Главное, чтобы сломанное ребро нам не помешало.

Пластиковая карта Глеба открыла передо мной все возможности частной травматологии.

Говорили, что здесь свои конечности лечили и восстанавливали самые влиятельные люди города. И это было заметно по тому, как со мной нянчились. Ей-богу, они даже сочувствующе кивали, когда я рассказывал, что именно случилось, и на кушетку устроиться помогали. Меня так и подмывало спросить, какая сумма в прейскуранте отведена «показной доброжелательности», однако…

Глупо злить людей, ответственных за мою скорую выписку, да и я не забывал, что за все это платил Зотов.

Если решит, что я неблагодарная тварь, захочет ли трахаться?

– Хорошо, Кира… Можно вас так называть? – спросила миленькая медсестра, халат которой понравился бы любителям фантазировать о медицинских работниках, коротенький такой, приталенный.

– Можно, меня вроде так и зовут.

Она коротко усмехнулась:

– Я дам вам карточку, покажете ее Олегу Степанову, он делает компьютерную томографию. Кабинет четырнадцать.

На все процедуры пришлось потратить ни много ни мало полтора часа.

Врачи выписали мне лекарства, забинтовали и «зафиксировали» сломанное ребро и целых десять минут рассказывали, чего именно мне следовало избегать в ближайшие несколько недель. Парень-травматолог, к счастью, был хотя бы забавным, сказал, что готов помочь даже с подбором оптимальных поз для секса, чтобы «я и моя девушка не ощутили дискомфорта во время реабилитации».

Осмотры, диагнозы и больничные бланки остались позади в двенадцатом часу. Я бодрячком, потому что на обезболивающих, заскочил в авто и повернулся к Глебу. Причиной моего радостного настроения было и то, что нос оказался в полном порядке.

Глеб смачно позевал и потер глаза, вынудив задуматься, сколько часов он был на ногах.

– К себе поедешь или к Саше?

– Я же сказал, что выронил ключи, давай к Саше, – закусил я губу.

Начинал привыкать называть его именно так.

Саша.

Будто мы друзья или приятели, никакого лишнего официоза. Наверное, отсутствие пафоса в жизни Саши меня немного восхищало, ведь с какой легкостью, наверное, он мог достать себе самый длинный лимузин в городе, частный самолет или группу молодых мальчиков, которые бы называли его «господин», чтобы устраивать оргии. Но нет. Он как будто бы совсем не наслаждался ни империей, ни властью, даже в общении со мной, обычным парнем из маленького городка, не проявлял превосходства, не пытался унизить.

– Окей, – развернулся Глеб, чтобы переключить передачу, – но если что, я в курсе, что ключи у тебя при себе.

Он посмотрел на меня, сощурившись.

– Ладно, – согласился я.

До самого конца поездки я молчал. Мало ли что было на уме у этого Глеба, хотя он и казался отличным парнем: от людей Зотова и самого Зотова стоило ожидать чего угодно.

Глеб начал затормаживать, когда мы въехали на дорогу с брусчаткой.

Добро пожаловать в старую часть города. В огнях фар отсвечивали кованые и чудовищно фигурные фонари, а дома возвышались над молодыми деревьями вторыми и третьими этажами. Наш старый район у озера считался местом элитных жильцов и крутых тусовок. Каждый коттедж обзавелся внушительным внутренним двориком, правда, их полностью скрывали высокие однотонные заборы из бетона.

Глеб остановился у здания со светлым фасадом, погружного во тьму, свет горел в двух окнах на втором этаже.

– У Зотова охрана натренированная, так что… Без резких движений, уяснил? – усмехнулся Глеб.

Я так и не понял, предупреждал ли он меня об опасности быть случайно застреленным или это юмор такой специфический. Во дворе меня обыскали (хотя бы раздеваться не заставили), провели в огромный дом и оставили в комнате с работающим электрическим камином, двумя дубовыми столами и желтым диванчиком.

Усевшись на него, я продолжил осматриваться.

Нашел глазами книжный шкаф, но не подошел к нему, подумав, что книги тут были еще до Зотова и принадлежали хозяину. Коттедж Саша, наверное, арендовал в тот день, когда приехал к Мирославу спасать Богдана, ну и до сих пор обитал здесь.

