– Пойдем, деточка, – бабка приобняла затихшую Еву. – Я тебя спать уложу. На хороший сон наговор сделаю. Отдохнёшь, успокоишься. А утром думать станем – как дальше быть да что делать.

Глава 3

Всю дорогу до Ермолаево Маринка провела в напряжении.

Она успела пожалеть и о собственном спонтанном решении, и о попутчице, которая согласилась её подвезти.

Маринка добиралась на машине. Известный сервис предложил несколько вариантов, и она выбрала среди них единственный и наверняка безопасный – тот, где водителем была женщина.

Варвара, энергичная и резковатая дама, выехала гораздо позднее условленного срока и, навёрстывая упущенное время, лихо гнала автомобиль по леденеющей к ночи трассе. Перепутав в темноте поворот и изрядно поколесив по окрестностям, она неожиданно потребовала у Маринки:

– Вылезай, до Ермолаево немного осталось. Через поля быстро доберёшься.

И на прощание махнула рукой:

– Тебе туда…

Когда они только обсуждали детали поездки, Варвара радовалась, что им по пути и обещала подбросить до нужного места.

После, в машине, выяснилось, что едет она вовсе не в Ермолаево. А на безобидный вопрос Маринки – куда, отрезала недовольно:

–Не закудыкивай дорогу! Тебе не всё равно?

Сама же всё приставала с расспросами – зачем Маринке в Ермолаево? Что это за деревня? Какие люди в ней живут? К кому конкретно она едет?

Маринка почему-то не сказала правды – соврала Варваре про подружку.

– Подружка местная?

– Не-е-е. У неё там бабушка жила. А теперь родители сделали что-то вроде дачи.

– Ясно… – ответ явно разочаровал Варвару. Поправив над зеркальцем уродливый брелок в виде куриной лапы, она вдруг поинтересовалась:

– Ты про деревенских ведьм что знаешь?

– Про ведьм? – удивилась Маринка фальшиво. – Вы серьёзно?

Услышав вопрос, она тут же подумала про девчат, но рассказывать о них незнакомой тётке не стала.

– Не веришь в ведьм? – Варвара взглянула искоса, и сразу что-то сжалось в желудке, Маринке сделалось нехорошо.

– Никогда не думала о них, – как можно равнодушнее буркнула она и отвернулась к окну.

– Зря, зря… – то ли прошептала, то ли прошипела Варвара и до конца поездки больше ни о чём не спросила.

О своём прибытии Маринка никого не оповестила, до последнего момента и сама не знала, что соберётся в гости к бабе Оне. Родители повезли Лизу на море, и Маринка осталась дома одна. Она всегда скучала в подобных поездках – толкотня курортных городков утомляла, море не вызывало никаких чувств. Маринке хотелось в деревню, к полю и лесу. Тогда-то и пришла мысль рвануть к старым знакомым, встретить Новый год в Ермолаево.

Её не ждали. Маринка хотела сделать сюрприз. Но оставшись в одиночестве посреди бескрайнего поля, очень сильно пожалела об этом.

Теперь, зимой, она совсем не узнала местность. В какую сторону идти? Как добираться до деревни? Всё словно утратило очертания, смазалось в подступившей темноте, и Маринка больше угадывала, чем видела, что происходит вокруг.

Приметные местечки и ориентиры скрыл снег. Местные вытоптали лишь узкую тропочку среди сугробов. И мысленно возблагодарив их, Маринка зашагала по ней.

Откуда-то налетел ветер – разметал падь, пустил кружить небольшими вихрями, осыпал лицо чем-то колким, жестковато-ледяным. Принёс с собой невнятное жужжание да лёгкий тоненький перезвон. Среди туч проявилась луна – растрёпанная да щербатая, в красноватом зыбком ореоле. Маринка засмотрелась на неё, и неясное предчувствие ворохнулось внутри, будто пытаясь предостеречь от чего-то.

Мороз разошёлся к ночи, ноги в лёгких ботинках заледенели. Попрыгав на месте, Маринка, перешла на бег. Принялась было напевать для смелости, но вспомнив про непростое место, осеклась, решила не привлекать внимания. Так и трусила вперёд в молчании, мечтая поскорее добраться до деревни.

Далеко впереди проявился смутный силуэт. Кто-то помещался на тропинке, перегораживая проход. Маринка чуть замедлила движение, но, приглядевшись, сообразила, что это всего лишь снеговик – грубо вылепленная фигура без лица и рук, на толстых коротких ногах.

