— Захар? — он едва заметно вздрогнул, но не ответил. — Пожалуйста, прости меня?

— Не надо. Я прекрасно понимаю, зачем ты так сделала. Не волнуйся, я не выдам тебя, так что оставь меня в покое. — попросил он.

— Прости. Я плохо владею собой, когда обращаюсь.

— Ты просто уйди.

Я не стала настаивать. Мне и самой нужно было уединиться, чтобы как следует прореветься.

На чердаке оказалось очень даже мило и уютно. Откуда-то появилась двуспальная кровать, железная, широкая, настоящая. Мне было стыдно даже садиться на неё, истерика захватила меня целиком. Всё было настолько плохо, что я уже не знала, как это исправить. Можно ли с данного момента всё повернуть так, чтобы мои самые дорогие люди остались живыми и здоровыми, не покидая меня? «Жертва волк» — вспомнились мне слова призрака. Выходит, Дилан был в курсе, что я собираюсь лететь в Италию, и заранее сделал себе визу, чтобы последовать за мной. Как же успеть убить Филина до прибытия Дилана?

Переживания вымотали меня. Я собрала остатки сил, чтобы принять душ, встала под не успевшую нагреться воду и пыталась смыть с себя негатив.

События этого дня заставили меня сомневаться в том, стоит ли жертвовать ради убийства Филина самым дорогим, что у меня есть.

Не спалось. Уже наступила ночь, а Дилан так и не поднимался наверх. Я решила поискать его: на кухне никого, мама с сестрой уже спят, а из комнаты, где поселился Захар, доносились голоса. Я не стала стучаться, вернулась на чердак. Что-то подсказывало мне, что рюкзак с вещами нужно хорошенько спрятать, мало ли что. Я сняла раму с сеткой с окна и повесила рюкзак под козырек крыши сбоку, так, чтобы его было не видно ни из окна, ни с улицы.

Опасения, что обиженный Захар проговорится Дилану, нагоняли на меня ещё больше тревоги.

«Только бы Захар сдержал слово…» — повторяла я про себя.

Дилан поднялся на чердак в 03:50, и в это время я ещё не спала.

— О чём вы так долго говорили?

— Было о чём. Есть вещи, о которых ты не должна знать. — продекламировал он мои же слова. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — не стала допытываться я.

Проснулась я у Дилана на груди, он ещё спал. Солнце уже начинало печь; под крышей, где мы ночевали, стало душно. Летом мы со Светой очень редко играли здесь, потому что было буквально нечем дышать.

Мама на кухне снова оживленно суетилась, Света и Захар уже встали и завтракали.

— Доброе утро. — сиплым ото сна голосом сказала я.

— Доброе-доброе! Как спалось на новом месте? — откликнулась мама.

— Долго не могла уснуть. Странно себя чувствую.

— Это понятно. Будешь творог или омлет?

— Творог. И омлет. Хочется есть.

Мама рассмеялась и положила мне в тарелку того и другого.

— Мам, ты хоть сядь, посиди…

— Да мне и так неплохо. А Дилана ты ещё не разбудила?

— Нет, он… крепко спит, тоже долго не мог уснуть.

— Понятно. — она выразительно посмотрела на меня, как бы спрашивая, всё ли у нас в порядке, я слегка кивнула. — Ну что, молодежь, что-то мы давно не играли! Кто «за»?

Громких возгласов не последовало, но никто не отказался. Мама расцвела, всё время улыбалась, шутила.

— Мужчины в нашем доме — редкие гости. — говорила она, обращаясь к Захару. — Разве что Дианку с трудом, — она снова выразительно посмотрела на меня, — выдали замуж… Но Дилан, он, как его отец, совсем не любит компании, очень серьезный и занятой.

— Мама, пожалуйста, давай не об этом? — простонала я.

— А что? Тут никакой тайны нет. Ну да ладно, — переключилась она на другую тему, — мы очень рады, что ты приехал к нам, так что будь как дома, не стесняйся спрашивать, если что нужно.

— Спасибо. — неуверенно улыбнулся Захар.

Поиграв со всеми около часа, я поднялась из-за стола, чтобы привести себя в порядок. Странно было, что Дилан до сих пор не вставал. Я почистила зубы, причесалась и поднялась наверх: он уже открыл глаза, но выглядел не выспавшимся.

— Мы тебя разбудили?

— Нет. Сядь рядом.

