Когда тетушка вышла, чтобы приказать малышне созвать народ, и вообще приготовить все для предстоящего наказания, я подошла к Стийву вплотную. Сначала залепила ему пощечину: «Это тебе за то, что посмел на меня голос повышать!» Потом потянула за челку и, повернув лицом к себе, глядя в глаза, спросила:
— Зачем ты это творишь, мой мальчик? Давай уедем отсюда и все?
На скулах Стийва перекатывались желваки, во взгляде сверкали злость и упрямство. Я впервые видела своего мальчика таким и… он мне безумно нравился.
— Не лезь только, ладно? Не переживай за меня и не лезь. Ваше волшебное масло реанимирует мою спину и после кнута. А по голове меня бить не будут же? — и он попытался улыбнуться, чтобы успокоить меня.
Моя тетушка собиралась избить его кнутом перед всем хутором, после того как он рисковал жизнью, чтобы спасти меня… Кто кого успокаивать должен, я не понимаю?!
— Я не знаю, что ты задумал, но я совершенно не хочу, чтобы тебя пороли. Поэтому давай, разворачивайся. Мы уезжаем отсюда. Мои вещи мама потом привезет…
— Нет. Я сказал — нет. — Наши взгляды пересеклись, и я поняла, что сейчас вижу настоящего Стийва, властного, уверенного, понимающего чего он хочет и уже все для себя решившего. — Считай, что я не хочу брать на себя ответственность за твою ссору с семьей. Мне проще, чтобы меня выпороли. Так тебе будут понятнее мои действия?
Он был прав, абсолютно прав. Мало того, я прекрасно понимала желание тетушки прилюдно наказать слишком инициативного мужчину. Но все равно внутри ворочалось понимание дикой неправильности происходящего, и еще я ощущала какой-то скрытый подвох…
Вернулась Лийз, потянулась взять Стийва за руку, но тот так на нее зыркнул, что она тут же просто развернулась и пошла вниз. Следом пошел мой мальчик, потом я.
На площади был почти весь хутор, мама с папой стояли ближе к центру, рядом со специальным переносным столбом, уже наклоненным под углом примерно в сорок пять градусов. Тетушка подошла к столбу, Стийв встал рядом. Молча, по кивку, разделся, лег и спокойно позволил привязать себя.
Тетушка взяла протянутый ей кем-то из парней кнут и взмахнула им… И тут случился ожидаемый мною подвох.
— А что, оглашать за что меня наказывают не будут? Мне вот было бы интересно послушать… — громко спросил мой мальчик, и кнут в руках Лийз замер.
— Потому что ты сбежал с хутора, никого не предупредив, щенок! — замах, и кнут со свистом рисует по коже на спине Стийва тонкую ярко-красную полосу. Мое солнце выгибается под ударом и уже не таким бодрым голосом продолжает:
— А тех, кто клялся, что у меня все будет хорошо и обещал, что Мойшэ будет пойман, тоже потом накажут?
Площадь замерла, Лийз тоже. А Стийв продолжал говорить, громко и четко:
— Нет, я не против, пусть все будет по справедливости! Я сбежал не предупредив, заставил людей волноваться, коня Зэйха без спроса взял. Виноват. Наказывайте. Но ведь если бы кто-то выполнял свои обещания, мне бы не пришлось этого делать.
Тетушка снова замахнулась кнутом, но моя мать, вторая по старшинству женщина на хуторе, остановила ее:
— Стийв говорит правильно. Ведь мы знали кто виноват, но бездействовали.
— Мы не бездействовали! Мы собирались устроить ночью облаву, а он спугнул… — Лийз снова взмахнула кнутом. Кнут со свистом чиркнул по воздуху и потом ужалил кожу моего мальчика, оставляя вторую тонкую красную полосу чуть ниже первой. По-моему Стийв слегка застонал, и прежде чем продолжить говорить, откашлялся, как будто ему что-то мешало в горле.
— Вы ошибаетесь, они знали об облаве и собирались сбежать еще до моего появления. Надо было не облаву устраивать, а сажать его в соседний с Зэйхом сарай, как только Юйша выдвинула против него обвинения. Или раз Зэйх не муж, хотя прожил на вашем хуторе не так уж и мало, значит его в сарай можно, а Мойшэ нельзя?!
