– Аа-а-а… – пропела тётка и, довольно притопнув, похвалила себя. – Классно сплясала, Матрёша! Всех сделаешь, всех порвёшь!

– Свистит чердачок у психической, – сообщил кот из золотистого облака. – Совсем стронуласи на любовной почве. На конкурс красоты собраласи.

– Кто это здесь расчирикался? Кто сплетни развёл? Никак гостинёк незваный? Бездельник дворовый? – розоволосая Матрёша шустро сгребла кота за клочковатую бородёнку.

– Пусти, душенька, – заголосил тот тоненьким голоском. – Пожалей украшению мою распронаединственную!

– Проси прощения за психическую! Ну? – тётка легонечко встряхнула кота. Тот скуксился и затянул плаксиво:

– Прости-и-и!.. Прости-и-и! Не гневайси, королевишна! Не сердиси, мать родна!

Резко рванувшись, разом вывернулся из захвата да кинулся прочь, позабыв про книгу.

– У, змеюка крашена! – донеслось из коридорчика. – Всю бороду повыколупывала ногтищами.

Матрёша собралась было запустить вслед беглецу увесистой деревянной ложкой, да передумала – уж очень быстро перемещался кот.

– Попадись мне ещё! – потрясла она кулаком и лишь потом заметила притихшую в сторонке Еву.

– Ты кто такая? Откуда взялась?

– Я… – пролепетала Ева, – Меня… Меня кот принёс.

– Кот? Дворовый что-ль?

– Наверное, – кивнула Ева. – Вы его за бороду таскали.

Матрёша внимательно осмотрела девушку. Склонившись над ней, повела носом, будто принюхивалась, а после неожиданно мазнула по щеке. Прищурившись на собственный палец, покивала чему-то и продемонстрировала Еве остатки золотистой пыльцы.

– А я-то гадаю, куда звёздная пыль улетучилась! Весь небольшой запасец исчез. Давеча в поисках всю кладовую перетряхнула. Признавайся, для тебя скрал?

– Нет! Я ничего не знаю! – затрясла головой Ева. – Я кота только сегодня увидела.

– Зачем попёрлась за ним?

– Да случайно!

Ева только теперь осознала, что оказалась неизвестно где. Без денег. Без телефона. Без возможности связаться с матерью. Зачем только она полезла в то хранилище! Пересидела бы в вестибюле возле вахтёрши и ушла. Всё, всё из-за этих предателей! Она вспомнила обнимающуюся парочку и прослезилась.

– Ладно, ладно. Успокойся. – примирительно заметила тётка. – Давай познакомимся, что ли. Я – Матрёша.

– Ева.

– Красивое имя, – поцокала Матрёша. – Я местная. Как родилась в Ермолаево, так и живу.

– Ермолаево? Это… что?

– Деревня наша.

– Деревня… – повторила потрясенная Ева. – Я что, не в городе??

– Ага. Издалека ты, птичка, припорхнула. Пыльца-то свежая была, порядком тебя протащила.

– Я не хотела! Не думала!.. – всхлипывая и сбиваясь, Ева поведала о своих приключениях.

– Стихи искал? – хохотнула Матрёша. – Ну-ну. Всё перед Анькиной домовихой хвостом крутит. Да только зря! Спадарыня давно на клетника посматривает. Он дух хозяйственный, солидный. Не то что наш пушистый воришка.

Домовиха? Клетник? Обомлевшая Ева неотрывно смотрела на Матрёшу. Что происходит? Куда её занесло? А, может быть, это розыгрыш? Подстава?? Как же она сразу не поняла! Не случайно же ей повстречались Светка и Макс! Всё, всё подстроено специально! Чтобы разыграть её, чтобы ещё сильнее ранить! Наверное, смотрят сейчас прямую трансляцию её позора и веселятся!

– Я пойду, – сгорбившись, Ева посеменила к дверям.

– Далеко ли собралась? – поинтересовалась Матрёша, но отвлеклась на телефон, что-то рассматривая на экране.

– Сообщение! Про меня спрашивают! – решила Ева и, не выдержав, пустилась бежать.

Оказавшись же на улице, вскрикнула и замерла.

Белое нетронутое полотно расстилалось вокруг. Аккуратные домики, рассыпанные по обеим сторонам дороги, прятались под снегом, подсвечивая его яркими огоньками окошек. Деревья, кусты, деревянные столбцы заборов наросли крупными кристаллами инея. Было тихо и сонно. Лишь вдалеке у леса пронзительно и сварливо перекрикивались о чём-то незнакомые чёрные птицы.

