– Не смей. Прерывать. Меня. Когда я. Говорю! – каждое слово сопровождалось ударом.

Серый видел, как закатились глаза крепыша.

– Джайк, Джайк! – пытался остановить Красавчика, но тот бросил Ника только когда он обмяк и повис на руках.

Нэт увидел, что короткие волосы приятеля в крови и стиснул зубы. Ник погибал из-за него, а он ничего не мог сделать. Он взглянул на Джайка. Тот стоял, вытянув вверх шею, и тяжело дышал, глядя на потерявшего сознание Ника. Через несколько минут, Джайк опустил голову, успокаиваясь. И вдруг заговорил глухим голосом:

– В детстве со мной никто не хотел дружить. Все говорили, что я странный. Поодиночке они избегали меня, а в толпе смеялись надо мной. За то, что я разговариваю сам с собой, за то, что ночами брожу по приюту, за то, что ловлю мух и сажаю в банку, а потом наблюдаю, как они мечутся, когда воздуха совсем не остается… Больше всех смеялся Билли Большие Уши, – Джайк усмехнулся воспоминаниям. – У него и правда были просто огромные уши. По ним я его узнавал. Я ведь не различаю лиц. Для меня все люди одинаковые. Я запоминаю приметы, одежду, голос и только так вас распознаю… Однажды Билли пропал. Обыскали весь приют, каждый закоулок, прочесали лес, но ничего не нашли и решили, что Билли сбежал в город. Об этом мечтал каждый воспитанник приюта. И только я знал, где Билли. В яме, которую я рыл специально для него. После ужина, когда у воспитанников наступало свободное время, я бежал в лес, спускался в яму и играл с ним. Я даже иногда приносил ему еду, но он всё равно быстро умер.

Джайк взглянул на Нэта и рассерженно закричал:

– Я рыл яму полгода, а он умер меньше, чем за месяц!!!

С полминуты Красавчик помолчал, успокаиваясь, а потом продолжил:

– И я снова остался один. Только вот…

Джайк полез за пазуху и достал маленький сверток. Развернул его и показал съеженные почерневшие уши. Серый отвернулся.

– Я обработал их раствором, но они всё равно уже не такие, какими были у Билли. Жаль, – помолчал и добавил, – он был у меня первым. Но теперь мне нужны новые уши.

Серый как-то безучастно подумал: интересно, его уши Джайк отрежет, пока Нэт будет ещё жив или уже после того, как замучает?

– Джайк, если ты отпустишь Ника, то обещаю, что буду дружить с тобой, – Серый не очень верил, что Красавчик поведется на это, но рискнул, понимая, что тому может прийти в голову всё, что угодно.

Джайк склонил голову на бок, будто раздумывая, но ответил:

– А мне больше не нужны друзья.

– Ты ведь сам сказал, что мы очень похожи.

– Да, поэтому из нас останется только один. Знаешь почему? Я знаю твой секрет. Ты считаешь, что у каждого человека есть своя слабость, и играешь на этом.

Серый понятия не имел, откуда Джайк узнал об этом, но сейчас это было не важно.

– Вот только со мной ничего не выйдет. Я выиграю, потому что у меня нет слабости.

– Ошибаешься, – возразил Серый.

– Неужели? – удивленно вскинул брови Джайк и усмехнулся. – И в чем же моя слабость?

– Ты слишком любишь мучить людей.

– И это слабость? – рассмеялся Джайк. – Ты уверен?

Красавчик болезненно ткнул в печень Ника.

– Эй, просыпайся!

Ресницы Ника дрогнули, и он с трудом открыл глаза.

– Давай, здоровяк, нам без тебя скучно, – продолжал тыкать его Джайк.

– Не помню, чтобы мне платили за развлечение, – сказал хриплым голосом Ник, и Серый перевел дыхание: приятель оказался крепче, чем они ожидал.

– А за сколько монет ты бы согласился развлечь меня? – поинтересовался Джайк.

Он вытащил пузатый мешочек и помотал им перед Ником. Но монеты лежали так плотно, что даже не звякнули. Джайк подошел к своему разложенному свертку и вытащил свечу. Оглянулся в поиске куда её воткнуть и примостил к дырке в лавке.

Серый напряженно наблюдал за действиями Красавчика. Он и не сомневался, что Джайк готовится к новой пытке.

Свеча плохо держалась в отверстии, грозясь упасть, но полоумного это не смущало. Джайк зажег свечу.

– Ну что же ты молчишь, Ник? Ты любишь деньги? Говори, я не жадный.