Я старалась не смотреть в сторону Айлэйн и Шуйлли. Не то чтобы мне было перед ними стыдно, хутор действительно предпочел обвинить моего наложника, а не их мужа и отца. Но теперь оба мои наложника были живы и здоровы, а Мойшэ убит.
Лийз подождала пока Стийв закончит, но предпочла не ответить на его вопрос. Кнут снова со свистом опустился на спину моего мальчика.
Третья красная полоса. Тело выгибается от боли. Я точно слышу стон… Голос хриплый, паузы между фразами более долгие, но заткнуть мое солнце сейчас можно было, наверное, только кляпом:
— Я так понимаю, что молчание можно засчитывать как согласие? А если бы я не успел предупредить Юйшу? Если бы Мойшэ убил меня тут в лесу или в Венгсити, его тоже высекли? А того, кто его упустил? Нет, мне, правда, интересно! Я на этой планете недавно и хочу понять местные законы. Меня, наложника, надо выпороть. Хорошо. А женщину, которая не уследила ни за мной, ни за Мойшэ… Что ей полагается?!
Лийз бросила кнут на землю, развернулась и удалилась в сторону своего дома. Моя мать направилась следом за ней. Я бросилась освобождать своего мальчика, у которого хватило сил самому натянуть на себя штаны и дойти до нашего дома. Только потом он упал на кровать и простонал:
— Ты права, кнут — это не ремень… Мажь же меня уже скорее чем-нибудь! Больно, тикусйо!
Глава 19
ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ
Юйша:
Я аккуратно втерла иши в красные полосы на спине у моего солнышка, шлепнула его с размаху по заднице: «Выдрать бы тебя как следует, да толку от этого никакого не будет», и приказала закрыться и никуда не вылезать, если не хочет неприятностей.
Но, узнав, что я собираюсь идти разговаривать с мамой и тетушками, Стийв минут пятнадцать доказывал мне, что должен пойти со мной и проследить, чтобы меня не обидели. Чуть не поругавшись, я еле-еле смогла его убедить, что ничего плохого со мной не сделают.
Когда я поднялась наверх, разговор в комнате шел уже на повышенных тонах.
— Лийз, признай, что ты была не права! Ты выбирала из мужчин не по справедливости, и даже не по принципу муж и наложник, а между тем, чей он, Юйшайры или Айлэйн.
— Да, Цийра, я была не права! Тебе стало легче от этого? Мне стало легче от этого? Айлиэн стало легче от этого?! Я хотела уберечь ее мужа, а вместо этого помогла ему погибнуть. Этот звереныш твоей дочери убил его!
— Нет, Лийз, ты опять сваливаешь всю вину на Стийва. Если бы ты послушалась Юйшу и посадила Мойшэ в сарае, он был бы жив…
В комнате что-то с грохотом упало, и я уже потянулась к дверной ручке, как дверь резко распахнулась и на меня налетела тетушка Айлэйн. В ее глазах блестели слезы, она хотела что-то мне сказать, потом всхлипнула, махнула рукой и быстро начала спускаться вниз по лестнице.
Тетушка Лийз, возмущенно бегающая по комнате, при виде меня стала напоминать рассерженную кошку — вся нахохлилась, выпустила когти и приготовилась шипеть.
Проигнорировав ее, я подошла к маме.
— Мы со Стийвом собираемся переехать в Венгсити, Гайнза забирать с собой или вы о нем позаботитесь?
Мама хмыкнула и перевела взгляд на свою сестру:
— Ты Старшая, тебе решать…
— Ах, значит, все еще я Старшая? — с усталым ехидством уточнила тетушка.
— Без сомнений, — усмехнулась мама. — Мне, конечно, нравится твой дом, но не настолько, чтобы взваливать на себя все твои обязанности. Только Айлиэн с Шуйлли отсели от меня куда-нибудь, пусть они погорюют в одиночестве. Думаю, через год сестру отпустит, и она возьмет себе еще одного мужа. И знаешь, давай ты как-нибудь сама себя красиво накажешь за все случившееся, повинишься, и мы тебя все простим.
Тетушка хмыкнула и упала в кресло, потом, наконец, вспомнила обо мне:
— Оставляй. Я его иногда использую по назначению, Жюйль и ее подруги с ним играют. А с тобой мальчик вообще забудет, для чего ему природой между ног орган выдан. Вот насчет Зэйха ничего сказать не могу. Хутор примет его с радостью, но без жены ему будет тяжело.
Потом, после небольшой паузы, с тяжелым вздохом выдавила:
