Глаза Дениса блестели озорным блеском. Он, словно бросал вызов ситуации, и в то же время его теплая ладонь, что гладила мою спину, заставляла немного расслабиться. Довериться даже, что, кстати, мне не свойственно. Он вломился в мой автомобиль, повел себя нахально, не разводил китайских церемоний, а просто пришел, увидел и сделал то, что захотел. Губы еще помнили его поцелуй. Дикий, безудержный, но полный нежности. Такой хрупкой, как утренняя роса. И пусть я повела себя не очень благородно, залепив ему пощечину, но меня тоже можно понять.

В моей жизни было мало света. Пожалуй, лишь Вера заменяла собой всех и все. Лишь для нее я просыпалась каждое утро, готовила завтрак, шла на работу. Хотя временами даже желания не было подниматься с постели. Так бы и лежала, пялясь в потолок. Оплакивала бы свой неудачный брак. Дура я, наверное. Прошло почти пять лет, а внутри все еще болело. Хотя, кажется, и души-то уже самой не осталось, там лишь выжженное поле.

Поддавшись чему-то невидимому, я прильнула к этому парню, понимая, что веду себя, как последняя идиотка. Черт возьми, но я подыгрывала ему в этом странном спектакле. Не хотелось думать, что мне просто приятно его прикосновения. Нет, такого не может быть. Он исчезнет через полчаса, уйдет, и мы больше никогда не увидимся. Не пересечемся осенним вечером на людной площади или не столкнемся случайно в торговом центре. Я мать-одиночка, он, возможно, чей-то мужчина.

– Устроила публичный дом, – прошипела мама, желая, нас пристыдить.

– Мама, ты все неправильно поняла. Между нами…

– Все серьезно, – толкнув меня в бок локтем, добавил Денис. – Можете не беспокоиться, я не альфонс, и не собираюсь причинять вред вашей дочери.

Прекрасные слова, конечно, и верить бы хотелось, но нет. Он врал. Вот в этом я была уверена. Врал не только моей матери, но и себе. Только зачем?! Для чего еще больше меня калечить?!

Мама хмыкнула, вздернув подбородок. Да ей было что сказать, и это вряд ли мне понравилось, но уж не знаю, на счастье или на беду, в коридор выбежала Вера. Она замерла лишь на мгновение, окинув нас всех наивным взглядом.

– Ребенок не может находиться в такой обстановке, – сурово произнесла она, намекая, что Вере бы следовало собрать вещи и отправиться к бабушке с дедушкой.

– Я не поеду никуда, – вцепилась дочка… в Дениса!

Она ухватилась за его ладонь, словно найдя защиту в этом малознакомом мужчине. А я поймала наше отражение в настенном зеркале и лишь тяжело вздохнула. Денис тоже проследил мой взгляд и подмигнул, целуя меня в висок. Мы напоминали семью. Немного растерянные, но двое здесь точно были счастливы. Только вот я портила всю картину своей кислой физиономией.

– Потом не жалуйся, – погрозила мама мне пальцем. – Слезы, сопли, мы уже видели. Надеюсь, ты одумаешься и вытолкаешь его раньше, чем он тебя ограбит.

После чего схватила свой плащ и торопливо выскочила на лестничную клетку, не забыв хлопнуть дверью так, что, кажется, задрожали стекла в рамах.

– Я, наверное, тоже пойду, – тихо добавила няня и начала собираться домой.

Квартира постепенно наполнялась спокойствием, которого так здесь не хватало. Вера убежала к себе, пообещав Денису нарисовать его портрет.

– Прости, – виновата прошептала я, – ибо не ведает, что творит. Денис, тебе тоже лучше уйти. Уже поздно.

– Ты этого хочешь? Только ответь честно, – с ухмылкой мартовского кота поинтересовался он.

– Денис, пожалуйста, – подняла на него взгляд, чувствуя, как начинаю дрожать.

Слишком пристально он смотрел на меня, будто желал проникнуть внутрь, узнать, что я там прячу под семью замками.

– Полина, – эхом отозвался он. – Я не хочу оставлять тебя одну. Не спрашивай почему… Просто не хочу.

– Похоже, отделаться от тебя будет сложнее, чем я предполагала. Скажу честно – мне страшно, потому что не знаю, что ожидать от тебя.

Такого ведь не бывает в жизни. Чтобы увидели друг друга, а через пару часов поняли, что отпустить чужую руку подобно шторму. Внутри голос разума старался перекричать робкий писк души, которая ощутила солнечные лучи, и словно бутон начала медленно раскрываться. В моем случае, кажется, оживать.

– Хорошо, я уйду, – выдохнув, заявил он и принялся обуваться.

Я стояла напротив, скрестив руки, не зная, что делать.

