Я смутился ещё больше, отворачиваясь и зачем-то пряча заалевшие щёки.

— Гюн-а… Я всё равно не могу ничего понять, — честно признался я не без ноток сожаления в голосе. Мне казалось, что он расстроится от моих слов, но он лишь тихо рассмеялся, захлопывая тетрадь.

— Не переживай, — честно проговорил Чангюн. — Каждый из нас хорош в чём-то своём. Я не могу знать, какое у тебя хобби, но я уверен, что ты очень хорошо в нём разбираешься.

У него такая чистая и светлая улыбка. На мои глаза снова навернулись слёзы, и я даже не смог удержать пары слезинок, скатившихся по щекам. Чангюн улыбался мне, так искренне и так тепло. В тусклом свете уличных фонарей его глаза блестели, словно маленькие звёздочки, а я ощущал, что окончательно утонул в них.

Комната была наполнена звуками скрипки, и мне казалось, что я мог даже ощутить их. Чангюн сидел рядом со мной, откинувшись на спинку дивана. Наши плечи по-прежнему соприкасались, и никто из нас не хотел отодвигаться.

— Когда я слушаю скрипку, мне нравится думать о звёздах, — тихо проговорил Чангюн.

— В детстве… — я немного прокашлялся, поворачиваясь к нему в пол-оборота. — Тебе показывали много звёзд?

— Мы часто выезжали за город, — вздохнул он. — Но это было очень давно. Знаешь, я до сих пор помню, как выглядит звёздное небо. Мне кажется, что я могу его увидеть, если закрою глаза.

Руки Чангюна снова поднялись наверх, и парнишка стал что-то рисовать в воздухе.

— Если бы у меня спросили, что я бы хотел увидеть больше всего, — продолжал Чангюн. — Я бы точно выбрал звёздное небо.

Каждое произнесённое им слово звучало для меня по-новому. Он говорил просто и коротко, но я хотел, чтобы он говорил как можно больше, рассказывал мне всё, что угодно, только бы разговаривал со мной. Эмоции на его лице постоянно сменялись, и я улавливал каждую морщинку, каждый прищур или поднятые брови. Неужели человеческие эмоции настолько красивы и за ними так интересно наблюдать?

Я не знал, сколько прошло времени, даже не удосужился взглянуть на часы. В какой-то момент Чангюн уронил голову мне на плечо, продолжая что-то рассказывать, но уже тише. Моя рука легла на его талию, и я притянул его к себе, позволяя буквально лечь на меня.

Заснули мы так же внезапно, и я даже не понял, в какой момент это произошло. Иногда я мог заснуть в сидячем положении, если надолго задерживался на работе, но всегда просыпался разбитым и с затёкшими конечностями. В этот же раз я заснул, сидя на чужом диване, полностью расслабленный.

Однако посреди ночи я всё же проснулся, к своему удивлению, отдохнувший и полный энергии. Я немного огляделся по сторонам, поначалу не понимая, где нахожусь, но быстро опомнился, ощутив тепло на своих ногах. Чангюн заснул, упав мне на колени. Он спал спокойно — я мог видеть его тихо вздымающуюся грудь, слышать его размеренное дыхание. Моя рука всё ещё лежала на его спине, и я невольно потянулся ладонью к его лицу, осторожно откидывая пряди непослушных волос, рассматривая его.

Совсем позабыв о том, что я всё ещё находился без толстовки из-за глупого случая, я невольно поёжился, так как в комнате начинало немного холодать из-за прохладного ветерка. Дождь всё ещё накрапывал, и его звуки делали атмосферу в комнате невероятно волшебной. Засмотревшись на окно и оглаживая спину парнишки ладонью, я вздрогнул, когда ощутил его движение. Всё ещё окутанный глубоким сном, Чангюн обхватил мою талию руками и теснее прижался ко мне. Меня словно окатило ледяной водой, когда его губы непроизвольно мазнули по моему животу, словно он хотел поцеловать меня. Кажется, в тот момент моё сердце перестало биться.

— Почему мне так хочется защитить тебя? — прошептал я, осторожно касаясь волос парнишки. — Ты самый невероятный человек, которого я когда-либо встречал…

Я не ждал никакого ответа, аккуратно касаясь обнажённых ступней Чангюна и отмечая про себя, что они были ледяными. Я снова оглядел комнату в поисках тёплого пледа. Обнаружив желанное, я нехотя отодвинул парнишку от себя, поднимаясь с дивана и тут же хватая плед. Подхватив Чангюна на руки, я попытался как можно тише опуститься на диван и улечься на спину. Парнишка же теперь буквально лежал на моей голой груди, прижимаясь к ней щекой.

