— Спрячь свою палочку, мудила, и катись отсюда со своей шайкой королевских уродцев, — продолжил Малфой, не заботясь о набежавших зрителях. — И ещё кое-что. Заруби себе на носу: в отличие от твоего поганого папаши, мой отец меня любит. Каким бы я ни был. А теперь убери свою сраную палочку от горла безоружной девочки.

Нотт шумно сглотнул и тотчас же отшатнулся, не отводя разгневанного взгляда от Драко. Резко выпрямившись, он затолкал палочку обратно в карман, круто развернулся и уже было собрался уходить в компании своих преданных подружек, но, бросив свирепый взгляд через плечо, нетерпеливо прорычал:

— Блейз! Ты идёшь?

— Ты иди, я догоню, — чрезмерно спокойно и высокомерно произнёс Забини, впервые за всё время подав голос. Теодор брезгливо фыркнул и, разочарованно покачав головой, быстрым шагом удалился прочь.

— Гермиона! — вскрикнула Джинни, бросившись к подруге, не теряя ни секунды. Вместе с ней подоспели Невилл и Парвати — видимо, все они ждали подругу, чтобы отправиться вместе в башню. Они схватили её за руки и помогли подняться. — Какого чёрта здесь случилось?

— Это он тебя тогда, да? В прошлый раз? — внезапно спросил Невилл, застав Грейнджер врасплох.

Всё ещё пребывая в состоянии шока, она боязливо взглянула на оторопевшую Джинни, а затем — на Малфоя. Мерлин, как же много всего было в его взгляде. Сожаление, гнев, предвкушение неминуемого разоблачения. И немая просьба солгать. Но совсем никакого намёка на надежду — для неё не было места в его чёрной душе.

И Гермиона солгала. Она уверенно кивнула, глядя ему прямо в глаза.

— Понятия не имею, о чём говорит Невилл, но мы обсудим это дома, — нервно пробормотала Джиневра, схватив Гермиону за руку. — Пойдём. Завтра мы отправимся к Макгонагалл и всё ей расскажем.

Драко провёл взглядом гриффиндорцев и, глубоко вздохнув, повернулся к Забини.

— А ты чего здесь забыл? Какие-то проблемы?

Блейз едва заметно усмехнулся уголком губ и, сложив руки на груди, склонил голову на бок, окинув Малфоя изучающим взглядом.

— Надо же, — задумчиво протянул он. — А ты не такой безнадёжный, как я думал.

Комментарий к 7. «Possible she wants you too»

📜🪶 https://t.me/old_teen_dungeon заходите ко мне в Подземелье 🧙🏻‍♀️ — Ламповый Telegram-канал с ништяками, анонсами, личным-непубличным, маленькими спойлерами и просто поболтать🍷🧀

========== 8. «Boy, you better do it soon» ==========

Как удачно, что первый день лета выпал на субботу, и не только потому, что это долгожданный выходной после тяжёлой рабочей недели. Сегодня в Хогвартсе намечался праздник: школа Шармбатон закатила масштабную вечеринку в честь своей роскошной директрисы — женщины с большой буквы — мадам Максим.

Именинница распорядилась, чтобы праздник был организован на улице в голубых шатрах из дорогого шёлка, а столы ломились от разнообразных французских деликатесов, ко многим из которых, впрочем, подавляющее большинство британцев и болгар были совсем не готовы ни морально, ни физически: устрицы, улитки и лягушачьи лапки далеко не всем пришлись по вкусу, а кто-то и вовсе не рискнул к ним прикасаться.

Зато тарталетки с паштетами, круассаны, мясные, рыбные блюда и восхитительные французские десерты разлетались со скоростью света, едва успев появиться на столе. Разумеется, выдержанные сыры и изысканные вина, изготовленные из лучших сортов винограда Прованса, пользовались огромным успехом. Касательно последнего — здесь наибольшее количество ценителей пришлось на гостей из Дурмстранга, но и в Хогвартсе, как оказалось, водились винные гурманы. Старик Дамблдор буквально не расставался со своим кубком каберне, время от времени составляя компанию изрядно повеселевшим мадам Великану и её более миниатюрной партии с ромашками в бороде в выходном жёлтом галстуке в горошек.

