Завтрак подходил к концу, когда Тимур Айдарович, допив кофе и поставив чашку на стол, сообщил дочери:

— Завтра я тебя отвезу в училище.

— Почему завра?! — возмутилась Леночка. — Поехали сейчас!

— Завтра, — односложно ответил отец. — Сегодня мне нужно уладить кое-какие дела.

— Когда ты вернешься? — Леночка поняла, что Тимур собирается куда-то и брать её с собой явно не намерен.

— К вечеру, — последовал ответ. — После ужина мы должны будем еще кое о чем поговорить.

— И что я стану делать?! — Леночка чуть было не разревелась от перспективы просидеть весь день в доме.

— Отдыхай, — усмехнулся отец. — Завтра тебя ждут занятия и привычное окружение, где, как я понял, возможности расслабиться нет в принципе.

«Отдыхай», — Леночка вспоминала совет отца. — «Да я так уже наотдыхалась, что мышцы словно ватные!»

Девушка видела на столике книгу, положенную кем-то рядом с вазой. Можно было бы полюбопытствовать, что это за книжка, но читать Леночка не любила.

Можно позаниматься, но она не привыкла делать это сразу после завтрака.

Можно поискать Наташу и порасспрашивать её о том, чем живет отец. Но откуда обычной горничной знать о жизни работодателя, как она сама выразилась. Да и понравится ли отцу подобное любопытство?

Леночка медленно обошла комнату, словно надеясь увидеть что-то ранее не замеченное. Остановилась и уставилась в окно, осматривая окружающий дом пейзаж.

Она не следила за дорогой, когда отец привез её домой после прогулки по магазинам в первый день. Ей было не до того.

Леночка не сводила глаз с отца, словно старалась насмотреться на того, с кем рассталась еще ребенком. Кого уже и не чаяла снова увидеть.

Поняла только, что автомобиль выехал за городскую черту. Удивилась, подумав, неужели папа в деревне живет? Но долго сомневаться и предполагать ей не пришлось. Потому как машина въехала в раздвинувшиеся ворота, закрывшиеся за нею, едва была пересечена невидимая черта.

Дом Тимура Айдаровича Халфина, огромный трехэтажный особняк, выстроенный в форме буквы П, стоял в окружении высоких разлапистых елей и стройных сосен. Пространство перед входом не радовало ни зеленью лужайки, ни цветением кустов, высаженных вдоль подъездной аллеи. Осматриваться и разглядывать что-либо, не было ни малейшего желания. Да и февральский ветер словно принуждал быстрее скрыться в доме.

Только на следующий день, когда отец купил Леночке так не понравившееся ей «кукольное» платье, она сумела немного определиться с местоположением жилища Тимура.

— А почему ты не живешь в центре? — спросила, глядя на проносящиеся за окном авто буро-серые поля. — Или, хотя бы, где-то на берегу моря?

— Не люблю, когда вокруг много любопытных глаз, — усмехнулся Тимур. — Да и похвастать тем, что тебе принадлежит целый сосновый бор, в этих краях может не каждый.

«Какая радость от жизни среди ёлок?» — думала Леночка. — «И чем тут хвастаться? Другое дело — жить в старинном доме напротив театра, к примеру. Всегда в центре событий! В центре внимания! Впрочем, папа сказал, что не любит любопытных глаз. Наверное, тому есть причина».

— Это ты в тюрьме устал от любопытных? — спросила. — Расскажи, как там было?

— Не сейчас, — Тимур поморщился.

«Он стесняется водителя», — думала Леночка, глядя на коротко стриженый затылок того, кто был за рулем. — «Ну и ладно, вечером еще раз спрошу!»

Но вечером об интересующей её теме Леночка попросту забыла.

После знакомства с друзьями отца и их отпрысками голова девушки была забита другими вопросами и проблемами! И разговор с Тимуром ушел в совершенно ином направлении.

Леночка все так же смотрела в окно, за которым гнулись и шумели от ветра ели и сосны.

«Наверное, весной и летом здесь красиво», — думала, сомневаясь. — «И, наверное, папка прав. Жить у моря или в центре города могут многие, а ему принадлежит целый лес!» — тотчас поправила саму себя: «Не ему, а нам!» — и гордо вскинула подбородок, ощущая свою причастность то ли к семье, то ли к материальной составляющей этой семьи, состоявшей из неё, Леночки, и её отца.

