— Действительно, странное захоронение. — Не обращая внимания на приевшуюся болтовню Ваньки, профессор Заржевский рассматривал костяную пластинку из могилы. — Судя по всему, какое-то зооморфное изображение, похоже на медведя. Типичный шаманский атрибут, очень, кстати, напоминает пермский звериный стиль.

Вадим Петрович стер ладонью остатки земли с костяного украшения и молодцевато выскочил по вырезанным в каменистом грунте ступенькам на поверхность.

— По-моему, ребята, могилка эта непростая, закопан здесь то ли волхв, то ли шаман. Странно только, что головы нет. Чует мое сердце, что неспроста все это — и могила викингов, что Берест обнаружил, и скелет этот без головы. Вот что, Плетнева, — профессор как бы с сомнением оглядел аспирантку, — фиксируй все и убирай скелет, а под ним снимай землю слой за слоем, да аккуратно. Ищи остатки медвежьей шкуры и круглые костяные пластинки, размером с пятикопеечную монету.

Вечером, когда работы закончились, а любители играть на гитаре у затухающего костра еще не прониклись романтическим настроением, Вадим Петрович традиционно собрал всех студентов. Олег сел на подстилку из срезанных хвойных веток, опершись подбородком на обух вертикально поставленного топора. С этим инструментом он не расставался уже третий день, с тех пор как зарубил едва не укусившую его гадюку. Змей на его раскопе было предостаточно. Как он выяснил у местных, весь этот участок берега так и назывался, Змеиным. Что привлекало сюда этих тварей, никто из членов экспедиции объяснить не мог. Зоологов или на худой конец палеонтологов, среди них не было, так что тайну эту так и не раскрыли.

Традиционный вечерний разговор с профессором обещал быть интересным. Заржевский в хорошем настроении, как-никак за неделю уже вторая сенсационная находка, да еще какая, могила древнего то ли волхва, то ли шамана.

— То, что Плетнева нашла, как я и предсказал, остатки бубна и медвежьей шкуры, говорит о том, что мы наткнулись на уникальный комплекс артефактов. — И без того великолепный рассказчик, сейчас профессор, просто светился от счастья. — Могила скандинавских воинов, или викингов, как мы их называем, наверняка связана с захоронением, которое обнаружила Светлана. Пока еще мало материала, нужно анализировать те находки, которые мы сделали и еще, безусловно, сделаем, но я уверен, что нами найдены следы столкновения двух противоположных культур, древней финно-угорской и не менее древней скандинавской. Все обнаруженные нами артефакты указывают на восьмой или начало девятого веков нашей эры, когда викинги начали продвижение в глубь восточных земель.

— А почему именно финно-угры? Вполне может быть и обычный славянский волхв, — зная, что профессор обожает диалог, решил влезть в разговор вечный спорщик Сашка Макаров.

— Безусловно, в исторической науке сложилось мнение, что волхвы — это исключительно древнеславянские жрецы, носители многовековых славянских поверий и традиций, противопоставляющие себя христианской церкви. Может быть, их видела такими церковь, из источников которой мы в основном и черпаем сведения о волхвах. К этому приплетены и литературные традиции. Всем известно пушкинское сказание о Вещем Олеге, которому волхвы предсказали гибель от коня своего. Только вот летописные источники упорно называют этого волхва «един кудесник». Кудесы, — профессор замолчал, словно что-то вспоминая, — это бубены, бубенцы. Кудесниками как раз называли неславянских жрецов. Бубен вообще атрибут не славянской культуры. Среди исконных славянских музыкальных инструментов в то время преобладали духовые или струнные, те же гусли, например. Что же касается бубна, то он неотрывно связан с шаманской традицией финно-угров и сибирских коренных народов. Кстати, многие исследователи считают, что исконной прародиной финно-угорских племен как раз и была Сибирь. Для вас, как будущих ученых, — профессор обвел взглядом студентов, — прежде всего, должен быть интересен факт пребывания здесь не шамана, а викингов. Эта местность далека от магистрального направления движения скандинавских воинов. Они шли на юг по знаменитому пути «из варяг в греки» в Византию, эта же группа отклонилась далеко на восток. С точки зрения экономической выгоды, для варягов здесь ничего интересного не было.