Ева захлебнула студёного колкого воздуха и разом заледенела. Тонюсенькая короткая куртёнка совсем не спасала от мороза.

– Где я? – только и выдохнула непослушными губами.

– Да в Ермолаево же! – Матрёша потянула её назад, в тепло натопленного дома.

Говорящий кот. Заснеженная деревня. Таинственное перемещение с помощью какой-то пыльцы… Неужели это не розыгрыш? Неужели всё правда??

– Я будто в сказку попала! – шепнула Ева потрясённо.

– Можно и так сказать, – согласилась Матрёша. – У нас, в Ермолаево, всякое творится. Чем не сказка? Сказка и есть.

– Но мне нужно домой! Там мама нервничает, не знает, что со мной случилось!

Матрёша будто не расслышала – укутала Еву колючим пледом да захлопотала у стола. В огромную узорчатую кружку отлила из термоса что-то густое и тёмное, протянув, велела:

– Пей давай! Отогревайся!

Ева машинально глотнула и раскашлялась, приторный напиток продрал горло.

– Что вы мне дали?

– Сбитень. Там патока, медок да травки. Пей, пей. Чтобы хворь не пристала. Вон, посинела вся. Кто ж в зиму так одевается!

– Так не зима ещё! Конец ноября.

– И что с того? Ты сама видала, что за погодка у нас.

Ева вздохнула и снова осторожно захлебнула сбитень. В груди потеплело. Неожиданно улучшилось и настроение.

– Полегчало? – понимающе подмигнула Матрёша. – То-то. Меня баба Оня варить научила. Она столько рецептов знает!

– Скажите, а автобусы здесь есть? Или такси?

– В центре, конечно, имеются. Только до него пёхом надо. Или на Тоськином драндулете.

– Она сможет меня подвезти? Я заплачу. Обязательно!

– Тю-ю-ю, чего захотела. – рассмеялась Матрёша. – Не здесь Тоська, на той стороне. Да и не на ходу машинка, успела проржаветь без пригляду.

– Что же мне делать? – снова расстроилась Ева.

– До бабы Они идти нужно. Она и подскажет.

– Проводите меня? Пожалуйста!

– Провожу. Куда же деваться.

Матрёша распахнула дверцы старинного шифоньера и принялась рыться среди вещей.

– Ну-ка, примерь, – сунула Еве короткую вытертую шубейку да теплые штаны вроде лосин.

– Зачем, не надо, – принялась отнекиваться та. – Я и в курточке добегу. Перетерплю.

– Бери пока даю! – прикрикнула Матрёша. – Зима-зимущая у нас. Птицы на лету подмерзают! Не до переборов.

Глава 2

Ева посмотрела в зеркало и зажмурилась. Заношенный полушубок сидел мешковато, собравшиеся гармошкой штаны не подошли по длине.

Сейчас бы сфотаться и вывесить в соцсеть. Всем на потеху!

Глаза защипало.

Почему, ну почему же так не везёт? Может, на ней порча? Или сглаз?

– Не разводи здесь сырость! – Матрёша поправила залаченную чёлку. – Пошли уже, мне ещё репетировать номер.

– Вы артистка? – зашмыгала носом Ева, изо всех сил стараясь не разреветься.

– На конкурс собираюсь. – гордо ответила тётка. – Хочу красотой тряхнуть.

Участниц подобных конкурсов Ева представляла себе совсем иначе, но уточнять ничего не стала. Какая ей разница. Может, местные так развлекаются. Всё-таки Новый год впереди. Танцы-фейерверки-чудеса…

– Что вздыхаешь? – покосилась тётка. – Посмотри лучше, как красиво у нас!

Она развела руками и засмеялась.

Деревня как будто дремала. Снег падал медленно-медленно, снежинки подолгу зависали над землёй. Дальний лес почти растворился в сумерках, слился на горизонте с темнеющим небом. Повсюду в домах загорались окошки, подсвечивая подступающую ночь.

Ева красоты не замечала. Ей хотелось домой, в город. В комфорт и относительное тепло.

– Чего от мужиков ждать! – неожиданно посочувствовала Матрёша. – Я вот тоже попалась. Поначалу-то хорошо всё было – по скайпу созванивались, переписку завели. Я к немчуре своему даже смоталась, представляешь? Две недельки пожила в заграницах. А потом уже он приехал…

Она примолкла и зашарила по карманам.

– Телефон дома оставила. Ты постой. Подыши. А я мигом.

Придавленная полушубком Ева послушно остановилась, сдвинула повыше съезжающую на глаза колючую шапку.