— Не ори, на нас и так уже косятся, — еще не все ученики покинули класс и многие из них с любопытством поглядывают в нашу сторону. Особо усиленно пучат глазки и греют ушки девчонки из фан-клуба красавчика Сугимото, — Ты же сам сказал «делай, что хочешь». Короче, вот, — достаю из портфеля конверт и запихиваю его в карман школьной формы Акихико, — развлекайтесь. Чао!

Машу напарнику ручкой, пока широким шагом направляюсь к выходу.

— Я не это имел ввиду. — доносится мне вслед недовольное ворчание. — Так дела не делаются.

Вот только я уже не слушаю эти недовольные причитания, а переступаю порог классной комнаты. Надо поскорее сваливать, пока не столкнулся с Мичи или, не дай ками, с Хоши.

Не перестаю поражаться сегодняшнему дню. В кои-то веки судьба ко мне благосклонна, поэтому за пределы школы я выбираюсь без приключений. Никого из этих двоих, к своей неописуемой радости, я так и не встретил. Теперь домой, чтобы переодеться и пулей к месту проведения турнира. Времени осталось не так, чтобы много, а путь мне предстоит неблизкий — восточная окраина Токио, специальный район Эдогава*, самый отшиб, прямо у одноименной реки.

*Эдогава — один из 23 специальных районов Токио. Назван так по названию реки, которая протекает с севера на юг вдоль восточной границы района. Самый восточный из районов Токио.

Через один час и сорок минут я стою около нужного здания. Перед глазами, недостроенная, крытая арена для соревнований по сумо, своим внешним видом напоминающая знаменитый Кокугикан*. Такое же многоярусное сооружение, разве что вместо покатой, черепичной крыши натянуты тенты для борьбы с непогодой.

*Рёгоку Кокугикан («Зал национальных единоборств в Рёгоку»), или просто Кокугикан — крытая спортивная арена, расположенная в квартале Ёкоами (рядом с Рёгоку) района Сумида города Токио. Основное предназначение этого зала — проведение соревнований по борьбе сумо, так называемые турниры Хомбасё. В Токио ежегодно проводятся 3 хомбасё: «первый» — в январе, «летний» — в мае, и «осенний» — в сентябре.

Поиски входа не отнимают у меня много времени, стоит немного обогнуть здание, как до ушей доносятся молодые дерзкие голоса. Ребята в черных балахонах и не думают скрываться, стоят у входа на подземную парковку и преспокойно себе курят, периодически похохатывая. Когда я подхожу поближе, их гогот стихает, а из широких рукавов на свет появляются ножи, цепи и монтировки.

— Детский сад в другой стороне, вали отсюда малой. — оценив мой уровень опасности, как низкий, парни в черных балахонах возвращаются к прерванному занятию и лишь один из рядовых бойцов направляется мне навстречу. — Только карманы выверни, а после свободен.

— Я к Нуэ, по приглашению. — наступает гробовая тишина. Мордовороты вновь проявляют интерес к моей скромной персоне и принимаются обступать меня со всех сторон. Их насупленные брови и играющие под кожей желваки не сулят мне ничего хорошего.

— Сопляк, тебе че жить надоело, кто тебе разрешил называть босса по имени? — какие обидчивые и что прикажете делать с этой толпой? Валить их? Так-то лидер Ёкайдо может неправильно меня понять, если я начну наше знакомство с выпиливания его верных миньонов. Нуэ точно не простит мне подрыва боеспособности его личной армии, особенно в предверии предстоящего налёта на штаб-квартиру Союза Канто.

Патовая ситуация. Избивать парней нежелательно, но и спускать на тормозах наезды с их стороны — тоже не стоит. В подобных компаниях заднюю лучше не включать, иначе тебя мигом пропишут в стан терпил.

Только собираюсь выпустить в их сторону волну Ку-айки, как из темного тоннеля подземной парковки появляется новое действующее лицо. Девушка. Весьма аппетитная особа, чей балахон не скрывает выдающихся форм, а скорее их подчеркивает. Именно ее я видел с плакатом на сцене, когда Ёкайдо закатывали свой прощальный "концерт" для Мацуба-кай. Н-да, такую хрен забудешь. Эталон женственности. Не знаю, как все женщины, но эта конкретная точно создана для любви, а не работы.

