— Больше не будем, — с явным облегчением хором выдохнули девушки.

— Что вы будете петь?

— «Ты покинул меня» и «Возьми меня обратно», — ответила Милашка.

Джерри вспомнила, что слышала обе песни по радио; они были довольно популярны. Ей удалось даже смутно припомнить свое первое впечатление. Эта группа всегда пела о неразделенной любви.

— Я хочу, чтобы вы спели «Дай мне жить сейчас», — заявил Либра. — Уже поздний вечер, и я не хочу, чтобы вы усыпили слушателей.

— Скажите это лучше Силки, — сказала Тамара.

— Не волнуйся, я скажу Силки, — отрезал Либра, подхватил Джерри под руку и повел ее прочь.

— До встречи, — бросила Джерри через плечо девушкам. Девушки улыбнулись и помахали ей руками. Отлично… кажется, она им понравилась. Ей не хотелось, чтобы девушки считали ее Либрой в миниатюре лишь из-за того, что она его помощница и он предпочел быть с ней любезным на этот раз.

Они протискивались через толпу. С Либрой со всех сторон здоровались артисты, менеджеры, агенты. Наконец, он увидел еще одну девушку в велюровом костюме около крайнего монитора. Силки устроилась в кресле, грызя ногти. Она была похожа на ребенка, увлеченного передачей.

— Силки! — воскликнул Либра.

— О, привет, мистер Либра, — ответила Силки, неохотно вставая и одаривая его широкой улыбкой.

Она была маленькой, изящной, идеально сложенной девочкой. У нее были огромные глаза, которые казались еще больше из-за накладных ресниц, и пухлый рот с идеально белоснежными зубами. Смуглая кожа делала ее еще более привлекательной. Даже несмотря на толстый слой театрального грима и изощренный парик Силки выглядела совсем юной, ей с трудом можно было дать восемнадцать. У нее была изумительно шелковистая кожа мягкого орехового цвета.

— Силки Морган. Джерри Томпсон, мой новый ассистент, — представил их друг другу Либра.

— Привет, — вежливо сказала Силки.

— Рада, наконец, с вами познакомиться, — ответила Джерри. Рука Силки, унизанная тремя тяжелыми перстнями с искусственными бриллиантами, была маленькой и хрупкой по сравнению с ее собственной.

— Что это за хлам на тебе? — вновь взорвался Либра.

— Что, что? — руки Силки взлетели к лицу.

— Эти кольца. Быстро снимай. Опять была на распродаже, да?

— Я купила их у Бонвиста, — запротестовала Силки, и по-детски спрятала руки за спину.

— Отдай их мне, — протянул свою лапу Либра.

Силки сняла кольца, не вынимая рук из-за спины, и положила их на раскрытую ладонь Либры.

— Можешь взять их обратно после шоу, — смилостивился он. — Носи их дома сколько влезет вместе со своим нарядом под леопарда, страусиными перьями и поясом из искусственных бриллиантов. — Его голос сочился ядом.

— Мистер Либра, но вы же знаете, что я не ношу ничего подобного.

— Да неужели?

— Он любит дурачиться, — нервно пояснила Силки Джерри.

— Ну-ка, расскажи мне всю историю про мистера Нельсона и парики с челками, — строго приказал Либра.

— Я просто подумала, что было бы неплохо для разнообразия… — она умолкла и опустила голову.

— И с каких это пор ты стала авторитетом в вопросах элегантности?

Силки тряхнула головой и закусила губу.

— Мистер Нельсон работает на меня, ты понимаешь? Не на тебя. На меня. Ты делаешь то, что он говорит, а не наоборот. Ты поняла меня?

— Да, мистер Либра.

Повисла долгая, напряженная пауза. Джерри стало жалко девушку.

— Похоже, я начинаю понимать, почему тебя прозвали Силки[2], — сказала Джерри. — Ты — самая шелковая из всех, кого мне доводилось встречать.

— Это не из-за моего поведения, а из-за голоса, — мягко заметила Силки. Голос у нее и правда был изумительно мягким и обволакивал, как волны тончайшего шелка.

— Вы еще услышите, как она поет, — уже добродушно заметил Либра. Силки благодарно улыбнулась. — Да, я сделал замену. Будете петь «Дай мне жить сейчас» вместо «Возьми меня обратно».

— А девочки знают?

