— О, отлично! А тебя сейчас твой этот... волосатик заберёт?

— Нет, Сид занят, на такси поеду.

Она громко звякнула стаканом, позвала официанта и потянулась к телефону.

— Значит так. Я сейчас плачу за ужин, а ты вызываешь такси, и по дороге меня закидываешь, идёт?

Пришлось согласиться, хотя такси из центра Москвы вышло дороже ужина. По дороге разговорились про политику, но разговор быстро перешёл на курорты, оказалось, что в детстве родители возили её в Грецию.

— Там я первый раз видела, как работает матричный предмет, — сказала она. — Мальчик начал тонуть, и мужик с пляжа его взглядом поймал, скоординировал и правильно грести руками заставил. У него браслетик был. Я тогда прямо увидела, как он засветился. Хотя, может, и показалось.

Мне вспомнились два предмета: короткий костяной нож в руке Игоря и амулет в руке того худого деда на «Свидании».

— Слушай, а не знаешь, где... амулетики прикупить?

— В Дворянском доме, конечно, — она странно посмотрела на меня. — Или ты про черный рынок? Ха, тут надо спросить у наших будущих коллег. Говорят, в Курьерской очень многие приторговывают. А зачем тебе?

Я рассказал, стараясь упоминать минимум терминов, деталей и предыстории, о том, как меня преследует какой-то тип с мощным парализатором воли.

— А тип — мощный сенсей?

— Вряд ли, — я пожал плечами. — Мой ровесник.

— Либо вундеркинд, либо у него слишком много ассигнаций. Ну сам подумай, откуда у ровесника способности перебить твой щит какой-то дешёвкой?

— Мой щит?... — не понял я, и вдруг в голове стрельнули, словно легкая мигрень, воспоминания. Воспоминания не мои, а моего сокамерника по черепной коробке.

Шестнадцатилетие. Лицо отца. Возможно, тогда я его видел в один из последних разов. «Мы теперь будем редко видеться, сын. Носи его с честью и не применяй сверх меры. Хотя он и сам не даст... »

Итак, мой пистолет был артефакторным. Заговоренным на точность в моих руках и осечку в чужих, на малозаметность, а также на защиту от психического воздействия. Именно поэтому я, девятнадцатилетний балбес, стрелял так точно, и поэтому он так часто помогал мне в драках.

Дальше я ехал молча. Когда машина выехала в город, миновала пару развязок и припарковалась около достаточно унылой старой девятиэтажки, она на миг остановилась, приоткрыв дверь.

— Вот думаю. Позвать тебя полку прибить. Или, всё-таки, попрошу Галю. Пожалуй, Галю. Ей завтра четыре часа как раз отрабатывать.

— Галя — это твоя гувернантка?

— Ага. Ладно, счастлива.

Она коротко ткнулась носом мне в щёку и убежала, не дав принять решение. Впрочем, я и сам не спешил к ней в жилище, всё-таки, моим объектом внимания была совсем другая дама.

Пара километров по дороге и я оказался в коттеджном посёлке. Там меня ждал сюрприз из неприятных. Сид стоял рядом с двумя жандармами, а в одном из стекол его домика виднелась значительная дыра.

— Поджечь пытались, барь! Камень кинули, обернутый тряпкой, ладно он между рам застрял, и я на участке был. Не знаю, с чего мне мстить?

— Это не тебе мстили, — мрачно констатировал я. — А мне. Сообщил в жандармерию?

— Сообщил, придут, осмотрят. Да я уж тоже подумал, что это те же ребята, которые тогда в аэропорту. Просто не разобрались, где твой домик, а где мой.

— Либо просто припугнуть. Это ты ещё не видел, что сделал тот старик, когда мы с Осипом на свидание ехали.

— Барь, может, позвонишь в Дворянский дом? Попросишь чего-нибудь. Я, кстати, звонил в жандармерию по той перестрелке в Подольске. Поймали одного, говорят, Осипа на дознание вызовут.

Решение проблемы, предложенное Сидом, выглядело рабочим. Наскоро поужинав полуфабрикатами, как истинный студент, я нашел в адресной книге мобильника телефон «Двор.дом» и приготовился к сложному разговору.