Я села. Он просто разглядывал меня и долго молчал. Я успела задуматься о чём-то своём, как он нарушил молчание.

— Как ты себя чувствуешь?

— Немного странно: съела на завтрак двойную порцию.

Он улыбнулся. Что-то в его лице начало меняться в последние пару дней, только до этого момента я никак не могла понять, что.

— Ты решил стать бородачом? — как-то само вырвалось у меня.

— А что, не нравится?

— Нет. Ты сам на себя не похож. Лучше сбрей, ты слишком волосатый становишься.

Он усмехнулся.

— Так о чём же вы до утра разговаривали?

— Объяснил ему, что ты — моя женщина и что некрасиво домогаться тебя, передал ему его паспорт…

— Понятно. То-то он сегодня боялся даже посмотреть на меня. Ты будешь вставать или ещё полежишь в постели?

— Хочу отдохнуть. Неделя будет трудная.

«О да, следующая неделя решит всё…» — подумала про себя я, а вслух сказала:

— Ладно, я буду в огороде, если что.

До обеда я на самом деле копошилась с сорняками на грядках, даже пришлось взять детскую табуретку, чтобы от долгого сидения не затекали ноги. С утра Мама насобирала два ведра клубники, а Захар помогал чистить вымытые ягоды на варенье. Света полола траву рядом со мной.

— Вы познакомились в Верхнем Волчке? — поинтересовалась она.

— С кем? С Захаром? Да. Его воспитал один из охотников. Вы уже разговаривали?

— Только несколько фраз, он показался мне стеснительным.

— Последний год был не лучшим в его жизни. Ничего, привыкнет, восстановится, будет прежним.

— Раньше он был другим?

— Если прибавить 20 килограммов, здоровое тело и юношескую наивность, то — да, был другим.

Интерес Светы к персоне Захара меня радовал. Только бы она ничего не испортила. Я запретила себе лезть в личную жизнь близких мне людей, но опять не удержалась от совета:

— Света… у меня к тебе просьба. Так получилось, что родителей Захара убил твой биологический отец. Захар не знает об этом, поэтому пусть никогда и не узнает. — Света кивнула. — Ещё ему нужно будет помочь с переоформлением документов. Дилан нашёл его обгоревший паспорт, в общем, по паспорту, я узнавала, можно восстановить остальные: ИНН, страховое…

— Ладно. — кивнула сестра.

Света старалась не показывать, о чём думает, но у неё, как всегда, получалось плохо. Я же всё время поглядывала на часы: чем ближе, тем тревожней.

За обеденным столом все поместились с трудом, но мама выглядела довольной, ей как будто подарили вторую юность. Столько времени я чувствовала себя здесь чужой, а сегодня вот осознала, что хочу чаще видеться с родными. Да, конечно, ничто уже не могло стать прежним, но за обеденным столом сидели люди, которых я больше всего рада была видеть рядом с собой. Даже Захар, который по нашей обоюдной вине больше не хотел быть моим другом. Все такие разные, закрытые друг от друга, но дорогие мне.

— Кто со мной купаться? — предложила я.

— Дочь, — рассудительно начала мама, — мы-то можем пойти, а Захару пока никак.

Я посмотрела за Захара, как бы намекая, что это тот самый момент, когда он должен помочь мне. Он понял.

— Я не люблю воду. Сейчас читаю интересную книгу, вы идите, мне есть, чем заняться.

— Раз так, что ж… Хорошо, кто предложил, тот моет посуду! — прощебетала мама и широко улыбнулась.

— Ну мама… — я изо всех сил пыталась выглядеть веселой, шутить, а у самой сводило челюсть от страха.

Рюкзак с вещами был со мной, руки дрожали. Все уже вышли на улицу, а я зашла напоследок в комнату Захара.

— Спасибо. Шило в прихожей, левая створка шкафа, вторая полка сверху. И…

— Я всё знаю, Диана. — ответили мне.

— Проколи все колёса! Если спросят, ты ничего не знаешь. Надеюсь, ещё увидимся. Пока, Захар…

От дома до ближайшего пляжа было минут пятнадцать спокойной ходьбы. От пляжа до вокзала — примерно столько же, но немного в другую сторону.

Старый купальник был слегка маловат мне. Кто знает, может, я на самом деле уже начала округляться? Вода только усилила дрожь в моем теле, поэтому, поплавав 15 минут, я вылезла из воды и пыталась согреться.