Гото в долю мгновения оказался возле Дорена.

«Уровень четырех звезд физического укрепления.»

Сила и скорость старшего сына Канто буквально подавляли. Он не был таким уж искусным бойцом, хотя его удары и комбинации были незамысловатыми, в условиях столь ограниченного пространства их было вполне достаточно для полного доминирования. Для того, чтобы досрочно завершить поединок, ему было нужно всего одно хорошее прямое попадание.

Связки и мышцы Дорена трещали. Он уклонялся от атак Гото на пределе своих возможностей. Его тело лишь совсем недавно достигло второй звезды, и сражение с кем-то на уровне четырех, было явно за его пределами. Юноша больше не мог привередничать, он выпустил слабое облако маны, как в тот день в тренировочном комплексе Кайла. Этот трюк позволял сразу же почувствовать начало движения оппонента, и отреагировать на него заранее, успевая там, где чистые физические данные и рефлексы спасовали бы. Однако, Дорен понимал, что это не панацея. Очевидно, что он расходовал силы гораздо быстрее Гото. Решение нужно было придумать сейчас.

Внезапно, всего на секунду, сын бывшего вождя снова ускорился. Юноша видел этот удар, знал его траекторию и силу. Но он не успевал. Слишком большой была разница в их текущем уровне. В последний момент он почти уклонился от удара, но жесткий кулак по касательной все-таки задел его грудную клетку.

Ощущения были непередаваемыми. Дорену почудилось словно его сбил скоростной поезд. Атака, игнорируя его защиту сломала юноше два ребра и отшвырнула к границе круга. Ему уже было не до честного поединка. Задействовав ману, он с помощью пространственной магии остановил свое движение, едва удержавшись в пределах зоны. Но Гото собирался закончить бой прямо здесь и сейчас. Он прыгнул прямо за юношей и замахнулся, еще раз целя тому в голову.

«Так ведь и убить можно.»

Даже в пылу битвы Дорен по-прежнему анализировал ситуацию. И старший сын Канто сейчас переступил черту. Если бы удар достиг цели, юноша вполне мог умереть. Но удар не достиг. Дорен «моргнул» и внезапно оказался у Гото прямо за спиной, уже зная, что сделает. Кулак парня был обернут тонким слоем пространственного искажения, и он от всей души вмазал им своему сопернику в открытый бок.

Если бы с юношей сражался обычный маг, то эта уловка никак бы Дорену не помогла. Даже бойцы внутреннего пути могли создавать приличный барьер маны, который останавливал такие атаки на раз. Но вот полностью лишенный маны боец, пусть и невероятно сильный, к таким приемам был весьма уязвим.

Сын бывшего вождя даже представить не мог, что Дорен был способен на что-то подобное. Он видел предыдущие схватки парня, и знал, что тому не пробить его физическую защиту. Но неожиданно, для кулака юноши его крепкое тело оказалось не прочнее тонкой скорлупы. Его бок был смят, и неизвестно сколько ребер оказалось переломано. Не иначе месть за то пропущенное попадание. Гото камнем вылетел за пределы круга. И племя снова взорвалось.

Все знали силу Гото. Он всегда был очень талантливым и становился сильнее не по дням, а по часам. Но он проиграл. Проиграл юноше на пять лет моложе. Пусть его последнее движение и вызывало вопросы, это все равно была победа. Кочевники воодушевленно закричали. Неосознанно, наружу вырвались полузабытые и спрятанные глубоко в сердце эмоции, громче всех кричали те, кто в прошлой войне и потерял больше всех. Никто никогда этого не говорил, но многие не раз думали, почему, спустя столько битв и сражений, виновник этой вражды остался жив и здоров, а их близкие погибли? Канто прекрасно понимал, что они чувствуют. Именно поэтому он в первую очередь и отказался от позиции вождя не для того, чтобы умаслить противников, а для того, чтобы попросить прощения у соплеменников. Но разве этого жеста было достаточно для пострадавших?

Старший охотник одним из первых оказался возле скрюченного тела своего сына, и тут же над ним склонился, чтобы убедиться, что его жизни ничего не угрожает. Воины не обладали магией, но источник их сил был Дорену не знаком, он не понимал, что делает Канто для того, чтобы определить состояние Гото.

