— Мы с вами, парни, — этот голос я слышала впервые, и он прозвучал приглушенно, оттого что рядом не было микрофона, как у всех бойцов Ридли, но отчетливо.

Сильный, глубокий, такой же низкий, как голос моего медведя…и очень музыкальный.

Этот голос привлекал к себе внимание и даже сбивал с толку, стоило его только услышать.

Возможно, будь ситуация иной, я бы даже растерялась и не сразу смогла прийти в себя. Но только не сейчас, когда свобода моего мужа висела буквально на волоске и все так отчаянно боролись за него, что сердце щемило от переполняющего страха и безграничной благодарности.

— Ледяной, Сумрак, вы нужны нам здесь! — крикнул этот мужчина с черными волосами и телом Аполлона снова, обращаясь явно к медведям, с усилием отрывая ладонь Палача от горла моего мохнатого огромного мужа, когда неожиданно прозвучал какой-то свист.

Тонкий, пронзительный, разъедающий, отчего я поморщилась, вздрагивая всем телом от крика Ридли в динамике:

— Прикрывайте Беров!

С ужасом я смотрела, как эти огромные, двухметровые обнаженные мужчины, словно в какой-то замедленной съемке, с криком падают на землю, плотно закрывая уши и содрогаясь, будто в приступе эпилепсии.

— Все назад!

Звук повторился снова, еще громче, не задевая во мне ровным счетом ничего, однако вытворяя что-то жуткое с этими великанами, когда я поняла, для чего Умник сделал «наушники» из грязи Амиту, сказав, что так его мозги не превратятся в смузи!

Этот звук убивал Берсерков!

Делал им настолько больно, что мужчины корчились, харкая кровью, а я кинулась к ним, не замечая шума вокруг и свистящих со всех сторон пуль, стараясь не запнуться и помочь хоть чем-нибудь в этой битве насмерть.

— ИЛЯ! НАЗАД!

Рев Килана отозвался в моей голове металлическим звоном, но я не собиралась стоять в стороне и наблюдать, как в мучениях и боли умирает семья моего мужа!

Парням Ридли и без того было нелегко.

Они были совсем одни против целой армии.

И сейчас они защищали от пуль каждого из них, при этом пытаясь отогнать и Палача, который снова вцепился в Аметиста мертвой хваткой, словно бульдог, которого тренировали всю жизнь только ради одной цели — находить и убивать.

Мужчины что-то еще кричали мне, когда я упала на колени перед Берсерками, хватая ладонями рыхлую грязь с травой и щепками и стараясь оторвать большие горячие ладони от ушей, чтобы сделать в них такие же грязевые пробки, что были в ушах Аметиста. И спасли его.

Не было даже мысли о том, что эти громадные мужчины могут убить меня, посчитав за чужую.

Я уже любила их.

Верила, словно они были и моей семьей тоже.

Первым понял, что я пытаюсь помочь, тот самый черноволосый медведь, глаза которого были невероятно насыщенного зеленого цвета. Они странно светились, словно где-то внутри зрачка была подсветка.

Он стиснул зубы, замирая и зажимая с силой грязь, которую я старательно запихивала в уши, а сверху залепляла целыми кусками.

— Мне нужна минута!

— Кил! Ну ты-то куда?!

— Чертова минута, парни!

Вокруг все смешалось в какой-то жуткий, кружащий голову водоворот из людей, которые нападали и которые защищали, когда я коснулась лица второго мужчины — белокурого.

С пронзительными светло-серыми глазами и светлой кожей.

А еще длинными волосами, сплетенными в косу.

Полярного медведя.

Он тоже замер, стискивая зубы, отчего его клыки стало видно под верхней губой, и позволил мне помочь ему.

Эти двое ринулись в бой почти сразу же, когда я подползла к третьему, тоже Полярному, и дернулась от испуга, услышав в динамике рев, от которого волосы встали дыбом.

Так не могут кричать люди.

Яростно, надрывно, с силой, от которой мурашки выступали на коже.

Было жутко до дрожи, особенно когда я увидела, как нахмурился тот медведь, уши которого я пыталась «заделать» в эту секунду, явно тоже понимая, что происходит что-то странное.

