Дерзость Она была любовницей завсклада, И кроме ситца одевалась в крепдешин. Она была покладистого склада, А он – партийный, и прекрасный семьянин. В их очень тайные и бурные свиданья Они гулять сплавляли друга моего. И, клятвенно истребовав молчанья, Совали мятый рубль на кино. А мой друган их складывал в коробку, С нее сверкали ледники горы Казбек. Он изнывал все это кинуть в топку, Он был в отца – поступков человек. И, накопив на две бутылки водки, Их обменял на краску серебрин, Чтобы всю грязь кладбищенской решетки Закрасить на число сороковин. Его отца по первому распутью В пивбаре пьяный мусор застрелил. Теперь ему вся жизнь казалась мутью, И он весь мир нещадно материл. Мы выросли в советских полукедах, Курили «Приму» и дешевенький «Памир», И крепли в пораженьях и победах, Вдыхая жизни томный эликсир. Когда моему другу подарили Магнитофон «Комета-206», Нам даже гордые и круглые отличницы Кивнули рядом на скамеечке присесть. Для нас был свой напет репертуар Актером из театра на Таганке. В наш мозг сочился уличный угар, И мы не думали, что будет на изнанке. Но все пришло с 206-ой статьей, Что того самого, «бакланского», разлива. Мы слишком много взяли дерзости с собой, А эта птица страстна, но ревнива. Мой друг ни разу в жизни не юлил, За то, наверное, на сучьей пересылке Его конвойный мусор застрелил, Хлебнув для храбрости из водочной бутылки. Седая, грязная, в лохмотьях крепдешина, Она на паперти сшибала на вино. Она, быть может, поминала сына. Но я ей сунул рубль, на кино. Главное С тёплыми ветрами кончилась зима, В кучерявых силуэтах играют облака. Жаворонок ранний в небеса зовёт, И верится, что главное мимо не пройдёт. Стали одноклассницы подкрашивать глаза, И мы старались делать то, чего нельзя. Учились, как Высоцкий, хрипло говорить И на глазах у взрослых «Беломор» курить. Девчонки перестали косы заплетать, А мы на пальцах начали перстни рисовать. Я её портфель по улице несу, И, себя не узнавая, в робости молчу. Вот и приоткрылись главные врата, Где придётся отличать друга от врага, Где соберёшь грехи, и будут искупленья, И эти самые чудесные мгновенья. В киношке про любовь присел в последний ряд, Там, казалось, будет слаще перегляд. Комсомол рапортовал в журнале новостей, А я бессовестно робел сильнее и сильней. На первый лёд коньки на валенки мотает, На первый ряд в кино билеты покупает. Мальчишка верит, что его весна придет, И в чём-то самом главном его не обойдёт. Секрет
Теплый майский ветер, пахнущий соломой, Качает рыжие хвосты протаявшей травы. Крыши обсосулены полуденной истомой, Свои запахи и песни у северной весны. Розовые бусины клюквы прошлогодней, Дозревшей в стылых покровах зимы, Кисло-сладкими конфетами по милости Господней Рассыпаны по телу проснувшейся мари. Кроншнеп, как на ходулях, по ко́чкам выгребает, Его за́гнутый клюв солому ворошит. Он каждую весну в ту землю прилетает, В преданности Родине он не согрешит. Зима уже прокашляла последние приветы, Меж оконных рам букашка проползла, А страстное желание разболтать секреты Меня уже распёрло с самого утра. Вчерашний тёплый вечер тени заплетали, И от страха поцелуя в сердце стыла кровь. Говорят, что чувства тоже измеряли, Только как линейкой вымерять любовь? А ночью в небе лебеди кричали, И, как казалось, прямо надо мной. Они меня, наверно, поздравляли, Что до одури влюбленным шёл домой. Помойка Зачехлите звёзды над Кремлём, Заколите звёзды на плечах. Душат наслюнявленным узлом Голодомора в чёрных лагерях. Чудеса творятся в перестройку: Сняли самый главный караул. А тут хлеб и кашу валят на помойку, Ей и искушает демон Вельзевул. Стальная сетка на столбах бетонных, В локалку даже мышь не прошмыгнет. Тухлая отрыжка из кишок голодных, Вот-вот – и первый на помойку поползет. Выблядки ежовские голодом ломают. Прыгает по куче жирный воробей, Крысы, обожравшись, песни распевают. Сытно на помойке, но не для людей. Назавтра пить откажутся давать, В периметре построятся солдаты. Всего-то надо было – поддержать Избрание завхозов в депутаты. А паренёк высокий и культурный, Что мёрз у мавзолея на посту, Теперь обычный лагерный конвойный, Несёт заварку старому вору. |
