Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Тем временем почувствовала, как сильные намыленные руки начали массировать мою голову и волосы. Закрыв глаза, я с трудом подавила слабый стон. Не могла отрицать – это чертовски приятно.

– Не открывай. Я смою шампунь, – произнес с тягучей хрипотцой, и я повиновалась, позволяя ему совершать все эти волшебные манипуляции с моим телом.

Вскоре обе его руки накрыли мои груди. Миша целовал меня в шею, играя с торчащими сосками. Его руки были требовательными, но в то же время нежными, пальцы ритмично скользили по дико чувствительным горошинкам плоти. Они, как маленькие пики, стояли торчком.

– Миш… – всхлипнула, ощутив его пальцы под водой… у меня между ног.

– М? – не переставая целовать шею.

– Я умру, если… – Слегка отстранившись, я тоже опустила руку под воду, нетерпеливо обхватив его длинный толстый член. – Я хочу тебя, Миш… Так сильно хочу…

Выдыхая через зубы, любимый положил свои ладони сверху, еще сильнее стискивая член в моем кулачке. Он водил им по своей эрекции, показывая, как ему нравится, направляя, окончательно подчиняя себе.

– Хочу… – захныкала, потому что пульсация между ног стала практически болезненной.

– Чего ты хочешь, крошка? – нежно, слегка оттягивая кожу на шее зубами. – Скажи, чем мне тебя порадовать?

– М-и-и-ш… – задыхаясь. – Хочу почувствовать тебя… глубоко… Хочу с тобой одновременно… Понимаешь…

– Понимаю.

Миша приподнял меня и развернул к себе лицом. Вновь усадил меня сверху. Теперь головка члена упиралась в мои налитые кровью складки. Безумие. Адов ад. Любимый пьяно улыбался, глядя в глаза. Не разрывая зрительного контакта, нажал какую-то кнопку, и вода стала стремительно покидать джакузи.

– Хочу прочувствовать каждый толчок.

Я облизала пересохшие губы, и это незамысловатое движение запустило необратимый процесс. Предохранители сорвало напрочь. Приподняв меня за попку, Миша стал опускать меня на свой тяжелый горячий член.

– Сс-а… – заскулила, почувствовав, как складочки медленно раскрываются под его натиском.

Он двигался осторожно, позволяя мне привыкнуть к своим немалым размерам. Неторопливо заполнял собой. Уверенно. Умело. Сдержанно. Пока еще сдержанно. Видела это по его глазам, как он боялся испортить момент, сделав что-то не так. Даже не догадывался, что я с ума по нему схожу, млею от счастья…

И пусть мы уже делали это в ту роковую ночь…

Только тогда ведомые агонией… азартом… алкоголем… Сейчас в нас говорила любовь. Желание соединиться не только телами. Мы общались на языке инь и янь. Это было больше, чем просто секс. Космос. Нирвана. Настоящая эмоциональная близость. Любовь, помноженная на чистый кайф. Чистейший.

– Мой Миша… – шептала, целуя его в губы. – Мой… мой… – задыхалась от распирающей меня наполненности.

Удерживая меня за бедра, Миша руководил процессом: то неторопливо погружался, смакуя каждое прикосновение, то, срываясь, начинал вколачиваться в меня быстро и жестко.

– Еще… – выскользнув из меня полностью, яростно толкнулся обратно, – Скажи это… Хочу слышать… – у самого уха, обхватывая мою шею горячей ладонью, сжимая её в порыве страсти.

– Мо-ой… Мой Миша-а…

Тихий стон перешел в рваный крик. Миша продолжал насаживать меня сильнее, жестче, грубее, до густого обволакивающего морока перед глазами, до потери реальности и искр из глаз…

– Мой…

48

Несколько дней спустя

Вчера вечером нам с Мишей удалось вырваться из снежной западни. Положа руку на сердце скажу, что уехать можно было гораздо раньше. Или улететь на вертолете. Однако мы решили не торопиться. Бесстыжие. Приросли друг к другу, как два сиамских близнеца. Намертво. Даже вспоминать стыдно, как провели последние пару-тройку дней… Каким был он. Какой была я…

Чистая любовь и грязный секс так филигранно переплелись в нашей связи, что иногда мы уже не могли отличить одно от другого. Правда заключалась в том, что этот мужчина делал меня счастливой в моменте. Рядом с ним получалось не думать о прошлом. Не думать о будущем. Вообще ни о чем не думать. Миша Царев обладал способностью искусно отключать мою голову.