— Твой удар был жесток юный Акато, — когда мужчина понял, что его сын сможет без проблем поправиться, он слегка успокоился, но все же не до конца сдержал свою злость.

— Я спрошу вас, Свободный народ, чрезмерен ли мой удар, за попытку Гото меня убить? — вместо ответа Канто, Дорен обратился к толпе.

— Ему еще мало будет! — первой закричала низенькая старушка.

— В самый раз! — темноволосая женщина пригрозила кулаком в воздух.

— Ответ был вполне терпим, — к выкрикам присоединился один из охотников. Хотя бой и проходил на большой скорости, не было тех, кто не заметил, как двадцатипятилетний парень едва не снес ударом кулака голову Дорена.

— Достаточно!

— Совсем не чрезмерно!

— Все честно!

Крики становились все смелее и громче. Даже воины и охотники стали присоединяться к общему гомону. Канто смотрел на голосящую толпу и молчал. Затем он все так же молча поднял своего сына на руки и понес его в свой шатер. Постепенно шум затих.

Дорен чувствовал небывалую усталость, побочные эффекты зелий которых он напился, дали о себе знать. К тому же, сломанные ребра причиняли ему просто ужасную боль, хотя он и старался этого не показывать.

— Спасибо, что рассудил нас, Свободный народ, — юноша сначала коснулся точки над сердцем, затем виска, а после, как мог поклонился, игнорируя травму. — После схватки мне нужен отдых и восстановление, прошу меня понять, — он медленно вышел из круга, и направился к Элисе. Шатенка уже успела взять себя в руки, хотя еще совсем недавно была как никогда близка к тому, чтобы принудительно запустить план побега.

Необычную пару никто не останавливал. Люди думали о многом, в том числе и о том, как он к ним обращался. Хотя кочевники не знали почему он называл их Свободный народ, они почувствовали какую-то смутную близость к этому названию. Ни воины, ни старейшины, не вмешались ни до, ни во время, ни после поединка. Какую цель они преследовали, Дорен не понимал. Толпа бесшумно расступилась, открывая им дорогу. Юноша шел, и чувствовал спиной множество взглядов. Во взглядах мужчин явственнее всего он чувствовал немного зависти, и сильное уважение, во взглядах женщин, особенно тех, что помоложе, он ощущал страсть. Определенно, сегодняшняя возня в круге им запомнится надолго.

Когда они вернулись к своему шатру, Элиса тут же сбросила маску высокомерного равнодушия, и стала хлопотать над сильно побледневшим юношей. По её просьбе он открыл небольшое окошко на поляну, для постоянного притока маны, и вдвоем они принялись за его лечение. Шатенка не зря была мастером Южной башни, у неё тоже оказалось немало секретов и интересных навыков. Дорен не смог бы полноценно позаботиться о себе, но в паре с ней, они смогли поставить его на ноги в довольно сжатые сроки. Хотя ему опять пришлось пить зелья, чтобы ускорить лечебный процесс.

На протяжении этого времени, они постоянно были готовы к побегу. Дорену казалось, что после такой скандальной встречи, что-то должно было произойти, что с минуты на минуту отряд кочевников явится задавать ему неудобные вопросы. Вот только никто не пришел. Ни через час, ни через пять. Конечно, можно было сходить на площадь и попытаться понаблюдать за реакцией старейшин, но у Дорена на это не было никаких сил и желания. Если старики и ждали непонятно чего, юноша тоже был не против немного подождать, в конце концов, из-за чрезмерной нагрузки на организм, восстановление шло медленно.

Когда юноша полностью перевел все, что происходило на площади, Элиса какое-то время молчала, переваривая информацию.

— Ничего не понимаю, и зачем им это было нужно, — но вот какого-то разумного ответа ей в голову не пришло.

— Видимо, рано или поздно нам это придется узнать, — в целом, после того как он отошел от негативных эмоций, Дорен понял, что рад тому, как прошла эта встреча. В конце концов, они уже сейчас узнали, что здесь была замешана какая-то тайна, и были наготове.