«Такой лёгкий… и такой хрупкий…»

Моя рука легла на его узкую талию, а вторая — натянула плед, практически закрыв всего Чангюна в моих руках, и я окончательно провалился в глубокий мягкий сон.

Мне снились его пальцы, чертящие узоры по влажному стеклу, его губы, скользящие по моему животу. Я боялся… Даже во сне я боялся, куда меня приведут встречи с ним…

========== 3. Когда ты вернешься ==========

Ты можешь проснуться

И оставить печаль для других.

Ты можешь поверить в то, что

Здесь больше зрячих людей, чем слепых.

Ты можешь перечеркнуть сценарий

И выключить телеэфир.

Ведь проще простого изменить этот мир.

С самого послеобеденного времени мой день пошел как-то не так, и только потом я заметил, что обещанный дождь так и не начался. Небо постепенно очистилось, а я все так же сидел у небольшого пруда, потягивая кофе со льдом и кроша уткам остатки моего скудного ланча.

Наверное, я не должен был думать о своем новом знакомом постоянно, но иногда, когда я засыпал, то очень аккуратно клал руку себе на грудь, думая, что он там лежит. Чангюн заснул так всего пару раз… из тех четырех, что я оставался у него на ночь. Но я не думал, что за такой короткий промежуток времени можно было выработать привычку. Кофе из новой кофейни оказался на редкость паршивым, и мне пришлось выбросить почти полный стакан в урну. Утки доедали последние крошки, и мне вдруг стало совестно вот так выкидывать еду, зная, что кому-то не хватает на нее денег.

Вот тут я и вспомнил Чангюна, его бедную кухоньку и пустой холодильник. И раз уж мой рабочий день на сегодня был закончен, я решил наведаться к нему в гости, захватив вкусного десерта из любимой булочной. Такого он точно еще не ел.

Решив, что общественным транспортом добираться очень долго, я вызвал такси. Сжимал в руках коробку с маленьким бантиком и замечал, как дрожат пальцы. Может, стоило еще взять их фирменный чай или кофе с сиропом… Мысли мои путались, я схватился пальцами за ворот офисной рубахи и попробовал оттянуть его, а заботливый водитель сразу же включил кондиционер, пробубнив что-то невнятное про наконец-то хорошую погоду. И с ним было сложно не согласиться, однако сезон дождей нас еще не оставил, и вскоре снова нужно будет расчехлять резиновые сапоги, а может, и лодку…

Я стучался в дверь Чангюна минут пять, думал, что он уснул, сначала тихонько перебирал костяшками, а потом по-настоящему запаниковал и уже начал колотить ногой. Мне так никто не открыл. Тогда я спустился к охраннику, чтобы спросить, не выходил ли парнишка гулять. Каково же было мое удивление, когда я услышал, что тот ушел уже пару часов назад.

— Пару часов?! — выкрикнул я, глядя на часы. — Но он никогда не гулял так долго.

— Он был таким печальным, — ответил мне мужчина, а потом открыл ящичек, висящий у него за спиной. — Даже ключ от квартиры оставил, сказал, что на всякий случай пусть будет у меня.

Я шлепнул коробкой с десертом по столу, уперся в него ладонями, и какое-то время мы с этим мужчиной пристально смотрели друг другу в глаза.

— И вы это просто так оставили? — сощурился я. — Вам ведь известно, что он инвалид по зрению?!

Он пожал плечами и развернулся, чтобы повесить ключ снова в ящичек.

— Честно сказать, я и не замечал никогда, — ответил он, неприлично зевнув. — Да и не доплачивают мне за это. Молодой человек ушел гулять, а жители часто отставляют мне ключи, когда не хотят таскать их с собой или боятся потерять.

Кажется, я даже не дослушал его, выбежал на улицу и только там понял, что забыл свой подарок. Мне не хотелось возвращаться, сердце было не на месте, мне нужно было найти Чангюна, ведь что-то точно было не так. Как же я иногда жалел, что у него не было телефона, а рука сама тянулась, чтобы позвонить, хотя звонить было ровным счетом некуда.