– По какому ты вопросу? – вслед за громыхнувшей дверью, заставившей меня едва не подпрыгнуть, послышался голос Зотова.

Он встал напротив дивана с засунутыми глубоко в карманы классических брюк руками, в пиджаке, под которым я рассмотрел серую рубашку. Он выглядел невозмутимо и смотрел на меня как на случайного гостя, не на парня, которого собирался трахнуть.

Что ж, встречались мне и более крепкие орешки.

– Вы отправили Глеба следить за мной, а сегодня просто забыли сказать об этом, да? Подумаешь, мелочь.

– Он за тобой не следил, а присматривал. Не зря, судя по всему. Ты хотел сказать спасибо?

– Я хотел сказать, что как-то сам справлялся до этого и справлюсь без вашей помощи, потому что…

Я глубоко вдохнул и выдохнул. Наверное, не стоило ему хамить, иначе ничего не получится. Не выгорит секс. Ты хочешь его соблазнить, а не разозлить, соберись, в конце концов. Я вспомнил то волнующее чувство, посетившее меня сразу после признания Глеба, на кого он работает. Мне нравилось это, я испытывал удовольствие, потому что Зотов думал обо мне.

– Спасибо, – бесцветно произнес я.

Расстояние между нами сводило меня с ума!

Даже на заднем сиденье в моей машине я получал больше. Я рассматривал его лицо, чувствовал его теплую ладонь у себя на плече, личный аромат Саши Зотова окружал меня, проникал через ноздри в самое естество, пробуждая желание говорить, кивать, лишь бы магия предвкушения не иссякала полностью.

– Пожалуйста, – после паузы сказал Зотов. – Я не думал, что в неприятности влипать будешь ты. Вроде бы самым проблемным должен был стать Мирослав. Ну, знаешь, возраст, влюбленность.

– Нет, Мирослав из хороших мальчиков, видимо, потому, что вы его не воспитывали.

– А ты не особенно хороший.

– Я плохой, – подмигнул я. – Тебе это нравится? – коряво перейдя на ты.

Я настолько сильно хотел Зотова, что даже слюну глотал чаще обычного, словно пес, перед которым положили вкусняшку. Слишком сильно поверил, что этот день вел меня к сексу с ним.

– Останешься в гостевой спальне?

В голове вспыхнула лампочка тревоги, весь мой план рисковал развалиться на куски. Из-за чего?

Он не мог вот так уйти, мы же почти флиртовали.

Я резко поднялся с дивана и снял через голову свитер, остался в рубашке. Подойдя к Зотову, взялся хаотично растягивать пуговицы. Раз он не хочет делать первый шаг, придется его вынудить.

Что делать дальше… Придумаю потом!

Рубашка упала нам в ноги, как сдетонировавшая бомба.

Большие круглые часы отсчитывали секунды до момента истины, своеобразного перекрестка в наших отношениях.

Я еще мог отступить, но надеялся, что Зотов не заставит меня это делать, оправдываться и на ходу придумывать дурацкую причину, почему я стоял перед ним голый выше пояса.

Он и не стал.

Криво усмехнулся и отошел к столику, на котором я рассмотрел пачку сигарет и темно-коричневую пепельницу.

– Будешь? – предложил он.

Это что, какая-то прелюдия?

Он даже в лице не изменился после моей импровизации. Хотя, наверное, меня и возбуждало то, как он умел держать себя в руках. Ни за что по лицу не прочитаешь, взволнован он или в сомнениях. Собирался ли поддержать мою игру или спровадить.

– Давай, – виляя бедрами, я подошел и выхватил у него из рук сигарету.

Со времен университета не курил, сейчас тоже не хотел, однако с готовностью сжал сигарету губами.

Саша перехватил инициативу, и мне не терпелось узнать, по какой дороге он меня вел…

Пока же Зотов невозмутимо поднес зажигалку к кончику моей сигареты и отстранился после кивка. Тоже закурил, открыл окно и встал рядом, медленно затягиваясь. Это было непривычно, но хорошо. Приятно. Задумчиво смотреть в одном направлении. Холодный воздух немного привел меня в чувство, по коже побежали мурашки, соски затвердели, да еще и этот взгляд (а порой я его на себе ловил). На следующей затяжке глаза у меня заслезились, я закашлялся. Раскрыл свой ничтожный опыт, вернее, его отсутствие.