Задерживаться в кабинете Миша не стал, и они буквально через несколько минут подходили к машине.

— Заяц, можем поехать в ресторан, заодно пообедаем. Как на это смотришь? — спросил он, открывая дверь автомобиля для Оли.

— Давай так, — согласилась девушка, но как только он завёл машину, спросила: — Так о чём ты хочешь рассказать?

— О своём прошлом, которое сильно тяготит меня. Я был женат. — Он помолчал какое-то время. — Оля, мы очень нехорошо с ней расстались, и я виноват в смерти моей бывшей жены.

Оля подумала, что зря завела этот разговор на ходу. Миша за рулём, и волноваться ему не стоит.

— Миш, давай прогуляемся по парку или лесу, где народа нет почти, и там поговорим.

— Не боишься?

— Нет. С тобой я ничего не боюсь.

Он улыбнулся.

— А меня? — спросил почти шёпотом.

И Оля осознала, что она ничего не хочет знать о прошлом Михаила.

— Тебя тем более. Миша, если не хочешь, можешь мне ничего и не рассказывать. Мне не важно, что произошло тогда. Я знаю, что ты не виноват ни в чём, и моё отношение к тебе не изменится.

— Значит, знать о моих грехах не хочешь?

— Нет, не хочу. Вообще не понимаю, зачем ты этот разговор затеял. Я люблю тебя и знаю, какой ты человек. Мне вполне этого достаточно.

Они пообедали в ресторане, погуляли в парке, а затем озаботились подарком к свадьбе Димы и Анжелы. Спорили, что им нужней всего, а потом Миша предложил подарить сертификат на покупку мебели. На том и порешили.

Вернулась Оля домой поздно. С платьем на свадьбу брата, новыми комплектами белья и кучей всяких разных мелочей, так необходимых женщине. На душе было светло и спокойно. Она собиралась ложиться спать, когда к ней в комнату вошёл отец.

— Твой благоверный опять учудил. Оль, он неисправим и человеческий язык не понимает.

По лицу отца было невозможно понять, сердится он или усмехается.

— И что на этот раз? — с интересом спросила Оля.

— Он заказал ресторан и оплатил его, мотивируя, что таких денег у нас нет, а ему будет приятно, потому что там охраняемая территория, хорошая кухня и можно спокойно посидеть, не думая, что ребёнок может куда-то сквозануть. А темперамент и непоседливость нашей внучки он знает. На Димины возражения он предложил в качестве альтернативы свой дом. А это нагрузка на его мать. Дима, конечно, отказался, сошлись на ресторане. Оля, он и с тобой такой же?

— Да, почти всегда. Папа, он же для нас старается! Вот мы все его начинания в штыки воспринимаем, а Миша просто хочет, чтобы нам было хорошо. Потому что он не чужой нам, он муж мне будущий и тебя с мамой, и Димку родными считает, а мы его как будто отталкиваем.

Отец сел на диван рядом с дочерью.

— Просто неудобно, мы себе такой роскоши позволить не можем. Но ведь и Мише деньги не с неба падают.

— Он мне сегодня про себя что-то плохое рассказать пытался. А я слушать не захотела.

— Теперь жалеешь? — серьёзно спросил отец.

— Как тебе сказать. Конечно, любопытно с одной стороны, а с другой — мне он дорог и ничто моё мнение о нём не изменит.

— Про жену бывшую говорил?

— Да, только я слушать не стала.

— Знаю я эту историю. Нет там никакого криминала. — Отец улыбнулся настороженной Оле. — хочешь, расскажу?

— А ты откуда знаешь? Вот ты партизан, папа.

— Приятель у меня есть, ещё со студенческих лет, и, как оказалось, он личный врач Михаила. Я с ним о тебе разговаривал да сказал, что с Мишей встречаешься, вот он и вспомнил… — Отец задумался, собираясь с мыслями. — Видишь ли, ребёнок, меня интересовал вопрос, что делал миллионер один в том парке. И второе — я был безумно благодарен Михаилу за то, что он не прошел мимо. Мне представился случай, и я не мог его упустить, хотел узнать побольше о человеке, который вот так неожиданно ворвался в твою жизнь. — Сергей Владимирович взял дочь за руку и стал поглаживать её пальцы. — Вот и выяснил. Слушай, — начал рассказ отец. — Давно это было, лет девять-десять назад. Он женился по большой любви. Хотя из всех достоинств, которые приписывал своей жене Миша, безусловно обладала она только одним — была красива. Миша в то время был достаточно молод и наивен, она же искала того, кого можно будет доить и ни о чем не думать.

