– Надеюсь, – храбрится Маргаритка. – Если что, у меня есть пирог горных ведьм. Между прочим, испечен строго не по рецепту!

По задним партам пробегает шепоток: «Интересно, куда Старуху запишут? Наверное, в созерцатели. Будет волны считать». Маргаритка заправляет прядь серебряных волос за ухо и делает вид, что ничего не слышит, но уголки ее губ едва заметно подрагивают.

– Мы станем путешественниками, – Лука поворачивается и протягивает подруге ладошку.

– Я буду собирать сказки, а ты изучать светлячков, – Маргаритка дает Луке пять и смело смотрит в глаза мистеру Штилю.

В это же время на другом конце города.

Стены Флоксского вокзала трясутся, пассажиры хватают саквояжи и бегут на перрон. Каждому хочется первым увидеть железного гиганта. Во Флоксе верят: «Видишь поезд, загадывай желание». Дело важное, полезное, к тому же прибывает не обычный поезд. Прибывает Королевский экспресс!

– Расступись! – присвистывают носильщики и спешат подхватить багаж новоприбывших пассажиров.

– Еще чего не хватало! – говорит седовласый дед в драповом пальто. Он стоит на вахней ступеньке последнего вагона и с презрением смотрит на носильщика. – Я бы тебе даже шляпу не доверил, не то, что чемодан.

Дед поворачивается к носильщику спиной и пытается спуститься вниз, но лестница оказывается слишком крутой. В тамбуре уже толпятся пассажиры. Все они хотят поскорее выбраться на свежий воздух, а потому цокают языками и отбивают ритм носками ботинок.

– Что там за пробка? – спрашивает мужчина в джинсовом комбинезоне. – Спускайтесь быстрее. Сколько нам еще ждать?

– В ваш дом пробрались дикие ветры? – спрашивает у него дед.

– С чего вы взяли? – хмурится мужчина. – Я всегда запираю двери, да и моя жена…

– Других причин для спешки я придумать не могу, – дед улыбается правым уголком губ, от чего лицо его становится похоже на забытое на солнце яблоко.

В вагоне моментально становится зябко. Мужчина хочет еще что-то сказать, но в этот момент вокзал накрывает Великое грозовое. В его черных клубах вспыхивают молнии и раздаются первые раскаты грома. Дед принюхивается и говорит:

– Грозовое из Озерного края.

В центр тучи змейкой тянутся опавшие листья. Они касаются пуза Великого грозового и закручиваются в огромную золотую спираль. Все знают, что листья – любимый деликатес диких ветров, но когда листьев так много, то…

– Дело плохо, – дед, наконец, ступает на землю.

Чемодан со звоном плюхается рядом. Звук такой, точно разбилась тысяча стеклянных бокалов.

– Вни…ие… Внима…е! – барахлит вокзальный рупор. – Над вокза…ом висит Велик… гор..вое. Всем срочно укры…ся в з…ании.

Воздух густеет. Великое грозовое растекается вширь, и на улице становится темно. Деревья гнутся. Ветви их заплетаются в косы – это дикие ветры придумали новую шалость. Спираль из листьев все растет и растет. Пассажиры хватают сумки и мчатся к вокзальный дверям. Дед же склоняется над чемоданом и не спеша проверяет молнию.

– Помочь вам? – спрашивает мужчина в джинсовом комбинезоне. – Скоро листьев станет больше и тогда дикие ветра с моря заметят их!

– Что ты знаешь о потерянном времени? – вдруг спрашивает его дед.

Мужчина склоняет голову набок и пожимает плечами.

– Моя жена вечно опаздывает. Сколько ей не говори: «Собирайся заранее», она все равно что-нибудь да забудет. В прошлом месяце мы из-за нее опоздали на званый ужин к маме! Жена забыла покормить кошку… Вы представляете?! Разве это уважительная причина, чтобы задерживаться?

– От тебя пахнет геранью, ванилью и затхлой кладовкой, – фыркает дед.

– Причем тут… кладовка? – удивляется мужчина. Он ждал совсем другой реакции на свое возмущение.

– Так пахнет неугомонность, – дед морщится и клацает челюстями, словно пробует это слово на вкус. – Будь добор, оставь меня в покое. Не хватало еще от тебя эту дрянь подцепить.