Он обернулся, и его тело собралось и напряглось, а я испуганно покосилась туда, куда смотрел он, теперь испугавшись еще сильнее, потому что Ридли был без сознания и с кровью на груди, которая проступала через разодранный черный бронежилет, и рядом с ним на коленях кричал Здоровяк.

— Белый! Прикрой Альфу! —теперь голоса парней в динамике раздавались нервно, и я кожей чувствовала их страх за товарища. За то, что они могут не успеть спасти его.

— Здоровяк, спокойно! Рид живой! Нейл! Тормози!

Я видела, как белокурый мужчина с косой вмиг стал медведем и пошел на Палача просто напролом, откидывая от себя людей, как надоедливых мух, которые только мешались под массивными широкими лапами с огромными когтями.

— Белый, вытаскивай Рида! — кричал Кил. — Здоровяк! Дыши ровно! Нельзя! Не сейчас!

Но Здоровяк не слышал.

Он был оглушен болью и яростью настолько, что продолжал кричать, словно в какой-то момент обезумел и потерял над собой контроль, вдруг принявшись бить руками по земле с такой силой, что пыль, грязь и щепки взлетали вверх, почти скрывая его.

— Черт! Нейл, тормози!

В какой-то момент мне показалось, что через эту пыль, в которой невозможно было даже просто увидеть силуэт мужчины, я вижу сияющие глаза.

Нечеловеческие.

Слишком яркие. Неоновые.

С хищным прищуром и звериной кровожадностью.

— Твою ж мать!.. — выругался Кил, и неожиданно свист прекратился жутким звуком, словно кто-то чем-то очень сильно поперхнулся и захрипел, пытаясь начать дышать, но безуспешно.

— Птичка, красавчик! Как всегда, в яблочко!

Люди на поляне как-то хаотично забегали и слишком яростно засуетились.

Причем часть из них даже оставила оружие, кинувшись в темную часть леса, и сначала я решила, что дело в хозяине, который, кажется, только что проглотил этот самый чертов свисток стараниями меткого и глазастого Килана… Но когда увидела на поляне огромного волка, то сомнений уже не осталось.

Люди бежали, оттого что в пыли, где секунду назад был Здоровяк, теперь стоял самый настоящий волк.

Вернее, не так.

Волчище!

Как минимум раза в три больше обычных лесных волков!

С мощными лапами и пастью с белыми крепкими клыками.

То, что от увиденного в шоке даже Берсерки, я поняла, когда увидела, как на белую мохнатую попу плюхнулся белый медведь, распахнув пасть и явно онемев от происходящего.

Такого сюрприза от парней не ждал никто!

В какой-то момент все словно застыло и онемело, и не известно, сколько бы это длилось, если бы не Палач, который кинулся вперед, раскидывая медведей и людей, чтобы снова вцепиться в Аметиста, отрезвляя всех и давая понять, что война еще не окончена.

Думаю, в своем нынешнем состоянии он был просто слеп и глух ко всему миру, зная лишь то, что он должен сделать. Как это было с моим Амитом.

Среди людей продолжалась паника, которая только нарастала, когда огромный белый волк принялся бить мощными передними лапами о землю, словно совершая какой-то ритуал, отчего шерсть на его холке встала дыбом, и он прогнулся в позвоночнике, запрокидывая голову, чтобы пронзительно, протяжно и громко завыть.

От этого воя волосы вставали дыбом!

Было в нем что-то не просто ужасающее, а мистическое!

Ей-богу, я бы не удивилась, если бы сейчас из-под земли стала выбираться армия мертвых! Но чего я точно не ожидала, так это того, что его вой пронесется эхом по всему лесу...и вернется к нам ответом, таким же пронзительным и яростным.

Волки выли в ответ, давая понять, что они услышали зов.

И это были ему подобные! Такие же огромные и мощные! Под стать медведям.

Оборотни?..

— …Вашу ж волосатую мать! — пробасил мужчина с длинной белой косой, прикрывая Белого, который нес на руках Ридли. Мужчина просто раскидывал всех на своем пути, не глядя, кто попадался ему по руку, отчего люди умирали, раздавленные мощью и сталкиваясь с деревьями так, что получали массу переломов и трав, несовместимых с жизнью. — Ах вы черти мохнатые! Все это время были рядом, и хоть бы один проговорился!