— Не звони мне! — вздрагиваю, когда мимо кухни пробегает обиженная девушка и покидает наш дом с громким хлопком двери.

— И не собирался, — с усмешкой раздается за моей спиной. Вероятно Макс разместился за столом. Надеюсь ноги на него не закидывал.

Тянусь за щеткой, чтобы попытаться отмыть испорченные сковороды, но в последний момент одергиваю себя. С какой стати, а? С какой радости мне это отмывать?

— Майер, ты животное, — с тяжелым вздохом говорит брат, проходя на кухню. — Ненасытное, похотливое, грязное животное…

Тут же выпрямляюсь и едва сдерживаю улыбку, готовая слушать, как Эд будет отчитывать Макса за ужасное поведение в гостях. Была бы овчаркой — уши бы навострила, настолько интересно что скажет брат. Уж он то меня всегда защищал и отстаивал мою правоту в этом доме.

Сохраняя спокойный, непринужденный вид, достаю из холодильника йогурт, беру ложку и приземляюсь напротив мужчин. Занимаю место в первом ряду, так сказать. Но каково же мое удивление, когда эти двое начинают как ни в чем не бывало обсуждать какие документы, работу, планы на выходные…

Будь я чайником, уже бы свистела на весь дом, оповещая о своем внутреннем кипении. Эдгара ничего не удивило сегодняшним утром? Все в порядке вещей?

— А что, завтрака сегодня нет? — поднимает на меня ожидающий взгляд Эд.

— Да, кстати, жрать хочется, — кивает Максимилиан.

И это последняя капля.

Знаете что будет, если капнуть водой на металлический натрий? А будет бум! Большой бум!

Вскакиваю с места, задыхаюсь от возмущения и тыкаю пальцем в брата.

— Это все, что ты хочешь сказать? — Эд хмурит брови, словно не понимая что происходит. — Водить в наш дом самовольных девиц ты ему позволял? Это первое. Второе: посмотри, что она сделала с кухней! Да я за месяц так не испачкаю, как она за пару часов!

— Ия… Макс больше не будет никого сюда приводить. Серьезно, чувак, это перебор, — тот кивает, но как-то без особого энтузиазма. — А кухня… Ну это же не конец света, все отмоешь, — брат улыбается, в надежде что буря миновала. Возможно так и было бы, скажи он вместо "отмоешь" — "отмою" или "отмоет".

Наверное это чисто женская обида, глупая, может быть даже детская, но так относиться к себе и своему труду я не позволю. Мама бы тоже не позволила, у нее мы всегда ходили "по струнке" и подбирали каждую крошку от печенья, упавшую на пол. Подобные проявления папа до сих пор называет "приступами чистоплюйства".

Выхожу из-за стола и, глядя брату прямо в глаза, говорю четко и уверенно:

— Я ничего не буду мыть и убирать, потому что не моих рук это безобразие дело. Буду ночевать у подруги до выходных. Пары дней вам хватит, чтобы вернуть этому месту первозданный вид!

Сохраняя невозмутимое лицо, я покидаю кухню и чуть ли не бегом возвращаюсь в свою комнату. Захлопываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, яростно кусая губы.

За что вселенная меня так наказывает? Почему моя размеренная и привычная жизнь должна измениться из-за какого-то университетского друга брата?! Что я сделала в этой жизни не так?

Беру телефон и набираю подруге Лике короткое сообщение:

«SOS. На два дня нужно убежище. Все расскажу, устанешь слушать.»

Ответа долго ждать не приходится. Спустя минуту всплывает веселый смайлик и короткое «жду». Спасибо друзьям за то, что они у меня есть.

Быстро собираю все необходимые вещи и, стараясь не вслушиваться в перепалку мужчин на кухне, ускользаю из дома. Прохожу мимо отполированной красной феррари и испытываю отвращение. Это насколько же должна быть низкая самооценка у человека, чтобы пытаться обратить на себя внимание подобным образом?

И сколько же должно быть лишних денег?… Только человек недалекого ума может позволить себе кататься в России на тачке с откидным верхом.

Именно об этом я и думаю, пока иду до коттеджа подруги на другом конце нашего жилого комплекса. Хоть какая-то удача — я всегда могу свинтить к Лике, если дома начинается тотальный апокалипсис.