На всех студентов младше семнадцати лет был наложен алкогольный надзор — каждый кубок был тщательно обработан специальным заклятием. Так, любого несовершеннолетнего подростка во время попытки налить себе «горячительного» ожидало неизбежное разочарование в виде пустого кубка. Разумеется, некоторые ребята сразу смекнули, что можно попросить кого-то из старших налить вина в кубок и, не прикасаясь к нему, пить вино через соломинку, но пристально бдящие профессора быстро вычислили нарушителей и приказали эльфам изъять все соломинки и спрятать их в надёжное место.

С трудом отделавшись от скудоумных тучных телохранителей, Драко отыскал отдалённый столик с уцелевшими эклерами, не успевшими угодить на растерзание голодным студентам. Не то чтобы большинство здешних деликатесов являлись таковыми для Малфоя, но длительное пребывание в Хогвартсе давало о себе знать — эльфийская стряпня хоть и кажется божественно вкусной поначалу, однако быстро приедается.

После произошедшего в библиотеке Драко чувствовал себя неуютно всюду, где обитали слизеринцы. Хуже всего приходилось в подземельях — вынужденно проводить время в одном пространстве с Тео и всеми, кому Дафна и Астория успели растрепать о выходке-подвиге Малфоя, было нелегко. Отныне он ощущал себя изгоем, хоть и не жалел о своём поступке. Он никогда не был близок с «элитным кругом», но если раньше их отношения были прохладно-нейтральными с редким, но сносным взаимодействием, то теперь ситуация значительно обострилась.

Единственной гарантией безопасности оставался Люциус Малфой: слизеринцы знали, что если, не дай Мерлин, с сынка министерской крысы упадёт хоть один волосок, его отец добьётся того, чтобы половину факультета отчислили из школы, если на то будет необходимость. Именно по этой причине Нотт не прибегал к издевательствам, дабы не нажить себе лишних проблем. К тому же, выговор, штраф и наказание Макгонагалл изрядно подпортили настроение для совершения дальнейших гадостей.

Блейз Забини оказался наименьшим разочарованием из всех змеевидных. Он не проявлял каких-то очевидных признаков дружелюбия, но и не злоупотреблял излишней враждебностью и цинизмом и, что самое главное, в его черепушке водился какой-никакой интеллект. Он был умным наблюдателем и собирателем информации обо всём, что видел и слышал. Конечно, проникаться доверием к такому человеку не стоило, впрочем, на Слизерине об этом речи никогда и не заходило.

— Приступ социофобии?

Лёгок на помине.

— Приступ любопытства? — нашёлся Драко, безвозвратно позаимствовав ещё одно муссовое пирожное. — Чего тебе?

Забини опустился на стул напротив, держа в руке какую-то неведомую полусъедобную дичь.

— Оркестр Флитвика безбожно фальшивит, — устало прокомментировал он, надкусывая нечто-что-бы-то-ни-было. — Струнные — ещё куда ни шло, а вот духовые — совсем беда.

— Согласен.

Они с минуту молчали, наблюдая, как народ веселился. Сумерки уже давно опустились, и в шатрах загорелись жёлтые огоньки на манер уличной гирлянды. Под соседним навесом обосновались шумные гриффиндорцы. Взгляд Драко сразу отыскал Гермиону — сегодня она была в лёгком ярко-алом платье из простой ткани.

Очень по-гриффиндорски.

— Ты знаешь о том, как разрушается проклятье Силентиум? — вдруг заговорил Блейз.

Малфой едва не поперхнулся, проглотив слишком большой кусок пирожного. Он с недоумением уставился на Забини, который выглядел настолько невозмутимо, будто вообще ничего не сказал.

— Что? — переспросил Драко.

— Силентиум, — как ни в чём не бывало, повторил Блейз, глядя туда же, куда смотрел Малфой мгновение назад. — Проклятье немоты. Мой отчим работает невыразимцем в Отделе Тайн. Они изучают такие штуки.

Малфой уставился на него, заставляя себя внешне подавить заинтересованность — ему должно быть всё равно. По крайней мере, он не собирался демонстрировать свои чувства (которых нет) постороннему человеку.

— Отчим как-то рассказывал, что у них был подобный случай, — так же безэмоцтонально продолжил Забини. — Но не в Чёрном озере, а в море. Проклятью подвергся мужчина-полукровка. Генри сказал, что спустя два года мужик снова заговорил. Его магия любви спасла.