– Мама, – выбежала в коридор Вера с листком бумаги в руках. – Можно Денис останется у нас?

– Дочка, – присев на корточки рядом с ней, я сгребла ее руки в свои ладони. – Ну он же не бездомный щенок. Его наверняка ждут родные.

– Он сказал, что у него нет жены и семьи. И домой ему сейчас нельзя. Ты же сама говоришь всегда, что нужно помогать другим.

Я вздохнула, закатывая глаза. Нда, кажется, кто-то успел спеться за моей спиной. Переведя взгляд на Дениса, отметила, что он довольно улыбнулся, чертов очаровашка.

– Мама, ну, пожалуйста, – тянула Вера меня за руку, начиная клянчить, словно мы оказались в детском магазине. Только речь шла не об очередной игрушке, а о живом человеке. И, возможно, весьма опасном.

– Иди к себе, милая, – улыбнулась я ребенку, пообещав, что подумаю.

– Значит, крыши над головой у тебя нет?! – хмыкнула я, уперев руки в бока.

– Вообще-то, есть, просто сейчас технические проблемы с доступом.

– Просрочил коммунальные платежи? – поинтересовалась я, понимая, что вопрос прозвучал язвительно.

– Давай опустим подробности, – махнул он рукой. – Кажется, я понравился твоей дочери.

– Да, Вера добра к обездоленным.

– Вот уж спасибо, – фыркнул Денис, – очередная колкость достигла цели.

– Заканчивай жаловаться. Ужинать будешь? – вопрос сам собой слетел с языка, и я даже замерла на секунду от неожиданности.

– Если только обещаешь, что не насыплешь отравы в тарелку, – крикнул Денис мне в спину, радостно скидывая верхнюю одежду.

– Конечно же, нет, милый, – прыснула я. – Сначала отрава, а потом ломай голову, куда прятать труп…

– Полина, – неожиданно мужские руки легли на мои плечи, заставив вздрогнуть. Его пальцы легонько надавили, а Денис, нагнувшись ближе, провел носом по моим волосам. Задержав дыхание всего на несколько мгновений, он сделал глубокий вдох. – Ты прекрасна, детка.

Минуты две я просто хлопала глазами, понимая, что этот вечер перевернет в моей жизни все. Перемены стучались в дверь. И очень хотелось надеяться, что они будут к лучшему. Да вот только интуиция подсказывала, что вместе с Денисом в мою жизнь шагнуло не только что-то давно забытое, но и то, что вспоминать бы и не хотелось.

Пока готовился ужин, Полинка пару раз заглянула в детскую, видимо, удостовериться, что мы там еще не все разнесли. Оказывается, дети могут быть такими забавными и интересными. Никогда б не подумал, что буду учиться заплетать косы куклам и пытаться запеленать кота. Вера, как ни странно, легко шла со мной на контакт в отличие от ее мамы. Полина смотрела недоверчиво из-под полуопущенных ресниц, но не язвила, и, кажется, в какой-то момент даже смирилась с моим присутствием. Поужинав, девочки отправились по своим делам, а я остался на кухне. Ночь медленно опустилась на спальный район, укрыла его темным пледом, заботливо подоткнув края.

За окном было тихо, лишь дождь отбивал свой ритм, стуча по оконным стеклам. Я таращился в осеннюю ночь, наблюдая, как ветер качает голые ветви деревьев. Думать о том, что по-хорошему бы надо отправиться домой, совершенно не хотелось. Состояние домашнего уюта, радости в глазах ребенка, ароматы, что ударили в нос, стоило лишь показаться из комнаты, все в совокупности вызывало улыбку, жаль только немного грустную. Не рассчитывал, что мне не захочется расставаться с такими обыденными для кого-то вещами.

Телефон в кармане брюк издал звук, оповещая о входящем сообщении. Нехотя достав его, я ухмыльнулся. Спокойствие, которое было в душе еще пару минут назад, сдуло ветром. Теперь свинцом внутри расползалась тревога, заставляя собраться, словно в ожидании удара извне. Тимур требовал отчета, видимо, сроки горели. Да я и без него это знал, но сделать ничего не мог. Черт подери, нормальный мужик должен оберегать свою женщину, а не подставлять ее под удар. Да и после знакомства с родительницей Полины, мне стало до безобразия противна сама мысль о каких-либо действиях с моей стороны. Теперь на первый план вышло совсем иное. Находясь в одиночестве в небольшой кухне, где еще совсем недавно звучал смех, а обладательница лазурных глаз, кажется, наконец-то смогла почувствовать себя немного счастливой, я осознал на все сто процентов, что вывернусь наизнанку, но никому не позволю их обидеть. Если надо, пусть режут меня на куски, проклинают и убивают хоть десять тысяч раз – меня, но не их.