Миниатюрная блондинка в огромной толстовке с капюшоном встречает меня крепкими объятиями.

Анжелика Богатова единственный ребенок в семье состоятельных родителей. И если наши предки ушли в бизнес не так давно, то Энжи с пеленок имела все самое лучшее. Однако это не мешает ей быть альтруистом и помогать всем да каждому на своем пути, как финансово, так и морально.

Лика очень любвеобильная и доверчивая. Эти то ее качества и принесли в нашу семью некоторые проблемы. Поскольку мы переехали в этот район и стали жить поблизости — Энжи частенько проводила время со мной, в нашем доме. Примерно около года назад у нее с моим младшим братом Яном завязались близкие отношения. Мы с Эдом шутили, что это любовь до гроба.

Почти так и получилось. Ян был мотогонщиком, экстремалом, и эта любовь почти довела его до деревянного ящика. Перед гонкой он увидел как Лику приобнял за плечи какой-то парень и эти двое страстно целовались. Из-за нервного стресса и потрясения Ян потерял управление и вылетел с трассы, получив серьезные повреждения.

Я помню каждую минуту, проведенную возле реанимации. Помню как Лика причитала возле его постели, стараясь убедить брата ей поверить, что ничего не было. Но Ян порвал отношения, достаточно быстро восстановился и больше не подходил к байку. Вообще, большую часть времени он предпочитает работать за компьютером, что-то “хакерить”, как мы называем, и молчать. Со мной у него и вовсе отношения натянутые, наверное он ждал, что я перестану общаться с Энжи, но я поверила ее версии произошедшего.

— С кем поругалась на этот раз? — задает мне вопрос с порога Лика.

— Я не ругалась, — отмахиваюсь я, — просто не могу находиться в одном доме с нарушителем моего порядка и спокойствия.

— Вот отсюда давай подробнее, пожалуйста.

Пока поднимаемся в комнату Энжи, меня уже не заткнуть. Я рассказываю все в ярких подробностях, не упуская даже цвет труселей утренней девушки.

— А зачем он вообще приехал? — спрашивает Лика.

Всерьез задумываюсь… А действительно, зачем? Насколько я помню, он жил в Германии. У него очень богатый папа немец-бизнесмен, а мама русская домохозяйка. Чего ему не сиделось в своей Германии?!

— Понятия не имею, Лик, — пожимаю плечами и падаю на широкий мягкий диван, разглядывая потолок с разномастными плакатами и фосфорными звездочками. — Но я очень надеюсь, что квартиру он себе найдет уже на днях. Иначе я этого попросту не вынесу.

Подруга приземляется рядом и протягивает мне какую-то яркую брошюру. Рассматриваю огромную надпись:

“Только один день в бар-клубе “Attention”! Для музыкальных групп вход бесплатно*”.

Опускаю взгляд к той самой звездочке, где обычно прячутся подвохи:

“*В качестве платы за вход музыкальные группы выступают на сцене бар-клуба не менее десяти минут.”

— Предлагаю, во-первых, отвлечься, — загибает пальчики Лика. — Во-вторых, наконец-то показать тебя и нашу группу миру. Ну и напоследок просто потусить в элитном клубе на халяву. Как идейка?

Закатываю глаза, а из груди вырывается стон разочарования. Вот теперь я даже не знаю что лучше: сидеть дома с ненавистным гостем и мыть за ним посуду или же поехать в элитный клуб и позориться перед толпой народа своим вокалом.

Еще в десятом классе школы мы, четверо друзей, собрали своеобразную кавер рок-группу. Все начиналось как всегда банально: четыре человека со знаниями и умениями в плане музыки хотели самореализоваться.

Я люблю и умею хорошо петь, как бы это самовлюбленно не звучало. Все началось со школьного хора и затем переросло в это “гаражное” увлечение. Лика училась игре на барабанах и очень хотела пустить этот навык хотя бы куда-нибудь, поэтому она наша красотка барабанщица. Еще в нашей группе есть два парня, Егор и Антон.

Худой, высоченный, как шпала, голубоглазый блондинчик Егор Ярославич. Да, это фамилия, которая отлично привязалась в качестве клички. Я и Лика знаем его с детства, мы лучшие друзья. Даже учимся в одном университете и на одном факультете, вот только Ярославич пошел в теоретическую физику, когда как мы с Ликой выбрали экспериментаторское направление.