Чтобы не наступить в сугроб, Маринка слегка подтолкнула снеговика. И не смогла отнять от фигуры рук! Снежный ком надвинулся близко-близко, Маринка ткнулась в него лицом, захрипела, забилась, тщетно пытаясь вырваться. Перезвон ветра завыл набатом, ледяными иглами ввинчиваясь в виски, тело сделалось чужим. Непослушным.

Как она могла быть такой беспечной? Почему не предупредила о приезде?? Сейчас её сожрёт ледяное чудовище, и никто никогда не узнает про это!

Что-то вроде корявой ветки метнулось сбоку, набросившись на снеговика, одним махом снесло тому голову. Маринка всё ещё барахталась в сугробе, а от фигуры уже ничего не осталось. Лишь куча снега насыпалась на тропинку.

Растопырив сучки, ветка зависла перед лицом Маринки, и та сжалась в ожидании удара.

Однако ничего не произошло. Стих набат, примолкло назойливое жужжание. Когда же промерзшая насквозь Маринка осторожно отняла руки от лица – ветка всё также висела рядом. Качнувшись в воздухе, она дрогнула несколько раз да спланировала вниз. Маринка машинально перехватила ветку и с лёгкостью поднялась.

– Спасибо! – прохрипела она, отряхиваясь.

Ветка отмахнулась да медленно накарябала на нетронутом снежном полотне кривоватую надпись: Держися меня!

После это резво заскользила вперёд. И Маринка не стала ждать – поспешила следом.

Бабе Оне не спалось. Расположившись подле окна, разглядывала она морозные узоры да думала о будущем.

Накануне по традиции гадала она «наперёд». В талой воде, оставленной на ночь в сенях, обнаружились грязь да щепа, встревожившие её – надвигались непонятные хлопоты и проблемы. Грапе тоже вышло видение – приснилось ей собрание деревенских колдовок. И среди них разглядела Грапа новенькую – нахальную да из себя разодетую, по виду сосем не местную.

Обсудив всё друг с дружкой, сговорились девчата быть настороже. Мало ли что.

Опасения бабки подтвердились после появления Евы, разглядела в ней Оня слабую сторону, нешуточную обиду да уязвимость. Неспроста девочка здесь оказалась. Ох, неспроста. Вот и смутья поблизости крутится, явно что-то затевает.

Крепко призадумавшуюся бабку отвлекли шажочки – кто-то перемещался по крыше, подскакивая и топоча.

Звякнула печная заслонка и пропищало из-за неё:

– Гости к ночи! Гости к ночи! Встречай гостей!

– Кого ещё в ночь несёт? – Оня поспешно накинула шаль да прихватив для верности горсть золы, выглянула с крыльца.

В калитку вбежала девушка, обернувшись назад, махнула рукой и крикнула кому-то:

– Спасибо!

–Мариночка! Ты? – ахнула Оня, а после увидела за забором зависшую ветку размером с древко метлы. На секунду на ней проступила высокая да худая фигура в чёрном. Поправив платок, махнула Оне рукой и унеслась к лесу.

– Тоська! – только и успела подумать бабка и обняла подскочившую Маринку, заохала. –Деточка! Как же ты добиралась? Ночью! Одна! Пойдём скорее в дом, к теплу.

О своём приключении Маринка рассказала на ходу:

– Меня ветка спасла!.. Она снежную бабу порушила. И к вам проводила…

– Ох, деточка! Недоброе время ты выбрала! Сейчас по темну нельзя никуда ходить! Беречься нужно!

Бабка провела Маринку на кухню – к теплу и вкусностям.

Там уже вовсю орудовала кикуша – доливала пузатый расписанный розами чайник кипятком, выставляла сахарные пряники да варенье. Скупо кивнув Маринке, потащила из духовки тяжёлый, исходящий паром чугунок. Внутри того что-то аппетитно побулькивало и клокотало.

– Дай-ка, рассмотрю тебя получше. – бабка повертела Маринку и вновь обняла. – Подросла, расцвела. Раскрасавицей сделалась!

– Я так скучала! – Маринка уткнулась в душистую, морщинистую щёку и притихла.

– Что ж так долго собиралась, деточка? – Оня легонько побаюкала её, погладила по волосам.