— Я к… — не успеваю договорить, как девчонка одним скользящим шагом преодолевает расстояние между нами и оказывается ко мне вплотную. Ее объемная грудь прижимается к моему лицу. Ноздри щекочет приятный, сладковатый аромат — а быть коротышкой оказывается не так уж и плохо. Руки девушки оплетают меня и я буквально таю в ее объятиях. И лишь одна мысль не дает мне покоя: "а с каких это пор, при виде бабы, пускай и очень красивой, у меня стекают слюни по подбородку? И почему, вместо членораздельной речи я издаю какое-то невразумительное мычание?"

Авторское отступление: Всем привет. Советую перечитать прошлую главу, я немного ее дополнил. Эту главу я набирал с телефона, поэтому возможны опечатки, просьба сообщать о них в ЛС. Спасибо за понимание и приятного чтения.

— Госпожа Ооцука, нам проучить пацана? — словно сквозь вату доносится до меня голос гопника, с которым я до этого разговаривал.

— Нет, я сама им займусь, — и уже мне. — Пойдем малыш, в твоём возрасте не стоит дышать этой гадостью. — утягивает она меня за собой, внутрь здания, подальше от сигаретного дыма.

Слова богини долетают до моего сознания, но я не в состоянии уловить их смысл. Все мое существо буквально кипит от желания. Нестерпимо хочется накинуться на объект вожделения и грубо сорвать нелепые тряпки, которые скрывают под собой ее прекрасные…

«Дышать этой гадостью», «дышать этой гадостью», «дышать этой…»!

Почему эта фраза продолжает крутиться в моей голове? Зачем отвлекает от созерцания мясистой груди, которая заманчиво подпрыгивает от каждого шага богини? Разве можно променять этот будоражащий вид на глупые рассуждения? От одной мысли о подобном кощунстве у меня перехватывает дыхание…

«Дыхание» — я часто использовал это слово раньше, но почему именно сейчас оно кажется мне настолько значимым? Черт, как же сложно думать о чем-то помимо этих шикарных сисек! Так и хочется вновь зарыться в них лицом, и не отлипать пока в легких не закончится воздух, чтобы потом…

«Дышать», «дышать этой гадостью»! Какой ещё гадостью, что за крамольные и глупые мысли? Богиня не может плохо пахнуть…

— Эй, малыш, ты чего?!

— Не знаю что это за фокусы, но лучше завязывай, — из моего разбитого носа, по подбородку стекает кровь. Кулак которым я расквасил собственный шнобель до сих пор крепко сжат. Если эта сука не прекратит, то ее симпатичный носик будет следующим на очереди.

— А ты и правда интересный щеночек, не зря Нуэ положил на тебя глаз, — она кокетливо улыбается, из-за чего мое мужское достоинство вновь начинает вздыматься.

— Мммм, гребаный, мелкий пиздюк! — красотка хватается за разбитый нос. — Больно-то как! Зачем по носу, кретин?

— Я предупреждал, — а она чертовски быстрая, если бы не дух «Бенни», то девка успела бы увернуться.

— Ты хоть знаешь сколько стоит ринопластика у хорошего врача?! — гундосит она с задранной вверх головой. — Конечно, нет! Знал бы, давно поправил свою кривую рожу!

— Ты щас договоришься и кроме ремонта носа будешь ещё и зубы новые вставлять, — угрожаю я не особо убедительно, но громкое заявление уже подкреплено разбитым носом, поэтому будем надеяться на ее благоразумие.

На душе неприятный осадочек после удара. Впервые бью женщину не во время ролевых игр и не по жопе. Странные ощущения, двоякие. С одной стороны нас учили не обижать девочек, а с другой — женщина она ведь тоже человек и заслуживает к себе соответствующего отношения. Ками, надеюсь, эта девка латентная феминистка или за содеянное меня замучает совесть.

— Да поняла, я поняла. Ками, уже и пошутить нельзя, — девушка прикрывается от меня открытой ладонью, с аккуратным маникюром. — Ещё один психопат на мою голову.

Судя по рукам, нежным и чистым, она больше привыкла полагаться на свое обаяние, нежели на физическое превосходство. Впрочем, пускать в ход кулаки, с ее неотразимым «шармом», было бы верхом глупости. Кстати, о нем…