— А почему ты сразу не рассказал мне, что Мойшэ напал на тебя снова? Сегодня?

Я изобразил честный преданный взгляд:

— Так ты же сразу дернулась отвозить Зэйха, так что я решил тебя подождать и рассказать все тебе, когда вернешься. Вот я и рассказываю, — на всякий случай я еще добавил честности и преданности, чтобы точно никто не смог обвинить меня в попытке утаить важную информацию.

Ну да, я подумал и решил, что лучше уж выдать все Юйше перед отъездом и получить от нее какие-то рекомендации, как действовать и к кому обращаться, случись что.

Потом она уселась в кресло, я пристроился у нее в ногах, положив голову к ней на колени и наслаждаясь лаской, практически готовый мурлыкать как котенок. Она сомневалась, стоит ли ей завтра улетать, я уговаривал ее, доказывая, что ничего страшного со мной тут больше не случится. Потом мы попытались понять, почему Мойшэ вдруг решил убрать меня и Зэйха. Так ничего путного и не придумали. Повторное нападение на меня еще можно было как-то списать на инстинкты. Он узнал, что мы нашли Зэйха и, встретив меня на кухне, запаниковал. Правда, тогда возникал вопрос, кто ему сообщил о спасательной операции и о том, что я во все это замешан. Хотя о последнем догадаться проще простого. Ну и насчет того, что Зэйха не засосало, тоже можно было легко убедиться, прогулявшись на болото. Мы там сильно не прибирали, палка-багор осталась валяться.

Еще, конечно, Юйшу очень насторожили сведения о женщине, которая всем заправляла и чей голос показался мне знакомым. Но я побожился, что она точно не с хутора и точно не Сивийлия. А значит, при виде чужаков я буду прикидываться ветошью и падать в самом неприметном месте двора.

Потом, приказав мне запереться изнутри, Юйша ушла общаться с семьей. Общаться и прощаться в Космопорт она вылетала завтра рано утром, с солнцами.

ДЕНЬ ПЯТНАДЦАТЫЙ

Юйша:

Всю ночь я не могла уснуть, ворочаясь на кровати и обдумывая, все ли я сделала, чтобы спокойно оставить Стийва дома, без меня, на целых две недели.

Я встала вместе с тремя солнцами и разбудила свое, личное. Перевернув, еще сонного, посмотрела на его спину. Перецеловала каждый позвонок, потом намазала маслом не полностью сошедшие следы нашего вчерашнего общения, и еще раз, на всякий случай, уточнила:

— По хутору не броди, на ночь дверь в комнату запирай…

— Да, мамочка, не переживай, меня не украдут серые волки! — я тут волнуюсь за него, а он веселится!

Тут я вспомнила, что забыла ему рассказать одну важную вещь:

— Стийв, насчет Мойшэ я всех предупредила. Его не сегодня, так завтра попробуют поймать своими силами, а если ничего не получится — вызовут гвардейцев. Сам никаких подвигов не совершай! Без тебя разберутся, понятно?!

Я вчера еще раз переговорила с тетушкой Лийз, вытряхнув из нее обещание решить проблему с обезумевшим родственником, причем как можно скорее, до того, как он доберется до моего мальчика. А за ужином поговорила с семьей… Это было трудно, потому что тетушка Айлэйн и Шуйлли смотрели на меня так, как будто я вдруг превратилась в мерзкую жабу. Но возразить им было нечего. Нет, будь Мойшэ здесь, мне бы, наверное, попытались доказать, что Стийв и Зэйх переели галлюциногенных грибов, но в том-то и дело, что дядюшка бесследно исчез. И, похоже, в его исчезновении винили меня и мой гарем.

Нет, внимательно выслушав все мои рассуждения, тетушка помолчала, а потом признала, что ее муж сошел с ума и стал опасен для общества. Для мужского общества. А потом сказала, что все обвинения выдвигают мои мужчины против ее, а вот его самого тут нет. Оправдаться он не может. А ведь, возможно, мы чего-то не знаем или не понимаем, может у Мойшэ есть какая-то уважительная причина, может мы вообще все не так поняли… Про галлюциногенные грибы она не сказала ни слова, но смысл свела именно к ним.

