талию и готов был поймать его в любую секунду, если что-то пойдет не так. Глупая собака так и кружилась под ногами и будто тоже пыталась отвести своего нового хозяина от того, на что он мог бы напороться.

Зайдя в спальню, Чангюн глубоко вдохнул и остановился в дверном проеме. Я сначала подумал, что он не хочет заходить, но потом он повернулся ко мне и сказал всего одну фразу, от которой у меня закружилась голова:

— Ты тут спишь. Так пахло у меня в комнате после того, как ты уходил. Запах кожи и парфюма, а еще свежего постельного белья.

— Ты не против сегодня остаться? — тихо прошептал я и уже хотел забрать свои слова обратно, как паренек кивнул. — Уже поздно, и я не могу отпустить тебя одного.