«Здравствуйте. С вами говорит автоматон Московского Дворянского Дома. Если ваш вопрос касается работы мобильного раздела „Мой двор“ и носимых цифро-сенситивных устройств — извольте нажать один. Вопросы про десятину и крепостных, нажмите два. Если ваш вопрос касается поместья, производств и недвижимого имущества — три. Касаемо брачных договоров, наследства и помощь нотариуса — четыре. Ветеранам, участникам боевых действий и для записи в офицерские корпуса — пять. Вопрос, касающийся безопасности и сенситивных воздействий — шесть. Для записи на аудиенцию к великому князю и министрам...»

Не дослушав, я нажал на шестерку.

На самом деле, инстинкт требовал решить всё самостоятельно, не прибегая ни к чьей помощи. Например, просто слетать обратно в Верх-Исетск и открутить этому Игорю башку. Но опыт показывал, что это не последний мой противник. Что это только цветочки, и будут и ягодки, и лучше приберечь силы на них. На войне все средства хороши, к тому же, под угрозой были здоровье и жизнь Сида. Если есть возможность разобраться чужими руками — это будет куда проще и эффективнее.

Автоматон продолжил. «Если ваш вопрос касается словесного шантажа, нарушения чести и достоинства — один. Если вопрос касается сенситивных воздействий или прямой угрозы для жизни — два.»

Выбрал двойку. Ответили на удивление быстро, девушка затараторила:

— Алло, добрый день, угроза представляем вам в данный момент?

— Эм, нет. Вроде бы нет.

— В таком случае — представьтесь, пожалуйста.

Я подтвердил личность, и диалог продолжился. Обрисовав ситуацию с нападениями и шантажом, правда, не назвав личность своего врага, я спросил, что делать. Перед тем, как ответить, девушка грустно вздохнула — похоже, история была частая.

— Вы не верите в традиционные правоохранительные органы, я правильно понимаю? В первую очередь, я могу предложить вам услуги частного детектива и телохранителя—сенситива. Они помогут вам решить найти виновных и обезопасить вас от негативных пси-воздействий.

— Сколько стоит такая услуга?

— Так... Двадцать пять рублей в день — это детектив и пятьдесят пять — телохранитель. Можно пару телохранителей — за восемьдесят. Оплата минимум за пять дней.

Прикинув, я понял, что моя зарплата подпоручика будет съедена меньше чем за неделю, и вежливо отказался.

— Есть какие-либо более бюджетные инструменты?

— Если вы знаете вероятного участника преследований, мы можем составить заявку в комитет межродового взаимодействия. С просьбой повоздействовать на молодого человека при помощи старших родственников. Однако, вы говорите, это Уральский Дом...

— Тот самый.

— В таком случае, я бы рекомендовала вам приобрести средства сенс-защиты из последней коллекции дома Фаберже...

Разумеется, платить за амулетики и красивые статуэтки стоимостью в годовую зарплату я был не готов. После пяти минут диалогов мы дошли до прейскуранта более бюджетного камнерезного дома «Соколов», и я заказал три предмета за бешеные триста пятьдесят рублей.

Во-первых, кольцо Моментальной Защиты с зарядом на три срабатывания, гарантирующее «стопроцентную защиту от пси-воздействий и парализаций, распространённых в традиции российской сенситивики». Во-вторых, статуэтку «Пожарник» с автоматическим пожаротушением в радиусе двести метров. И в третьих, цепочку «от слабого ментального воздействия» за двадцать рублей, которая, как я уже потом предположил, была простой бижутерией.

Доставку пообещали произвести на следующий день.

Вечером ко мне в домик постучался Сид. Выглядел взволнованным и слегка неуверенным.

— Барь, тут такой вопрос. Я могу... Софью сюда привести, а? На ночь... Шуметь не будем, обещаю.

— Да хоть бы и шумели. Прямо сегодня? Сегодня не стоит.

— Нет, ты что. Мне прибираться ещё и прибираться. В какой день тебе удобнее?

Я вспомнил, что собирался потренироваться в рукопашке и разрешил приехать на следующий день, во вторник.

— Спасибо! И ещё. Я тут халтурку нашёл, звукорежиссёром в пролетарском театре. Подменю знакомого до лета. Когда заплатят, десятину скину, как полагается, только есть одна загвоздка. Получается, на курсы мне с тобой по пути, а вот возить тебя на работу в Успенское, возможно, не всегда будет получаться. Такси придётся. Ты... водить-то умел? Ну, раньше?