Хотя у него в принципе огромный список достоинств. Могла бы перечислять их бесконечно.

Миша…

В голове один Миша.

В сердце Миша.

На теле полно отпечатков от его рук, губ, зубов…

– Мой… – пробормотала, поднимая белоснежный шарф до самого подбородка.

С утра погода не радовала. На набережной меня чуть не сдуло с ног: из-за близости к морю и открытого пространства порывы ветра здесь всегда злее. Опустившись на любимую лавочку, я зажала стаканчик с кофе между продрогших ладоней, задумчиво разглядывая немногочисленных туристов.

Поднялась сегодня ни свет ни заря. Сон куда-то испарился. Хотела пригласить Мишу прогуляться за кофе, но он так сладко спал, что рука не поднялась разбудить, особенно учитывая, что ночью его снова мучили кошмары.

Сегодня мы впервые переночевали у меня.

Признаюсь, после их московских хором было неловко привести Царева в мою скромную квартиру. Там бы ремонт сделать да мебель обновить… Увы, не шале с пятью спальнями, ни разу…

Мы с тетей всегда жили просто, тратили большую часть денег на ее лекарства. Но даже если Мишу что-то и смутило, он не подал вида. Вел себя как истинный джентльмен, даже когда пришло время разбирать наш старенький расхлябанный диван.

В целом ночевка прошла очень даже сносно… Дом есть дом. И, вернувшись сюда, еще и с Мишей, я почувствовала себя в безопасности. И счастливой. Ну… почти.

Открыв сумку-шоппер, вытащила томик стихов Бродского. Тетя очень его любила. После ее смерти я забрала книгу себе, время от времени перечитывала любимые строки под шум прибоя.

Когда так много позади
Всего, в особенности – горя,
Поддержки чьей-нибудь не жди,
Сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширное. Оно
И глубже. Это превосходство –
не слишком радостное. Но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.

А следом я достала фигурку стойкого оловянного солдатика, мысленно обращаясь ко Льву.

«Если бы я только знала, что тот вечер будет для тебя последним…

С тобой, Лев, я научилась жить. Не существовать, а именно жить… чувствовать… наслаждаться каждым мгновением… Ты многому меня научил. Например, не бояться. Теперь, когда я испытаю страх, то сразу вспоминаю, как мужественно ты боролся… Даже зная, что гроза не закончится, танцевал под дождем… У самого обрыва.

Увы, жизнь так несправедлива. И коротка. Миша говорит, мы должны использовать каждую секунду, ведь неизвестно, что будет завтра…

Миша. Твой родной брат.

Как оказалось, любовь не спрашивает, когда придет. Она всегда появляется внезапно и больно. Вряд ли ты когда-нибудь нас простишь. Хотя зная, какое у тебя огромное сердце…

Я пытаюсь, Лев, честно, пытаюсь… Но не знаю, как исправить то, что неисправимо…»

Столько хотелось ему сказать. Покаяться. Попросить прощения.

– Позолотишь ручку, красавица?

Я вздрогнула, когда около уха заскрежетал насмешливый низкий голос, забираясь под кожу сотнями мелких игл.

Обернувшись, ощутила, как реальность медленно искажается, осыпаясь на набережную цветной штукатуркой… Эти черные цепкие глаза до сих пор являлись мне в кошмарах…

Гадалка.

В черном пальто и комичном красном берете, сдвинутом набок. С развевавшимися ветром длинными седыми волосами.

Та самая… предсказавшая, что братья в опасности и только мне под силу их спасти.

Я нервно цепляла пересохшие губы…

49
{"b":"787677","o":1}