— Тимур Айдарович вернется только к ужину, — сообщила Наташа, словно Леночка и сама об этом не знала. — Накрыть обед в столовой? Или принести вам сюда?

— Я не хочу есть, — вздохнула девушка. — Подожду, пока вернется папа. Потом поужинаем вместе.

— Хорошо, — кивнула горничная и вышла из комнаты, даже не поинтересовавшись, не нужно ли Леночке чего-то еще. Словно в её обязанности входила только необходимость накормить. А не скучно ли дочери Тимура, не хочет ли она поговорить или чем-то заняться — до этого Наташе не было никакого дела.

«Ну и ладно!» — Леночка выдвинула кресло на середину комнаты, положила руку на спинку этого импровизированного балетного станка и приступила к уроку, не став даже переодеваться. Тонкий костюм не сковывал движений, а выполнять сложные элементы она не собиралась. Так, немного размяться и разогреть мышцы.

Девушка и сама не заметила, как пролетели два часа. Серый сумеречный день хмуро смотрел в окно, наблюдая за юной балериной.

Стук в дверь оповестил о том, что кто-то снова пожаловал.

Леночка подумала, что это вернулся отец и немедленно поднялся к ней, но в комнату снова вошла горничная. Сообщила:

— Тимур Айдарович дома. Он ждет вас в столовой к семи часам.

— Ой, — спохватилась Леночка, — а сейчас сколько времени?!

— Без четверти шесть, — сообщила Наташа.

Сегодня горничная не стала предлагать свои услуги по «приведению лица в порядок», а потому девушка, наскоро приняв душ, переодевшись в чистый костюмчик такого же цвета и фасона, как и тот, что успел пропитаться потом во время занятия, не зная, что в этих крохотных баночках и тюбиках, сложенных в бархатную коробку, оставленную Наташей в ванной, макияжем пренебрегла.

«Нужно сказать папе, чтобы купил мне часы!» — подумала. — «Хотя бы на первое время!»

Но тут же вспомнила, что уже завтра утром она намерена вернуться в училище, где на тумбочке у шкафа отсчитывает ход времени огромный старый будильник, способный звуком передвигающихся стрелок разбудить того, кто к нему не привык.

Постная отварная телятина была мягкой и, наверное, вкусной, невзирая на полное отсутствие в блюде соли. Но Леночка отодвинула тарелку, съев чуть больше половины порции. Быстро выпила чуть теплый травяной чай и уставилась на отца, продолжавшего неторопливо ужинать.

«Неужели он не понимает, что мне не терпится узнать, чем закончилась его поездка? И куда он вообще ездил, бросив меня одну на весь день?!» — девушка покусывала губу, ожидая пока Тимур хотя бы посмотрит на неё.

Наконец, Халфин закончил ужин. Вытер салфеткой совершенно чистые пальцы. В упор посмотрел на дочь:

— Мы можем поговорить здесь. Можем подняться в твою комнату. Можем пройти в мой кабинет.

Леночка, поняв, что кроме вот этой столовой, зала, в котором проходил фуршет, и своей спальни она нигде в этом доме не была! И не имеет ни малейшего представления о том, что здесь находится! Просить отца устроить ей экскурсию по дому уже поздно, да и как-то неуместно, а потому нужно воспользоваться случаем и хотя бы взглянуть, а что за кабинет такой у папки?!

— Идём к тебе! — приняла решение, вставая из-за стола.

— Хорошо, — кивнул Тимур, вставая следом за дочерью, и зашагал к выходу из столовой, бросив через плечо: — Здесь недалеко.

«Да какая разница — далеко или нет?!» — Леночка следовала за отцом не сильно стараясь понять, куда именно они идут.

Поднявшись по широкой лестнице до второго этажа, Халфин свернул вправо. Приложил магнитный ключ к одной из дверей, чем снова поверг дочь в недоумение. Леночка не понимала, зачем нужно запирать на ключ двери в собственном доме?

— Проходи, — пропустил девушку вперед и вошел сам.

Леночка заозиралась, едва в кабинете вспыхнул свет, включившийся, лишь только она переступила порог, без чьего-то вмешательства. По крайней мере, она не заметила, чтобы отец что-то сделал, и не услышала щелчка выключателя.