Я покивала, изобразила на лице понимание и предупредила:

— Сейчас для меня главное — чтобы Мойшэ держался подальше от моих мальчиков. Поэтому, даже если вы вдруг все решите, что он запутался, забыл что воровать нехорошо… Даже если посчитаете, будто он неожиданно запамятовал, что бить камнем по голове опасно, а если связанного оглушенного человека кинуть в болото, то он там утонет… Даже если вы все признаете его невиновным… Главное, дорогая моя тетушка, чтобы твой муж держался подальше от моего Стийва!

«Дорогая» и «моего» я выделила голосом так, что только глухой не заострил бы своего внимания. Тетушка слышала очень хорошо, и, судя по ее взгляду, услышала и то, что вслух произнесено не было. Я дала понять, что готова выйти на тропу войны с любым, кто обидит моего мальчика. Но ей хватило ума промолчать, в отличие от моей двоюродной сестрицы:

— Мой отец — законный муж, а твой Стийв всего лишь наложник, как и Зэйх. И отец один стоит их двоих!

Я даже рта не успела открыть, как моя мама ответила своим спокойным мягким голосом:

— В одном ты права, Шуйлли. Мойшэ законный муж, но это не дает ему права вести себя, как потерявшийся одичавший гаремник. А насчет его ценности для хутора ты ошибаешься. Зэйх уже давно ценнее его, и Стийв тоже имеет все шансы стать неплохим мастером. И потом, даже если бы Мойшэ действительно стоил двоих мальчиков Юйши, никаких прав вести себя с ними подобным образом у него не было. Поэтому не переживай, дочь, — мама ободряюще улыбнулась мне, — занимайся своими делами, а мы тут все сами спокойно уладим. Никто твоего мальчика в обиду не даст. Главное, чтобы его самого на подвиги не потянуло. Не забывай, он все же не венговский, мало ли чего в континентальную мужскую голову взбредет.

И вот теперь я пытаюсь за пятнадцать минут до вылета, вбить в эту дурную континентальную голову, что ему надо сидеть на попке ровно и не искать на эту попку никаких приключений.

А мне искренне и честно улыбаются, кивают, но я почему-то просто ощущаю в воздухе его зудящее желание захлопнуть за мной дверь и рвануть в лес, искать Мойшэ.

Хоть на корабль Стийва забирай… Вот девочки обрадуются! Дурное предчувствие неприятно скреблось внутри, но я упорно уговаривала себя, что все будет хорошо.

Стив:

У меня было странное ощущение провала во времени. Как будто я впервые остаюсь один дома, а мои родители уезжают отдыхать, увозя с собой Марисоль, потому что мне ее еще не доверяют.

И я вроде бы как немного волнуюсь, не верю своему счастью, опасаюсь, что в последний момент они передумают, и стараюсь не слишком демонстрировать свое нетерпение, выслушивая их последние наставления.

Нет, я был бы безумно счастлив, если бы Юйше не нужно было улетать, но у нее же работа такая. От нее целая команда зависит, а я сам как-нибудь тут… Что я, две недели на всем готовом не выживу, что ли? Кормят хорошо, работать можно ходить, а можно не ходить — у меня постельный режим. Спокойно, без сцен ревности, присмотрю за Марисоль, а то у нее ассимиляция как-то странно происходит.

А, главное, надо придумать, как успеть поймать Мойшэ до того, как это сделают хуторские женщины или, того хуже, гвардейцы. Тогда-то я точно ничего не узнаю. А у меня уже целый список вопросов накопился. Где статуэтка? Зачем пытались убить Зэйха? Что за загадочная сообщница?

Да ладно вопросы… Просто не верю я в то, что женщины в одиночку смогут что-то путное провернуть. В лесу прячется раненный загнанный зверь, и кого они собираются против него выпустить? Толпу обезьянок с винтовками? Можно подумать, хоть одна из них сможет выстрелить в живого человека, да еще в знакомого?! Нет, действовать надо самому… И как можно скорее.

Во-первых, надо помнить, что у этой сволочи тут остались жена и дочь. И не думаю, что они легко согласятся с обвинениями. Значит, возможно, они сами его где-то спрятали понадежнее и будут таскать ему еду из дома. Так что, на всякий случай, надо предупредить Ийку, чтобы отслеживал, сколько продуктов он тратит и сколько действительно тратится. Из дома убралось два здоровых мужика и Юйша. Грубо говоря, одна треть едоков. Ийка, конечно, про запас готовит обычно, но не настолько же! Так что, я думаю, он и сам заметит, а если его еще и предупредить…