— Что же они здесь тогда делали, если для них этот участок не представлял никакой ценности? — вновь перебил профессора Макаров.

— Не мыслите столь узко, молодой человек. — Вадим Петрович с укором посмотрел на смутившегося студента. — Я не говорю о том, что викингов интересовала только материальная сторона. Места эти, не густо заселенные и в нынешнее время, на рубеже первого тысячелетия можно было назвать почти пустынными. Скорее они служили неким сакральным центром для местных финноязычных племен. До сих пор встречаются здесь так называемые древние мегалитические сооружения, камни-останцы с вырубленными в них жертвенными чашами. По древнерусским поверьям, где-то здесь должен находиться и знаменитый Алатырь-камень, тот самый, что является центром мироздания и дающий огромную власть над людьми. Не его ли искали здесь наши викинги?

— А что это за камень? — Первокурсница Дарья, весьма впечатлительная и немного склонная к мистике особа, влюбленными глазами смотрела на профессора.

— У истоков легенд об этом камне стоял какой-то природный катаклизм, возможно, падение метеорита. В русской мифологии Алатырь, или Бел-горюч камень, как его еще называют, упал с неба. Под ним находится источник, несущий исцеление, та самая «живая» вода, которая пронизывает весь славянский фольклор. На камне высечены законы Сварога и сокрыто все могущество славянской земли и сила власти над нею. Нашедшего камень ждали слава и богатство, а главное, обладание безграничной властью. Мало понятного в дошедших до нас отрывках этой древней легенды, уходящей своими корнями в глубины славянской мифологии. Возможно, это отражение миропонимания того времени, некой космологической конструкции Вселенной. Местонахождение этого камня определяется в сказаниях по-разному, но большинство легенд помещает его на Севере, в таинственных Рипейских горах. Что это за горы, никто толком объяснить пока не может. Может, Северный Урал, а может, и вовсе иносказательное выражение. Некоторые исследователи помещают этот чудо-камень сюда, на северо-восточные берега Белого озера. Один из главных моментов, на которые указывают источники, это большое количество змей в месте нахождения камня. Алатырь необъяснимым образом влечет их, и они несметным количеством раз в год собираются вокруг него.

Сверкнула молния, краткой вспышкой осветив напряженные лица студентов, и спустя мгновение докатился раскат грома. Воздух насытился влагой и с минуты на минуту грозил разразиться ливнем. Студенты разбежались по палаткам, лишь Олег остался погасить огонь.

Олег любил раннее утро. В отличие от многих своих сокурсников, обожавших ночной образ жизни и отсыпающихся на лекциях, он был типичным «жаворонком». Утром его мозг, не замутненный дневной суетой, всегда работал быстрее и четче. В голову приходили свежие идеи. Сторонник здравого смысла и сдержанного взгляда на жизненные ценности, Олег был не по годам серьезен. Восемнадцать лет — самый оптимальный возраст для формирования тех черт личности, что выделяют настоящего мужчину из сонма претендентов на это звание. Увы, все его попытки выглядеть джентльменом разбивались о розовый румянец, выступавший на его щеках всякий раз, когда приходилось разговаривать с девушками. Казалось, его лицо с четко очерченными скулами, выступающим волевым подбородком и голубыми глазами теряет всю свою мужественность, когда пелена юношеского румянца обволакивает щеки. Рассматривая себя в зеркале, все еще надеясь обнаружить хотя бы островки настоящей мужской щетины, Олег с горечью размышлял, что задумчивая Даша вряд ли ответит на его наивные попытки обратить на себя внимание. Уже неделю, что они находились здесь, он безуспешно пытался заговорить с ней. В ее присутствии мысли путались, и из заранее приготовленных слов получалась загадочная смесь фраз, которую с трудом понимал он сам. Даша догадывалась о его состоянии и, судя по ее снисходительному взгляду, не знала, что делать с этими неумелыми попытками. Увы, со Светкиных слов, воздушная и неприступная Даша была страстно влюблена в профессора. Тягаться с ним казалось делом бесполезным. Оставалась маленькая толика надежды, что объект его сердечного страдания обратит свое внимание хотя бы из-за сделанного им открытия. Как-никак могилу викингов нашел он, по непонятному наитию вырыв вопреки мнению Заржевского разведочный шурф на ничем не примечательном холме.