Затем он пару раз ударяет о чемодан тростью, и у того из боков выезжают колесики. Дед подхватывает чемодан за ручку и, втянув голову в плечи, шаркает прочь от вокзала.

– Внима…ие! – снова вещает рупор. Его почти не слышно из-за ветров. – На улиц… ос…аваться опас…о. О-па-…-но!

С неба подают первые дождинки. Флюп-флюп-флюп. Одна, две, четыре, семь… Брусчатка темнеет. С моря к вокзалу вереницами тянутся дикие ветры. Они залетают под уличные лавочки, переворачивают мусорные корзины, подхватывают с земли опавшую листву и взвиваются с ней к Великому грозовому.

Дикий ветер чуть не сбивает деда с ног. Тот ругается и грозит обидчику тростью. Затем, вытерев рукавом мокрые от дождя усы, опускает руку в карман пальто и достает оттуда конверт. Дед складывает из конверта бумажный самолетик и запускает его в небо. Маленький дикий ветерок подхватывает самолетик у носится с ним в центр тучи.

Дед закрывает глаза и шумно втягивает носом воздух.

– Где-то здесь должна быть аптека.

Улицы пустеют. Владельцы лавочек снимают вывески «Заходите на чай». Лучи солнца едва просачиваются сквозь прорехи в серых облаках, а дикие ветры поднимают с земли клубы пыли. На массивном циферблате наручных часов Мрака всего час дня, но в город уже крадется ночь.

– Корень лопуха, ромашка, валериана… Кажется, здесь, – бубнит под нос Мрак и заходит в единственные не запертые в городе двери.

– Здравствуйте! Меня зовут Бабуля Георгина, чем могу вам помочь? –Бабуля Георгина выбегает из-за прилавка и с нетерпением смотрит на Мрака через круглые очки. Они увеличивают ее глаза так сильно, что бабуля походит на стрекозу.

Мрак даже не пытается сделать вид, что ему приятно познакомиться с аптекаршей. Он молча кивает на ее душевное приветствие и сразу переходит к делу.

– Сухоцветы незабудки.

Бабуля Георгина не замечает скверного настроения гостя. Ее мысли заняты куда более важными вещами.

– Гроза разыгралась и к вечеру не успокоится, – она достает из-за прилавка махровое полотенце и принимается вытирать Мраку волосы.

Мрак протестует и прячется за банками с маринованными шишками, но бабулю не остановить.

– Ничего не знаю! – говорит она тоном, не терпящим возражений. – С вас вода ручьями течет. Не хватало еще простудиться.

– Миссис… Георгина… – противится Мрак, отгораживаясь от бабули чемоданом. – Я не привык, чтобы мне, взрослому, сами понимаете… мужчине вытирали волосы полотенцем.

– Махровым полотенцем, – поправляет его бабуля.

– Какое это имеет значение?! – от возмущения Мрак краснеет.

– От махрового полотенца еще никто не умирал, а от переохлаждения… – бабуля Георгина стягивает полотенце с головы Мрака и оценивает результат. – Другое дело!

Мрак похож на куцего морского ежа, у которого день не задался с самого утра.

– Поставляю чай, а вы пока вымойте руки, – командует бабуля Георгина.

– Я спешу! – успевает вставить Мрак до того, как бабуля скрывается в кладовке.

– В грозу спешить – людей смешить, – отвечает бабуля, звеня посудой. – Ру-ки!

– Не буду я мыть руки, – заявляет Мрак. – И чай пить не собираюсь. У меня важные дела.

Дождь барабанит по подоконнику, а из сливной трубы потоками льется вода. По улицам летают кленовые листья, плетеные корзинки, зонтики, наволочки, которые не успели снять с бельевых веревок, садовые белки и даже книги.

– Ммм… – бабуля Георгина разливает по фарфоровым чашкам чай. – Люблю запах апельсинового мыла в сочетании с земляничным чаем. Самое то для грозы.

Мрак прячет руки под мышки и ворчит:

– Для грозы больше подходит фисташковое мыло…

– Попробуйте булочку, – бабуля пододвигает к гостю блюдце с золотистыми маковыми булочками. Мрак все еще злится, но его живот предательски булькает, чем заставляет своего хозяина краснеть еще больше.

– Я по-прежнему спешу, – говорит Мрак и откусывает от самой румяной булочки. – М…е ну…на не..а..утка.