Ник молчал, но Джайку, кажется, было всё равно. Он высыпал на лавку из мешочка несколько золотых. Вытащил из своих инструментов небольшие щипцы, зацепил ими одну из монет и поднес к огню свечи. Серый видел лицо Джайка, такое спокойное, будто не он недавно, задыхаясь от злости, бил затылком Ника о стену. Красавчик грел монету сосредоточенно, словно алхимик, который старательно ставит научный эксперимент.

– Готово! – удовлетворенно кивнул Джайк самому себе, и пошёл с щипцами к Нику. – Будь добр, подними рубаху.

Ник криво усмехнулся, показывая привязанные руки:

– Прости, не могу.

– Ах да, точно. Извини, – повинился Джайк.

– Да ничего, – в тон ему сказал Ник.

Джайк поднял рубаху крепыша.

– О, у тебя зажившая рана, – заметил Красавчик, рассматривая правый бок Ника. – Ну мы оставим её напоследок. На сладкое. Начнем с сосков, говорят, они самые чувствительные.

С этими словами Джайк приложил горячую монету к левой груди Ника.

Нэт видел, как покраснело лицо крепыша, как сжались зубы, раздулись ноздри, но не услышал даже стона.

– Наверное остыла, – поджал губы Джайк и пошёл греть новую монету.

Серый поймал взгляд Ника и беззвучно сказал: «Кричи», но крепыш упрямо мотнул головой, потом улыбнулся и спросил:

– Так что, Джайк, все монеты, что на меня положишь – мои?

– А забирай, – легко согласился Красавчик. – Может сможешь выкупить у Алара свою душу.

– Много, значит, за твою работу платят?

– Много-много, – ответил Джайк, возвращаясь с новой раскаленной монетой.

В этот раз он положил её на грудь Ника без лишних слов, и вытянул шею, улавливая эмоции жертвы. Крепыш, сжимая зубы, откинул голову, чуть не саданув затылком стену и едва слышно зашипел. Но Джайку и это не понравилось. Он скривил губы:

– Ты меня разочаровываешь. Мне совсем не весело.

– Может монет слишком мало? – хрипло сказал Ник. – Ещё есть?

– Есть, не переживай, – уверил его Джайк и снова подошел к свече.

– А за Серого тебе много заплатили?

Джайк отвлекся на секунду, взглянул на Нэта.

– Обещали много, но, боюсь, с оплатой теперь возникнут проблемы.

– Почему? – спросил Серый.

– Посредник никак не хотел говорить, кто заказчик. А я так не люблю. Пришлось раздробить ему пару пальцев. А может все, кто там считает? – пожал Джайк плечами и повертел перед глазами щипцами, рассматривая хорошо ли нагрелась монета, а потом снова сунул её в пламя свечи.

– И он рассказал? Кто заказчик? – Серый даже не сомневался, что Джайку удалось выудить имя.

– Конечно. На тебя почему-то очень зол достопочтимый отец Катани.

Красавчик подошел к Нэту.

– Не расскажешь почему?

– Унес серебряную утварь.

Джайк поджал губы:

– Эту версию я уже слышал, – сказал он и прижег щипцами с горящей монетой шею Нэта.

Боль была ужасной и Серый вскрикнул. Джайк отдернул руку с щипцами:

– Ой, перепутал! – повинился он, глядя на Нэта сочувственно и… удовлетворенно. – Ник, прости, чуть не лишил тебя одной монетой. Сейчас исправлю.

Пока Джайк продолжал своё дело, Серый пытался справиться с болью. В отличие от Ника, он её терпел плохо. В детстве, благодаря Тому, ему доставалось не часто, а повзрослев он и сам научился давать сдачи. Но одно дело порез ножом или тупой удар в живот, и совсем другое – пытки. Нэт старался отвлечься, но мешал тошнотворный запах горелой кожи.

– Так что там с отцом Катани? – напомнил Джайк, грея монету на огне.

«Чтобы тебе поверили, во лжи должна быть часть правды», – говорил Том.

– Я сказал, как было. Но… когда я спускался из окна, он увидел меня. Пришлось прикрыться его дочерью и сказать, что сброшу её, если он дернется.

Рассказывал Серый неохотно. Он предпочел бы, чтобы никто не узнал об этом его поступке. Он поймал неприятно-удивленный взгляд Ника и отвел глаза. Но Нэт даже не ожидал, что его история так понравится Джайку. Тот довольно рассмеялся и даже бросил щипцы. Подошел к Серому и похвально потрепал щеку Серого, отчего рана на ней тут же заболела, а едва появившаяся корка лопнула и снова закровоточила.