Сергей Владимирович прижал к себе дочь и поцеловал её в висок. А потом продолжил:

— Она заставила вложить все деньги в покупку дома, который ты видела, но дом тогда только строился, и они жили в съёмной квартире. В один из дней Михаил пришел домой и застал ее с другим. Вспылил и выгнал её из дома. Он не знал, что она находилась под действием наркотиков. Мыслила она неадекватно и вместо того, чтобы взять такси и поехать к родителям, зачем-то пошла в парк, села на лавочку. Время было позднее, людей почти не было. Я не знаю, просила она о помощи или нет. Вполне возможно, что под действием препаратов женщина просто не ощущала холода. Никто уже не узнает. Главное, что помощь не пришла. Галина замёрзла насмерть. Вскрытие показало, что она была беременна, а генетическая экспертиза подтвердила Мишино отцовство.

Оля слушала отца не дыша. Он помолчал пару минут и заговорил снова.

— Михаил заплатил эксперту, чтобы никто ничего не узнал и в заключении о смерти этого факта не было. Он не хотел расстраивать Ираиду Аркадьевну и до сих пор винит себя в смерти Галины и ребёнка. Хотя его фактической вины в этом нет. Когда увидел тебя — не смог пройти мимо. И ты жива. Я знаю, почему он увлёкся тобой. Дочка, ты для него женщина-ребёнок, редкий тепличный цветок с чистой душой и хрупкими листьями. Он счастлив тебя оберегать от всего негативного в жизни. И он делает это с успехом. И это нужно прежде всего ему. Таким образом он самореализуется как мужчина, рыцарь, защищающий свою даму сердца. Мне кажется, что Мишины взаимоотношения с тобой где-то преломляются через его отношения с матерью, выстраиваются по похожему типу. А он очень хороший сын, не способный на предательство. Если бы я не был в этом уверен, я бы близко не дал ему подойти к тебе.

Как ей в этот момент было жалко Мишу. Так хотелось обнять, расцеловать, отвести его страхи. Ту женщину было жаль и не жаль одновременно — она поплатилась за собственные грехи. А вот ребёнок стал невинной жертвой.

Оля попросила отца оставить её одну. Сон не шёл, она ворочалась с боку на бок. А потом позвонила Мише, чтобы сказать всего три слова: «Я люблю тебя». И услышав в ответ такое же признание, успокоилась и уснула.

До праздника в честь юбилея компании оставалось всего три дня. Ираида Аркадьевна каждое утро вместе с Михаилом приезжала в центральный офис и руководила подготовкой на месте. Её организаторским способностям можно было только позавидовать — слушались её все беспрекословно. И дело было вовсе не в том, что Ираида Аркадьевна мать первого руководителя — она совершенно точно знала, как всё должно быть распределено и куда что поставлено. Наташа, крутящаяся у неё под ногами, создавала видимость деятельности и подобострастия.

Михаил за всем этим присматривал, спускаясь в холл и лично наблюдая за работой. Домой он мать не отвозил, это делал Фёдор, когда Ираида Аркадьевна окончательно уставала и передавала бразды правления Анжеле. Миша же работал допоздна. Время, пока у Оли сессия, он старался использовать продуктивно, потому что на лето у него были планы, включающие двухнедельный отпуск, который он собирался провести с ней на условно необитаемом острове, так, чтобы подальше от людей, с полным отсутствием интернета. И пусть весь мир подождёт…

Олю в свои планы он пока не посвящал, но очень надеялся, что она их одобрит.

Во время подготовки и сдачи экзаменов они виделись редко. Только после того, как Оля звонила и сообщала оценку, Михаил заезжал за ней с огромным букетом цветов, они ужинали в клубе или ресторане, после чего он отвозил её домой. И ждал следующей встречи.

Завтра у Оли последний экзамен.