— Знают.

— Нужно еще сказать дирижеру.

— Пойди и скажи.

— Хорошо, мистер Либра.

Наконец минут через пятнадцать «Шелка и Сатины» пригласили на сцену. Четверка встала позади Силки у стационарного микрофона, а Силки впереди, у переносного. Девушки подпевали в мягких роковых ритмах, а Силки исполняла песню все тем же текучим мягким голосом, который приобрел теперь удивительную мощь, варьируя в огромном диапазоне. Когда она пропела «Ты покинул меня», ощущение было таким, что это происходит на самом деле и сейчас, и простая, банальная мелодия стала трагичной и печальной. Силки сняла микрофон со стойки и поднесла его к губам, и он превратился из механического инструмента в естественное продолжение руки. Она прекрасно двигалась. Ее огромные печальные глаза были устремлены куда-то в пустоту, за пределы сцены.

Аудитория взорвалась аплодисментами. «Шелка и Сатины» перешли к битовой песенке «Дай мне жить сейчас». Теперь Силки улыбалась и быстро двигалась в такт музыке, но глаза ее под накладными ресницами оставались печальными. «Да, да, да, жизнь — это мячик. Я не сломаюсь, я не заплачу. Дай мне жить сейчас, дай мне жить сейчас», — пела она.

Джерри ощутила, как от восторга у нее начало покалывать шею. Чудесный голос Силки заполнил ее чувством сладкой и грустной ностальгии; он нес в себе очищенные, концентрированные воспоминания о надеждах и разочарованиях, испытываемых любой девушкой. Тысяча картин возникла в голове Джерри: мужчина, которого она любила; ощущение его надежных объятий; яркое солнце на снежных сугробах за распахнутым окном, когда она лежала в этих объятиях… восход солнца над рекой… ночь полная звезд… Сильный, мудрый голос Силки насыщал банальный текст чувством и новым смыслом. Казалось, она говорила: да, мне причинили боль, но я не сдамся, я знаю, у меня еще будет возможность.

Публика хлопала, как одержимая. Джерри активно присоединилась. — Она вам понравилась?

— Господи, да это просто фантастика!

— Талантливая девочка, — согласился Либра. — Ей всего восемнадцать. Эта группа у меня уже семь месяцев. Думаю, она даже сама не понимает, насколько хороша.

— Она когда-нибудь училась петь?

— Никогда. Никто из них. Они, похоже, и нот и не знают. Силки точно не знает. Просто слушают мелодию и делают все как надо. Темнокожие вообще талантливы.

— Мистер Либра, но вы же не верите этому!

— Что вы хотите этим сказать?

Девушки сошли со сцены. Тамара, Милашка, Черил и Берил прихватили свои абсолютно одинаковые белые заячьи полушубки и заявили, что отправляются домой. Силки решила остаться и посмотреть продолжение съемок. — Не сиди здесь целую ночь. И никакого алкоголя, — приказал Либра.

— Конечно, нет, сэр, — поспешила согласиться она.

— Если вы отправитесь в ночной клуб и во что-нибудь вляпаетесь, я обо всем узнаю, — пригрозил он, обращаясь к остальной четверке.

— Нет, нет, мистер Либра, мы прямиком в гостиницу….

— И не вздумайте нарушить диету. Каждый день у меня на столе должен лежать отчет о том, что вы ели накануне. Танцевальный класс завтра в десять утра.

— Да, мистер Либра.

— И ни в коем случае не спать в гриме. Вы слышите, что я сказал?

— Да, мистер Либра, — ответила Милашка.

— Отлично, — подытожил Либра, отпуская девушек. Они, болтая и хихикая, поспешили удалиться. Ни одна из них не удосужилась попрощаться с Силки, а та на них даже не посмотрела.

Джерри чувствовала себя усталой. День выдался длинный и напряженный. Силки вновь устроилась перед монитором, покусывая ногти. Либра отобрал стул у какого-то джентльмена и усадил на него Джерри.

— Он замечательный, правда? — сказала Силки.

— Кто, мистер Либра?

Силки оглянулась, чтобы удостовериться, что Либра не подслушивает.

— Нет, мистер Девере, режиссер. Вы только посмотрите на этот кадр. Таких кадров никогда не увидишь на телемарафоне. Настоящее произведение искусства. Мистер Девере просто гений.